что хорошего в христианстве
55 принципов христианской жизни
Однажды, когда счёт проведенных им у алтаря лет перевалил за 40, его попросили вкратце рассказать, что такое христианская жизнь и какие правила и принципы жизни характерны для верующего человека. В ответ отец Фома сформулировал 55 простых принципов и прочёл их на радио «Древняя вера». Эти принципы широко разошлись по Интернету в незначительно отличающихся редакциях. Предлагаем читателям портала Православие.Ru русский перевод этого замечательного текста. В упомянутой радиопередаче отец Фома свои принципы зачитывал, а комментировал устно, экспромтом.
1. Доверяйте Богу во всем и будьте всегда с Христом.
Никогда не забывайте Бога.
2. Молитесь, как можете, а не как – по вашему мнению – должны бы молиться.
Молитва зависит не только от нашего желания, но и от благодати Божией, от того, как Бог даст помолиться. Для христианина это может означать: молиться в своем сердце, молиться у себя дома, молиться в храме.
3. Пусть ваше молитвенное правило будет таким, чтобы у вас хватило сил не бросить это правило.
Нельзя молиться только тогда, когда хочешь. Нужно понуждать себя на молитву в течение дня. Для молитвы требуется самодисциплина.
4. Произносите «Отче наш» каждый день по несколько раз.
Когда едете в транспорте, идете на работу или учебу, перед обедом и перед сном. Эту молитву дал нам Господь. Она короткая, но вмещает всё, о чем нужно молиться, – рядом с Христом распятым, воскресшим и прославленным.
5. Молитесь краткими молитвами, когда ум ничем не занят.
Это может быть молитва «Господи, помилуй», или молитва «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», или просто «Господи!»
6. Во время молитвы иногда делайте поклоны.
Святой Ефрем утверждал: «Если твое тело не трудится во время молитвы – значит, ты не молишься». В молитве действует не только ум и чувства, но и тело – весь человек.
7. Ешьте вкусную пищу умеренно, поститесь в постные дни.
Избегайте вредной для вас пищи, избегайте какого-либо вреда от пищи. Когда поститесь, делайте это втайне.
8. Упражняйтесь пребывать в тишине, внутренней и внешней.
9. Проводите в абсолютной тишине каждый день по несколько минут.
Выключите все устройства. Откройтесь Богу. Не размышляйте ни о чём. Следите за помыслами, которые приходят, обращайте их к Богу.
10. Делайте тайно дела милосердия.
Просто какие-то добрые дела. И чтобы никто не знал о них.
11. Регулярно приходите на церковные службы.
Приходите в храм. Постойте. Помолитесь. Не отвлекайтесь на людей. Конечно, учитывайте, что вокруг вас тоже люди, но пришли вы сюда на богослужение.
12. Исповедуйтесь и причащайтесь регулярно.
Участвуйте в таинствах, этим живет Церковь.
13. При вторжении навязчивых помыслов и чувств не идите у них на поводу, сразу отсекайте их.
Если вы примете греховные помыслы, они вами завладеют, и вы совершите грех. Нужно с самого начала отсекать помыслы.
14. Обсуждайте ваши мысли и чувства с человеком, которому доверяете; делайте это регулярно.
Как правило, этот человек – пастырь, духовный отец или мать, старец. У каждого христианина должен быть такой человек, который знает всё о нём, о происходящих в его жизни событиях.
Если мы не читаем регулярно Писание, мы умираем
15. Читайте Священное Писание постоянно.
Читайте не для того, чтобы поспорить с кем-то, продемонстрировать библейские цитаты. Относитесь к Писанию как к духовной пище для поддержания сил. Если мы не читаем регулярно Писание, мы умираем. Невозможно жить, не принимая пищи.
16. Читайте хорошие книги, понемногу, в специально отведенное для этого время.
Не проглатывайте их одну за другой. Не читайте, чтобы получить право заметить: «Я это прочел». Читайте книги медленно. Время от времени перечитайте книгу снова, два или три раза, чтобы воплотить в жизнь написанное в книге.
17. Культивируйте общение со святыми.
Знакомьтесь с теми людьми, кто в истории Церкви просиял как святой. Знакомьтесь с теми, кто проповедовал, учил, страдал, умер, жил как христианин. Святой Иоанн Лествичник сказал: «Кто не подражает святым, тот глуп. Но глупец и тот, кто, подражая, копирует все особенности жизни другого человека». Мы не можем скопировать жизнь святых, но можем чему-то учиться у святых.
18. Будьте просто человеком, представителем рода человеческого.
Никогда не говорите: Благодарю Тебя, Боже, что я не таков, как прочие люди (Лк. 18: 11). Старайтесь быть как прочие люди. Чехов подчеркивал, что всё нарочито неординарное – от лукавого.
19. Будьте вежливы со всеми, в первую очередь – с родственниками.
Порой мы чувствуем, что с членами нашей семьи мы грубы, а с посторонними людьми дружелюбны. Нет уж! Будьте добры для начала с самыми близкими для вас людьми.
Бог не любит обитать в захламленном и грязном жилище
20. Поддерживайте в доме чистоту и порядок.
Бог не любит обитать в захламленном и грязном жилище. Нам не надо становиться фанатичными поклонниками стерильной чистоты. Но нужно иметь мудрый порядок, по крайней мере там, где мы живем и обедаем, и особенно там, где молимся.
21. Имейте здоровое и полезное хобби.
Развивайте свой ум, займите ум тем, что просто дарит вам чистую радость.
22. Регулярно упражняйтесь.
Надо двигаться.
23. Проживайте день или хотя бы часть дня вовремя.
Не застревайте в прошлом. Не забегайте в будущее. Святой Венедикт советовал: «Делайте то, что делаете сейчас. Будьте там, где вы есть». Что хочет Бог, чтобы я сделал прямо сейчас? Не сегодня вечером, не завтра утром, не вчера, а прямо сейчас.
24. Будьте полностью честны, прежде всего, перед самим собой.
Величайший грех – это ложь. А величайшая ложь – это ложь о Боге, ложь обо мне и Боге. Будьте честны до конца.
25. Будьте добросовестны в мелочах.
Господь Иисус это заповедал. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Кто был неверен в малом, потеряет и то малое, которое имел. В Евангелии от Луки Господь сказал еще резче: неверный в малом потеряет и то малое, которое он думал, что имеет (ср. Лк.16, 10). Поэтому – верность в самом обыкновенном, в мелочах.
26. Делайте свою работу, после чего забывайте о том, что сделали.
Не носитесь с этим потом. Будьте внимательны к тому, что делаете сейчас, сфокусируйтесь на текущем моменте жизни.
27. Самое трудное и неприятное делайте в первую очередь.
Мы расположены делать сначала самое легкое и приятное, а все прочее откладывать на потом. Попытаемся действовать наоборот – самое скучное считать первоочередным.
28. Стойте лицом к лицу с реальной жизнью.
Не живите фантазиями. Есть русское присловье: «Бог живет повсюду, но только не в мире фантазий и вымыслов».
29. Будьте благодарным человеком.
Будьте благодарны – за всё.
30. Будьте жизнерадостным человеком.
Ведите себя как неунывающий человек, даже если вы не чувствуете в себе бодрости. Особенно при других людях.
31. Будьте простым, спокойным человеком, храните в себе сокровенное и не считайте себя великим человеком.
Святые отцы говорят: «Не старайся, чтобы ты стал известен людям, если хочешь, чтобы ты стал известен Богу». Еще раз: простота, сокровенность, тихость, малость.
32. Никогда не старайтесь приковывать к себе внимание окружающих.
Никогда сознательно не привлекайте внимание к себе. Где бы вы ни были, делайте, что остальные делают. Особенно в храме. Святой Амвросий сказал это матери блаженного Августина – святой Монике. Она спросила: «Что мне делать по прибытии в Рим?» Святой Амвросий ответил: «Когда будешь в Риме, делай то, что римляне делают». Постись, когда римляне постятся. Вставай, когда они встают, пой, когда римляне поют.
33. Слушайте, когда люди говорят вам что-то.
Быть внимательным к другим людям – это одно из величайших дарований. Проснитесь и слушайте, когда вам что-то говорят.
34. Будьте активны и внимательны.
На 100% присутствуйте там, где вы находитесь – зоркость, бдительность, сосредоточенность.
35. Думайте и говорите о чём-то не больше, чем это нужно.
Мы должны говорить, только когда нужно что-то сказать. Писание учит нас говорить, только если нам что-то сказали. Отцы заметили: «Мы часто каемся в том, что сказали лишнее. И редко – в том, что хранили молчание». Иногда мы обязаны нечто сказать. Однако мы должны думать и говорить о чём-то не больше, чем это необходимо.
36. Когда надо что-то сказать, говорите просто, ясно, твердо, напрямую.
Ничего лишнего, никаких слов на ветер. Еще раз: простота – вот наше правило.
37. Избегайте нездорового отношения к событиям, – когда вы воображаете себе что-то, фантазируете, пытаетесь проанализировать и разобраться во всём.
Усвоим раз и навсегда: прекращаем любые попытки разобраться во всём на свете. Бог может просветить наш ум и дать нам прозорливое созерцание сути вещей, но сами мы не можем математически просчитать, разобраться во всём этом. У нас нет таких возможностей, и не стоит пытаться.
38. Бегите от плотских, сексуальных соблазнов, как только они появляются, в тот же миг.
Нельзя вступать в собеседование и спор со страстью блуда, прелюбодеяния и плотской безнравственности. Страсть всегда найдет способ победить, всегда подберёт аргументы в свою пользу. От похоти следует убегать прочь при первом же её появлении.
39. Не жалуйтесь, не ворчите, не ропщите, не хнычьте.
Всю жизнь мы учимся видеть наши прегрешения, обращать внимание на себя, а не на ошибки других людей: именно это делает человека ворчливым.
40. Не ищите и не ждите от людей жалости или похвалы.
Нам постоянно хочется от других слышать: «Как вы чудесно выглядите» или: «Боже, как вам тяжело». Попытаемся так себя вести, чтобы избегать слов жалости и похвалы от других людей.
41. Не сравнивайте себя с другим человеком.
На Страшном Суде нам не предъявят график со сравнительными духовными показателями у разных людей. Бог не сравнивает нас друг с другом. Каждый из нас стоит перед Богом, исходя из того, кто мы такие на самом деле, что нам было дано, каково было наше призвание.
42. Не осуждайте – кого бы то ни было, за что бы то ни было.
Это не значит, что надо восклицать: «Все люди прекрасны и добры». Это неправда. Тем не менее мы людей не осуждаем. Не заставляем их понервничать, не указываем им постоянно, что им следует делать. Что они делают, мы тоже делаем, мы тоже не без греха. Мы свидетельствуем другим людям, во что мы верим – своими поступками; тем, что мы делаем. Итак, мы не осуждаем, а если все-таки осуждаем, тогда Господь будет нас судить таким же судом.
Раз и навсегда: перестаем учить других людей
43. Не пытайтесь переубеждать людей.
Раз и навсегда: перестаем учить других людей. Надеюсь, сейчас я не пытаюсь вас учить. Мне просто хочется сказать: «Я думаю – так, и это так и есть на самом деле. А теперь вы можете с этим делать, что посчитаете нужным. Не хочу вас переубеждать или переспорить. Я только могу принести своё свидетельство, по библейскому выражению». У меня нет специальной цели – обратить, переориентировать других людей. Это относится даже к проповеди Евангелия. Мы здесь не для того, чтобы обращать народ. Мы здесь, чтобы донести до людей радость победы Божией во Христе. Какое они примут решение, останется между ними и Богом.
44. Не упражняйтесь в самооправдании, не вставайте в защитную позицию.
Святые говорят: «Кто пытается оправдать сам себя, тот совершает самоубийство». Нам не требуется самооправдание. Бог нас оправдает. Не нужно защищаться. Бог – наш Защитник.
45. Будьте водимы Богом, а не людьми. Будьте привязаны к Богу, а не к людям.
Мы не позволяем другим людям определять ход нашей жизни. Бог определяет нашу жизнь. Даже самые близкие люди не должны определять нашу жизнь: наши родители, жена или муж. Только Бог определяет, кто мы, ход нашей жизни связан с Божиим предведением.
47. Давайте совет, только когда его спрашивают или когда посоветовать – ваша обязанность.
Это очень важно. Не ходите, раздавая направо и налево бесплатные советы и консультации. Если люди спрашивают нас, мы отвечаем. Меня попросили: «Отец Фома, расскажите об этом на радио “Древняя вера”». Отвечаю: «Хорошо, раз вы интересуетесь». Если нас спросили, тогда ответить – наша обязанность (родителей, пастырей), наша работа (преподавателей).
48. Не делайте за других людей то, что они могут и должны делать для себя сами.
Нехорошо делать что-то для других, если они сами должны это делать. Поступая так, мы отнимаем у них кусок их жизни. Лучше помочь людям сделать для себя то, что они обязаны сделать – и не делать это вместо них. Сейчас многие люди просто не могут делать для себя то, что им нужно делать.
49. Составляйте расписание ваших дел на день, стараясь избегать чудачеств и капризов.
Святые отцы учат нас, что идиоритмия (жизнь по собственному усмотрению), исполнение прихотей и капризов, является причиной всех наших падений. Нам надо быть более дисциплинированными. Следует иметь для нашей жизни правило и стараться следовать ему. Конечно, это правило не является железным законом. В каком-то смысле правило вырабатывается для того, чтобы в будущем это правило изменилось или же отменилось, но сейчас мы нуждаемся в этом правиле. Каждый раз на ночь мы рассказываем себе, как будет строиться наш завтрашний день, и наутро мы стараемся следовать нашему правилу, нашему расписанию.
Мы не можем судить себя более сурово, чем судит нас Бог
50. Будьте милосердны к себе и другим.
Разумеется, мы обязаны быть милостивыми к другим, но и к себе тоже. Мы не можем судить себя более сурово, чем судит нас Бог, ведь впадать в отчаяние – наихудший грех. Нам надо жить – по милости Божией, до последнего дня жизни. Надо брать на себя ответственность за свои поступки, но не стоит накидываться на себя с руганью и казнить себя. Бог не хочет этого. Это не добродетель. Бог хочет нашего покаяния, а не самоедства или самобичевания.
51. Ничего не ожидайте, кроме свирепых искушений до последнего вздоха.
Это мысль святого Антония: «Истинный мудрец отличает правильное от неправильного, хорошее от плохого, истинное от ложного. И всеми силами стремится к доброму, истинному, прекрасному, но в полной готовности ожидает искушений, проверок, испытаний. И так до последнего вздоха». Он сказал, что никто не может войти в Царство Божие, не будучи искушен; без искушения нет спасения. Иов сетовал, что вся жизнь человеческая на земле – это испытание. Мы подвергаемся искушениям ежеминутно, будем к этому готовы. Не стоит рассчитывать, что мы окажемся вне зоны досягаемости для искушений. Мы не молимся Богу, чтобы Он избавил нас от наших крестов. Мы просим сил, чтобы нести свои кресты. Бог не искушает никого. Но по Промыслу Божию мы подвергаемся испытаниям постоянно. И в этих условиях спасение становится по-настоящему нашим, и мы можем победить – благодаря Христовой победе.
Размышляйте о добром – и Бог позаботится об остальном
52. Сосредоточивайтесь на Боге и на свете, а не на тьме, искушении и грехе.
Это классический подход: наполняйте свою жизнь хорошим, не позволяйте плохому загипнотизировать вас. Не зацикливайтесь на размышлениях о злом. Настойчиво размышляйте о добром – и Бог позаботится об остальном.
53. Переносите ваши духовные испытания и ваши неудачи невозмутимо, призывая Божию милость.
Вот что чрезвычайно важно. Святой Серафим Саровский говорил: «Стяжание Святого Духа дает человеку замечать свое убожество и при этом не терять умиротворенности, потому что он знает, что Божия милость выше его убожества». Апостол Павел писал: Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать (Рим. 5, 20). Не дадим дьяволу порадоваться дважды, посрамим его, встав после нашего падения. Будем переносить наши немощи и провалы со спокойствием. Их следует ожидать. Их не следует допускать, не следует считать их чем-то допустимым, но приготовимся к тому, что они будут. Мы не Бог, мы не безгрешны.
Сколько раз падаем, столько раз и встаём
54. Когда мы падаем, мы сразу встаем и снова начинаем путь.
Сколько раз падаем, столько раз и встаём. Мы будем падать. Писание говорит, что семь раз (то есть много раз) упадёт праведник и встанет (Притч. 24, 16). А нечестивый не встанет. Нечестивый человек даже не сознаёт, что он упал. Праведник знает, когда он пал, но он снова встаёт. Предание учит нас, что Богу свойственно не падать, не согрешать никогда. Демонам свойственно падать и не вставать. Одного отца-пустынника язычник спросил: «Что значит быть христианином?» Тот ответил: «Христианин – тот, кто падает и встаёт, падает и встаёт снова. Кто поднимается снова благодатью Божией и начинает опять идти». И вы можете начать всё сначала в любой момент.
55. Принимайте помощь от других людей, когда это необходимо, без робости и стыдливости.
Мы все нуждаемся в помощи. Русское присловье говорит: «Единственно, что можно в одиночку делать – это погибать», то есть отправляться в ад. Если мы спасаемся, то мы спасаемся вместе с другими людьми. Значит, нам нужна поддержка. Нужны друзья, общение с другими людьми. Порой нам требуется помощь врача, и мы обращаемся к врачу, преодолевая страхи и стеснительность. Иногда мы не знаем, что нам делать в сложившейся ситуации, и требуется помощь от человека с большим житейским опытом, его руководство. Не стесняйтесь и не бойтесь попросить помощи. Это органичная часть жизни рода человеческого. В Церкви мы получаем помощь от Священного Писания пророков и апостолов, помощь от святых, помощь от богослужений. Бог помогает нам, когда Он избавляет нас от смерти, исцеляет, дарует нам спасение. Так что принимайте помощь, когда вы нуждаетесь. Будьте обычным человеком. Будьте христианином.
Почему Православие есть истинная вера
В настоящее время все мы находимся в такой жизненной ситуации, когда уже никоим образом и никакими стенами не можем отделить себя от окружающего мира. Какова она? Мы живем в мире религиозного плюрализма. Мы оказались перед лицом такого множества проповедников, каждый из которых предлагает нам свои идеалы, свои нормы жизни, свои религиозные воззрения, что предыдущее поколение, или мое поколение, пожалуй, не позавидует вам. У нас было проще. Основная проблема, перед которой мы стояли, была проблема религии и атеизма.
У вас, если хотите, появилось нечто гораздо большее и гораздо худшее. Есть Бог или нет Бога – это только первая ступень. Ну хорошо, человек убедился, что есть Бог. А дальше? Вер много, кем ему стать? Христианином, а почему не мусульманином? А почему не буддистом? А почему не кришнаитом? Я не хочу перечислять далее, сейчас так много религий, вы их лучше меня знаете. Почему, почему, и почему? Ну ладно, пройдя сквозь дебри и джунгли этого многорелигиозного древа, человек стал христианином. Все понял, христианство – это лучшая религия, правильная.
Но какое христианство? Оно столь многолико. Кем быть? Православным, католиком, пятидесятником, лютеранином? Опять несть числа. Вот перед какой ситуацией оказалась сейчас современная молодежь. При этом представители новых и старых религий, представители неправославных конфессий, как правило, гораздо больше заявляют о себе, и имеют значительно большие возможности пропаганды в средствах массовой информации, чем мы, православные.
Итак, первое, перед чем останавливается современный человек – это множество вер, религий, мировоззрений. Поэтому сегодня мне бы хотелось по скору, очень конспективно пройтись по этой анфиладе комнат, которая открывается перед множеством современных людей, ищущих истину, и посмотреть хотя бы в самых общих, но принципиальных чертах, почему все-таки человек должен, не только может, а действительно должен на разумных основаниях стать не просто христианином, но христианином православным.
Итак, первая проблема: «Религия и атеизм». Приходится встречаться на конференциях, очень значительных, с людьми, которые действительно образованы, действительно ученые, не верхогляды, и приходится сталкиваться постоянно с одними и теми же вопросами. Кто такой Бог? Есть ли Он? Даже: зачем Он нужен? Или, если Бог есть, то почему Он не выступит с трибуны Объединенных Наций и не объявит о Себе? И такие вещи можно услышать. Что можно сказать на это?
Я сейчас указал вам только на одну сторону, психологически очень существенную, которой, как мне кажется, уже достаточно для каждого человека с живой душой, чтобы понять, что только религиозное мировоззрение, только мировоззрение, которое принимает за свою основу Того, Кого мы называем Богом, позволяет говорить о смысле жизни.
Итак, я верю в Бога. Будем считать, что мы первую комнату прошли. И, поверив в Бога, я вхожу во вторую… Боже мой, что здесь я вижу и слышу? Народу полно, и каждый кричит: «Только у меня истина». Вот задача-то… И мусульмане, и конфуциане, и буддисты, и иудеи и кого только нет. Много тех, среди которых находится теперь христианство. Вот стоит и он, христианский проповедник, посреди других, а я ищу, кто же прав-то здесь, кому же верить?
Тут имеются два подхода, может быть их и больше, но я назову два. Один из них, который может дать человеку возможность убедиться, какая религия есть истинная (то есть объективно соответствует человеческой природе, человеческим исканиям, человеческому пониманию смысла жизни) заключается в методе сравнительно-богословского анализа. Довольно долгий путь, тут нужно хорошо изучить каждую религию. Но далеко не каждый может пройти этим путем, нужно большое время, большие силы, если хотите, соответствующие способности для того, чтобы изучить все это – тем более, что это отнимет столько сил души…
Но есть и другой метод. В конце концов, каждая религия обращена к человеку, ему она говорит: истина вот какова, а не что-то другое. При этом все мировоззрения и все религии утверждают одну простую вещь: то, что сейчас есть, в каких политических, социальных, экономических, с одной стороны, и духовных, моральных, культурных и т.д. условиях – с другой, живет человек – это ненормально, это не может его устроить и даже если кого-то лично это и удовлетворяет, то подавляющее число людей в той или иной степени от этого страдает. Это не устраивает человечество в целом, оно ищет чего-то другого, большего. Стремится куда-то, в неизведанное будущее, ждет «золотого века» – настоящее положение вещей никого не устраивает.
Отсюда становится понятным, почему существо каждой религии, всех мировоззрений сводится к учению о спасении. И вот здесь-то мы и сталкиваемся с тем, что уже дает возможность, как мне кажется, сделать обоснованный выбор, когда мы оказываемся перед лицом религиозного многообразия. Христианство в отличие от всех других религий утверждает нечто, чего другие религии (и тем более мировоззрения нерелигиозные) просто не знают. И не только не знают, но когда сталкиваются с этим, то с негодованием отвергают. Это утверждение заключается в понятии т. н. первородного греха. Все религии, если хотите даже все мировоззрения, все идеологии говорят о грехе. Называя, правда, это по-разному, но это неважно. Но ни одно из них не считает, что природа человека в настоящем его состоянии больна. Христианство же утверждает, что то состояние, в котором все мы, люди, родились, находимся, растем, воспитываемся, мужаем, созреваем, – состояние, в котором мы наслаждаемся, развлекаемся, учимся, делаем открытия и так далее – это есть состояние глубокой болезни, глубокого повреждения. Мы больны. Речь идет не о гриппе и не о бронхите и не о психическом заболевании. Нет, нет, мы психически здоровы, и физически здоровы – можем задачи решать и в космос летать – мы глубоко больны с другой стороны. В начале бытия человеческого произошло какое-то странное трагическое расщепление единого человеческого существа на как бы автономно существующие и часто противоборствующие между собой ум, сердце и тело – «щука, рак да лебедь»… Какой абсурд утверждает христианство, не правда ли? Все возмущаются: «Я ненормальный? Извините, другие может быть, но не я». И вот здесь-то, если христианство право, и заключен самый корень, источник, того, что человеческая жизнь как в индивидуальном, так и во всечеловеческом масштабе, ведет к одной трагедии за другой. Ибо если человек серьезно болен, а он ее не видит и потому не лечит, то она погубит его.
Другие религии не признают этой болезни в человеке. Отвергают ее. Они считают, что человек – это здоровое семечко, но которое может развиваться и нормально и ненормально. Его развитие обусловлено социальной средой, экономическими условиями, психологическими факторами, обусловлено многими вещами. Поэтому человек может быть и хорошим и плохим, но сам он по своей природе хорош. Вот главный антитезис нехристианского сознания. Я не говорю нерелигиозного, там и говорить нечего, там вообще: «человек – это звучит гордо». Только христианство утверждает, что настоящее наше состояние – это состояние глубокой поврежденности, причем такой поврежденности, что в личном плане человек сам не может исцелить его. На этом утверждении строится величайший христианский догмат о Христе как Спасителе.
Эта идея является принципиальным водоразделом между христианством и всеми прочими религиями.
Теперь я попытаюсь показать, что христианство в отличие от других религий имеет объективное подтверждение данного своего утверждения. Давайте обратимся к истории человечества. Посмотрим, чем оно живет всю доступную нашему человеческому взору историю? Какими целями? Конечно же, оно хочет построить Царство Божие на земле, создать рай. Одни с помощью Бога. И в этом случае Он рассматривается не более как средство к благу на земле, но не как высшая цель жизни. Другие – вообще без Бога. Но важно другое. Все понимают, что невозможно это Царство на земле без таких элементарных вещей, как: мир, справедливость, любовь (само собой понятно, какой может быть рай, где идет война, царит несправедливость, злоба и т.д.?), если хотите, уважение к друг другу, снизойдем и до этого. То есть все прекрасно понимают, что без таких основополагающих нравственных ценностей, без их осуществления невозможно достичь никакого благоденствия на земле. Всем понятно? Всем. А что делает человечество всю историю? Что делаем? Эрих Фромм хорошо сказал: «История человечества написана кровью. Это история никогда не прекращающегося насилия». Точно.
Историки, особенно военные, могли бы, думаю, прекрасно проиллюстрировать нам, чем наполнена вся история человечества: войны, кровопролития, насилия, жестокости. Двадцатый век – по идее, век высшего гуманизма. И он показал этот верх «совершенства», превзойдя пролитой кровью все предыдущие века человечества вместе взятые. Если бы наши предки смогли посмотреть на то, что произошло в двадцатом веке, они содрогнулись бы от масштабов жестокости, несправедливости, обмана. Какой-то непостижимый парадокс заключается в том, что человечество по мере развития своей истории делает все точно наоборот основной своей идее, цели и мысли, к которой изначала были направлены все его усилия.
Я задаю риторический вопрос: «Может ли вести себя так умное существо?» История просто издевается над нами, иронизирует: «Человечество, поистине, умно и здраво. Оно не душевнобольное, нет, нет. Оно просто творит немножко больше и чуть-чуть хуже, чем это делают в сумасшедших домах».
Увы, это факт, от которого никуда не уйти. И он показывает, что не отдельные единицы в человечестве заблуждаются, нет и нет (к сожалению, только единицы не заблуждаются), а это какое-то парадоксальное всечеловеческое свойство.
Если посмотрим теперь на отдельного человека, точнее, если у человека хватит нравственных сил «к себе оборотиться», на себя посмотреть, то он увидит картину не менее впечатляющую. Апостол Павел точно ее охарактеризовал: «Бедный я человек, делаю не то доброе, что хочу, а то злое, что ненавижу». И действительно, каждый, кто хотя немного обратит внимание на то, что происходит в его душе, соприкоснется с самим собой, то не может не увидеть, насколько он духовно болен, насколько подвержен действию различных страстей, порабощен им. Бессмысленно спрашивать: «Зачем ты, бедный человек, объедаешься, опиваешься, лжешь, завидуешь, блудишь и т. д.? Ты же этим убиваешь самого себя, разрушаешь семью, калечишь своих детей, отравляешь всю атмосферу вокруг себя. Зачем бьешь себя, режешь, колешь, зачем губишь свои нервы, психику, само тело? Ты понимаешь, что это губительно для тебя?» Да, понимаю, но не могу этого не делать. Василий Великий как-то воскликнул: «И не зарождалось в душах человеческих более пагубной страсти, нежели зависть». И, как правило, человек, страдая, не может справиться с собой. Здесь, в глубине своей души каждый разумный человек постигает то, о чем говорит христианство: «Делаю не то доброе, что хочу, а то злое, что ненавижу». Это здоровье или болезнь?!
В то же время для сравнения посмотрите, как может меняться человек при правильной христианской жизни. Те, которые очистились от страстей, приобрели смирение, «стяжали, – по слову преподобного Серафима Саровского, – Духа Святого», приходили к любопытнейшему с психологической точки зрения состоянию: они начинали видеть себя худшими всех. Пимен Великий говорил: «Поверьте, братие, куда будет ввержен сатана, туда буду ввержен я»; Сисой Великий умирал, и лицо его просветилось, как солнце, так что на него невозможно было смотреть, а он умолял Бога дать ему еще немного времени на покаяние. Что это? Лицемерие какое-то, смиренничание? Да избавит Бог. Они, даже в мыслях боялись согрешить, потому говорили от всей своей души, говорили то, что действительно переживали. Мы же этого совсем не чувствуем. Я переполнен всякой грязью, а вижу и чувствую себя очень хорошим человеком. Я хороший человек! Но если что-то и сделаю плохо, то кто без греха, другие не лучше меня, да и виноват не столько я, сколько другой, другая, другие. Мы не видим души своей и потому столь хороши в своих глазах. Как разительно отличается духовное зрение человека святого от нашего!
Так вот, повторяю. Христианство утверждает, что человек по своей природе, в его настоящем, так называемом нормальном, состоянии глубоко поврежден. Этого повреждения, к сожалению, мы почти не видим. Странная слепота, самая страшная, самая главная, которая присутствует в нас, – это есть невидение своей болезни. Это действительно самое опасное, потому что когда человек увидит свою болезнь, он лечится, идет к врачам, ищет помощи. А когда видит себя здоровым, то отправит к ним того, кто говорит ему, что он болен. Вот тяжелейший симптом той самой поврежденности, которая присутствует в нас. А что она есть, об этом однозначно со всей силой и яркостью свидетельствует как история человечества, так и история жизни каждого человека в отдельности, и в первую очередь каждому человеку его личная жизнь. Вот на что указывает христианство.
Скажу, что объективное подтверждение только одного этого факта, одной этой истины христианской веры – о поврежденности человеческой природы – уже показывает мне, к какой религии я должен обратиться. К той, которая вскрывает мои болезни и указывает средства их излечения, или к религии, которая замазывает их, питает человеческое самолюбие, говорит: все хорошо, все прекрасно, нужно не лечиться, а лечить окружающий мир, нужно развиваться и совершенствоваться? Исторический опыт показал, что значит не лечиться.
Ну, хорошо, дошли до христианства. Слава Тебе, Господи, нашел истинную веру, наконец-то. Вхожу в следующую комнату, а там опять народу полно и вновь крики: моя христианская вера самая лучшая. Католик призывает: посмотри сколько за мной стоит – 1 миллиард 45 миллионов. Протестанты самых различных деноминаций указывают, что их 350 миллионов. Православных меньше всех, всего 170 миллионов. Правда, кто-то подсказывает: истина не в количестве, а в качестве. Но вопрос в высшей степени серьезный: «Где же оно, истинное христианство?»
К решению этого вопроса также возможны разные подходы. Нам в семинарии всегда предлагали метод сравнительного изучения догматических систем католицизма и протестантизма с православием. Это – метод, заслуживающий внимания и доверия, но мне он все же представляется недостаточно хорошим и недостаточно полным, потому что человеку, не имеющему хорошего образования, достаточных познаний, совсем не легко разобраться в дебрях догматических дискуссий и решить кто прав, а кто виноват. К тому же там используются подчас такие сильные психологические приемы, которые легко могут сбить человека с толку. Вот, к примеру, обсуждаем с католиками проблему примата папы, а они говорят: «Папа? Ой, такая чепуха эти примат и непогрешимость папы, ну что вы!? Это то же самое, что у вас авторитет патриарха. Непогрешимость и власть папы, практически, ничем не отличаются от авторитетности заявлений и власти любого предстоятеля Православной Поместной Церкви». Хотя в действительности здесь принципиально различные догматические и канонические уровни. Так что сравнительно-догматический метод очень не прост. Особенно когда вы будете поставлены перед лицом людей, не только знающих, но и стремящихся во что бы то ни стало убедить вас.
Но есть другой путь, который со всей очевидностью покажет, что есть католицизм и куда он ведет человека. Это метод тоже сравнительного исследования, но исследования уже духовной области жизни, наглядно проявляющей себя в жизни святых. Именно здесь во всей силе и яркости обнаруживается вся, выражаясь аскетическим языком, «прелестность» католической духовности, – та прелестность, которая чревата тяжелейшими последствиями для аскета, ставшего на этот путь жизни. Вы знаете, что иногда я выступаю с общественными лекциями, и на них собираются разные люди. И вот нередко задают вопрос: «Ну, а чем католичество отличается от православия, в чем его ошибка? Не является ли оно просто другим путем ко Христу?» И много раз я убеждался, что достаточно привести несколько примеров из жизни католических мистиков, чтобы спрашивающие просто сказали: «Спасибо, теперь все ясно. Больше ничего не нужно».
Действительно, по своим святым оценивается любая Поместная Православная Церковь или инославная. Скажите мне, кто ваши святые, и я скажу вам, какова ваша Церковь. Ибо любая Церковь объявляет святыми лишь тех, которые воплотили в своей жизни христианский идеал, как он видится данной Церковью. Поэтому прославление кого-то является не только свидетельством Церкви о христианине, который по ее суждению достоин славы и предлагается ею в качестве примера для подражания, но и прежде всего свидетельством Церкви о самой себе. По святым мы лучше всего можем судить о действительной или мнимой святости самой Церкви.
Приведу несколько иллюстраций, свидетельствующих о понимании святости в католической церкви.
Одним из великих католических святых является Франциск Ассизский (XIII в.). Его духовное самосознание хорошо открывается из следующих фактов. Однажды Франциск долго молился (чрезвычайно показателен при этом предмет молитвы) «о двух милостях»: «Первая – это чтобы я. мог. пережить все те страдания, которые, Ты, Сладчайший Иисусе, испытал в Твоих мучительных страстях. И вторая милость. – это, чтобы. я мог почувствовать. ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий». Как видим, не чувства своей греховности беспокоили Франциска, а откровенные претензии на равенство с Христом! Во время этой молитвы Франциск «почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса«, Которого он тут же и увидел в образе шестикрылого серафима, поразившего его огненными стрелами в места крестных язв Иисуса Христа (руки, ноги и правый бок). После этого видения у Франциска появились болезненные кровоточащие раны (стигмы) – следы «страданий Иисусовых» (Лодыженский М.В. Свет Незримый. – Пг. 1915. – С. 109.)
Очень показательна и цель жизни, которую поставил перед собой Франциск: «Я трудился и хочу трудиться. потому что это приносит честь» (Святой Франциск Ассизский. Сочинения. – М., Изд. Францисканцев, 1995. – С.145). Франциск желает пострадать за других и искупить чужие грехи (С.20). Не потому ли в конце жизни он откровенно сказал: «Я не сознаю за собой никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием» (Лодыженский. – С. 129.). Все это свидетельствует о невидении им своих грехов, своего падения, то есть о полной духовной слепоте.
Для сравнения приведем предсмертный момент из жизни преподобного Сисоя Великого (V в.). «Окруженный в момент своей смерти братией, в ту минуту, когда он как бы беседовал с невидимыми лицами, Сисой на вопрос братии: «Отче, скажи нам, с кем ты ведешь беседу?» – отвечал: «Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, чтобы они оставили меня на короткое время, чтобы покаяться». Когда же на это братия, зная, что Сисой совершен в добродетелях, возразила ему: «Тебе нет нужды в покаянии, отче», – то Сисой ответил так: «Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего» (Лодыженский. – С. 133.) Это глубокое понимание, видение своего несовершенства является главной отличительной чертой всех истинных святых.
А вот выдержки из «Откровений блаженной Анжелы» (†1309 г.) (Откровения блаженной Анжелы. – М., 1918.).
Дух Святой, – пишет она, – говорит ей: «Дочь Моя, сладостная Моя. очень Я люблю тебя» (с. 95): «Был я с апостолами, и видели они Меня очами телесными, но не чувствовали Меня так, как чувствуешь ты» (с. 96). И такое открывает о себе Анжела: «Вижу я во мраке Святую Троицу, и в самой Троице, Которую вижу я во мраке, кажется мне, что стою я и пребываю в середине Ее» (с. 117). Свое отношение к Иисусу Христу она выражает, например, в таких словах: «могла я всю себя ввести внутрь Иисуса Христа» (с. 176). Или: «Я же от сладости Его и от скорби об отшествии Его кричала и хотела умереть» (с. 101) – при этом она в ярости так начинала бить себя, что монахини вынуждены были уносить ее из костела (с. 83).
Резкую, но верную оценку «откровений» Анжелы дает один из крупнейших русских религиозных мыслителей XX-го века А.Ф. Лосев. Он пишет, в частности: «Соблазненность и прельщенность плотью приводит к тому, что Святой Дух является блаженной Анжеле и нашептывает ей такие влюбленные речи: «Дочь Моя, сладостная Моя, дочь Моя, храм Мой, дочь Моя, услаждение Мое, люби Меня, ибо очень люблю Я тебя, много больше, чем ты любишь Меня». Святая находится в сладкой истоме, не может найти себе места от любовных томлений. А возлюбленный все является и является и все больше разжигает ее тело, ее сердце, ее кровь. Крест Христов представляется ей брачным ложем. Что может быть более противоположно византийско-московскому суровому и целомудренному подвижничеству, как не эти постоянные кощунственные заявления: «Душа моя была принята в несотворенный свет и вознесена», – эти страстные взирания на Крест Христов, на раны Христа и на отдельные члены Его Тела, это насильственное вызывание кровавых пятен на собственном теле и т.д. и т.п.? В довершение всего Христос обнимает Анжелу рукою, которая пригвождена ко Кресту, а она, вся исходя от томления, муки и счастья, говорит: «Иногда от теснейшего этого объятия кажется душе, что входит она в бок Христов. И ту радость, которую приемлет она там, и озарение рассказать невозможно. Ведь так они велики, что иногда я не могла стоять на ногах, но лежала и отнимался у меня язык. И лежала я, и отнялись у меня язык и члены тела» (Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. – М., 1930. – Т. 1. – С. 867-868.).
Ярким свидетельством католической святости является Катарина Сиенская (+1380), возведенная папой Павлом VI в высший разряд святых – в «Учители Церкви». Зачитаю несколько выписок из католической книги Антонио Сикари «Портреты святых». Цитаты, по-моему, не потребуют комментарий.
Екатерине было около 20 лет. «Она чувствовала, что в ее жизни должен произойти решающий перелом, и продолжала истово молиться Своему Господу Иисусу, повторяя ту прекрасную, нежнейшую формулу, которая стала для нее привычной: «Сочетайся со мной браком в вере!» (Антонио Сикари. Портреты святых. Т. II. – Милан, 1991. – С.11.).
«Однажды Екатерина увидела видение: ее божественный Жених, обнимая, привлекал ее к Себе, но потом взял из ее груди сердце, чтобы дать ей другое сердце, более похожее на Его собственное»(с.12).
«В письмах Екатерины бросается в глаза прежде всего частое и настойчивое повторение слов: «Я хочу» (12).
«Некоторые говорят, что решительные слова «я хочу» она в состоянии экстаза обращала даже ко Христу» (13).
«А к королю Франции обращается со словами: «Творите волю Божию и мою» (14).
Не менее показательны «откровения» и возведенной также папой Павлом VI в «Учители Церкви» Терезы Авильской (XVI в.). Перед смертью она восклицает: «О, Бог мой, Супруг мой, наконец-то я Тебя увижу!». Этот в высшей степени странный возглас не случаен. Он – закономерное следствие всего «духовного» подвига Терезы, существо которого открывается хотя бы в следующем факте.
После многочисленных своих явлений «христос» говорит Терезе: «С этого дня ты будешь супругой Моей. Я отныне не только Творец твой, Бог, но и Супруг» (Мережковский Д.С. Испанские мистики. – Брюссель, 1988. – С. 88.) «Господи, или страдать с Тобой, или умереть за Тебя!» – молится Тереза и падает в изнеможении под этими ласками. «, – пишет Д. Мережковский. Не приходится поэтому удивляться, когда Тереза признается: «Душу зовет Возлюбленный таким пронзительным свистом, что нельзя этого не услышать. Этот зов действует на душу так, что она изнемогает от желания». Не случайно поэтому известный американский психолог Вильям Джеймс, оценивая ее мистический опыт, писал, что «ее представления о религии сводились, если можно так выразиться, к бесконечному любовному флирту между поклонником и его божеством» (Джемс В. Многообразие религиозного опыта. /Пер. с англ. – М., 1910. – С. 337).
Еще одной иллюстрацией представления о святости в католицизме является Тереза из Лизье (Тереза Маленькая, или Тереза Младенца Иисуса), которая, прожив 23 года от роду, в 1997 году, в связи с столетием со дня кончины, «непогрешимым» решением папы Иоанна Павла II была объявлена еще одним Учителем Вселенской Церкви. Вот несколько цитат из духовной автобиографии Терезы «Повесть об одной душе», красноречиво свидетельствующие о ее духовном состоянии (Повесть об одной душе // Символ. 1996. №36. – Париж. – С.151.)
«Во время собеседования, предварившего мой постриг, я поведала о делании, которое намеревалась совершить в Кармеле: «Я пришла спасать души и прежде всего – молиться за священников» (Не себя спасать, но других!).
На методическом развитии воображения основывается мистический опыт одного из столпов католической мистики, родоначальника ордена иезуитов Игнатия Лойолы (XVI в.).
Его книга «Духовные упражнения», пользующаяся огромным авторитетом в католичестве, непрерывно призывает христианина к тому, чтобы представить себе, вообразить, созерцать и Святую Троицу, и Христа, и Богоматерь, и ангелов и т. д. Все это принципиально противоречит основам духовного подвига святых Вселенской Церкви, поскольку приводит верующего к полному духовному и душевному расстройству.
Авторитетный сборник аскетических писаний древней Церкви «Добротолюбие» решительно запрещает такого рода «духовные упражнения». Вот несколько высказываний оттуда.
Преподобный Нил Синайский (V в.) предупреждает: «Не желай видеть чувственно Ангелов или Силы, или Христа, чтоб с ума не сойти, приняв волка за пастыря, и поклонившись врагам-демонам» (Преп. Нил Синайский. 153 главы о молитве. Гл. 115 // Добротолюбие: В 5 т. Т. 2. 2-е изд. – М., 1884. – С. 237).
Преподобный Симеон Новый Богослов (XI в.), рассуждая о тех, кто на молитве «воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых», прямо говорит, что «это есть знак прелести». «На этом пути стоя, прельщаются и те, которые видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное» (Преп. Симеон Новый Богослов. О трех образах молитвы // Добротолюбие. Т. 5. М., 1900. С. 463-464).
Преподобный Григорий Синаит (XIV в.) напоминает: «Никогда не принимай, если что увидишь чувственное или духовное, вне или внутри, хотя бы то был образ Христа, или ангела, или святого какого. Приемлющий то. легко прельщается. Бог не негодует на того, кто тщательно внимает себе, если он из опасения прельщения не примет того, что от Него есть. но паче похваляет его, как мудрого» (Преп. Григорий Синаит. Наставление безмолвствующим // Там же. – С. 224).
Как прав был тот помещик (об этом пишет свт. Игнатий Брянчанинов), который, увидев в руках своей дочери католическую книжку «Подражание Иисусу Христу» Фомы Кемпийского (XV в.), вырвал у нее из рук, и сказал: «Прекрати играть с Богом в роман». Вышеприведенные примеры не оставляют сомнений в справедливости этих слов. К великому сожалению, в католической церкви уже перестали, видимо, отличать духовное от душевного и святость от мечтательности, а следовательно, и христианство от язычества.
Это, что касается католицизма.
С протестантизмом, мне кажется, достаточно и догматики. Чтобы увидеть его существо, я ограничусь сейчас только одним и главным утверждением протестантизма: «Человек спасается только верою, а не делами, потому верующему грех не вменяется в грех». Вот основной вопрос, в котором протестанты запутались. Они начинают строить дом спасения с десятого этажа, забыв (если помнили?) учение древней Церкви о том, какая вера спасает человека. Не вера же в то, что Христос 2000 лет тому назад пришел и все сделал за нас?!
В чем же отличие в понимании веры в православии от протестантизма? Православие тоже говорит, что спасает человека вера, но верующему грех вменяется в грех. Какая это вера? – Не «умовая», по свт. Феофану, то есть рассудочная, но то состояние, которое приобретается при правильной, я подчеркиваю, правильной христианской жизни человека, благодаря лишь которой он убеждается, что только Христос может его спасти от рабства и мучительства страстей. Как достигается эта вера-состояние? Понуждением к исполнению заповедей Евангелия и искренним покаянием. Преп. Симеон Новый Богослов говорит: «Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи», то есть открывает ему его бессилие самому без помощи Божией искоренить в себе страсти. Сам, один человек не может – с Богом же, «вдвоем», оказывается, все может. Правильная христианская жизнь как раз и открывает человеку, во-первых, его страсти-болезни, во-вторых – что Господь близ каждого из нас есть, наконец, что Он готов в любое мгновение придти на помощь и спасти от греха. Но спасает Он нас не без нас, не без наших усилий и борьбы. Необходим подвиг, который делает нас способными к принятию Христа, ибо показывают нам, что сами без Бога не можем себя исцелить. Только когда я тону, убеждаюсь, что мне нужен Спаситель, а когда на берегу мне никого не надо, только видя себя тонущим в мучительстве страстей, я обращаюсь ко Христу. И Он приходит, помогает. Отсюда и начинается живая спасительная вера. Православие учит о свободе и достоинстве человека как соработника Бога в своем спасении, а не как «соляном столпе», по словам Лютера, который ничего не может. Отсюда становится понятным значение всех заповедей Евангелия, а не одной только веры в деле спасения христианина, становится очевидной истинность православия.
Так для человека начинается православие, а не просто христианство, не просто религия, не просто вера в Бога.
Я все вам сказал, больше ничего не знаю. Впрочем, можете задавать вопросы, но лишь те, на которые я могу ответить.
— В спорах с католиками, используя сравнительный метод, мы приводим разные аргументы, но ведь и в Житиях свт. Димитрия Ростовского иногда находят явления, как будто напоминающие католическую мистику. А сейчас порой просто апокрифы пишутся.
— Хороший вопрос, на это отвечу следующее.
Во-первых, относительно Житий святителя Дмитрия Ростовского. Не секрет, что свт. Дмитрий Ростовский без достаточной проверки, не критически, использовал, к сожалению, католические агиографические источники после XI столетия. А они, по исследованиям, например, иеромонаха Серафима Роуза являются очень недостоверными. Эпоха, в которую жил Дмитрий Ростовский, была у нас эпохой очень сильного католического влияния. Вы же знаете: Киево-Могилянская Академия в начале XVII века, Московская Духовная Академия конца XVII века, вся наша богословская мысль, наши духовные учебные заведения до самого конца XIX века развивались под сильнейшим влиянием католического и протестантского богословия. И сейчас инославное влияние очень ощутимо, учебники-то почти все старые, а по ним нередко и новые составляются, почему наши духовные школы имели и имеют значительный схоластический характер. Школа должны быть в монастыре, сквозь монастырь должны пройти все учащиеся духовных школ, независимо от того, какой они впоследствии изберут путь – монашеский или семейный. Итак, действительно, в Житиях святителя Дмитрия Ростовского встречаются материалы непроверенные. Они-то подчас и вызывают смущение у читателя. Но если бы католики указали нам сейчас на то, что вы назвали апокрифами, то наша Церковь с удовольствием бы отказалась от них. А, вот, католики отказались бы от Терезы Великой или Маленькой?