что лучше читать или слушать молитву
Вопросы и ответы. Православие в деталях
Здесь можно найти ответы на интересующие вас вопросы, касающиеся православия. Делитесь так же своим опытом и знаниями.
Также вы можете задать свой вопрос священнослужителю в специальном проекте сети «Елицы» – «Вопросы батюшке»: https://dialog.elitsy.ru
Можно ли совершать молитвенное правило, слушая его в записи?
Вопрос: «Нередко люди говорят, что утреннее или вечернее правило они слушают в записи и повторяют за ней слова молитвы. Говорят, что им так удобнее. Да и меньше рассеиваются. Стоит так делать? Или лучше молиться без такой подсказки?»
Отвечает протоиерей Димитрий Смирнов:
– Молиться лежа – удобнее, чем молиться сидя или стоя. А молиться, лежа на боку – удобнее, чем молиться, лежа на спине. Надо озаботиться вопросом: цель моей молитвы – это удобство моего тела или я хочу что-то спросить у Бога?
Представим себе ситуацию: мы идем к человеку, от которого зависит что-то очень важное в нашей жизни. Мы к нему придем, развалимся в кресле и начнем ему вещать: «А вот было бы неплохо, чтобы Вы мне…» Так не просят. Может быть, для кого-то уместно так беседовать с другом, но – не молиться Богу! Еще английский писатель Честертон заметил, что это бес внушает человеку мысль, что Богу не важно, в какой ты позе. Богу это, действительно, не важно – это важно для нас! Это нам надо для молитвы собираться, а не расслабляться. Тело должно быть таким же бодрым, как и наш дух.
Протоиерей Александр Березовский:
– Но человек говорит, что когда он молится сам – он больше рассеивается, нежели когда молится под запись.
Протоиерей Димитрий Смирнов:
– Я вполне допускаю, что, молясь какое-то время под запись, человек будет более сосредоточенным. Но только – какое-то время, а потом его ум еще больше расслабится. Это уже есть некий духовный костыль. Например, человек постоянно принимал лекарства от гипертонии, а потом перестал его принимать. Что с ним будет? Пароксизм! Тахикардия! У него уже выработалась зависимость от этого химического костыля. Более того – он без него жить не может. Ни в коем случае нельзя прекращать прием лекарства, потому что он просто умрет! Так и здесь: человеку, чтобы сосредоточиться на молитве – нужен диск, проигрыватель, определенные условия и так далее. А для молитвы ничего этого не надо – встал да и молись. В поле ли ты, в поезде или в вагоне метро, стоишь ли ты или сидишь – закрыл глаза да и молись. А тут – глаза закрыл, а в ушах-то и нет ничего – вроде и не молитва.
В отдельных случаях – может быть, это вполне уместно и даже эффективно, но как постоянное упражнение – я бы не советовал. Всё, что расслабляет – разрушает, а не созидает в нашем сердце.
«Ничего не слышно, Господи!» Или особенности молитвы с наушниками и без
Можно ли выслушивать молитвенное правило?
Приблизительное время чтения: 6 мин.
Давным-давно, еще будучи студентом академии, случилось мне забрести в келью к одному свежепостриженному иеромонаху. Картина, которая открылась мне за дверью, была более чем неординарной: коленопреклоненный перед святыми образами монах — в застывшей позе, с наушниками. Услышав, что кто-то вошел, он не изменил своей позы, лишь немного повернулся ко мне с крайне раздосадованным выражением лица. Мне, наивному, поначалу подумалось: вот труженик-то, глаголы древнегреческие учит или диалоги какие слушает! Только почему на коленях-то? Неужто какой-то гимн преподобного Симеона, в оригинале читанный, так прошиб, что аж колени подкосились? И только потом дошло, какой страшный грех я только что совершил: прервал молитвенно-уединенное магнитофонно-опосредованное предстояние инока в совершении своего келейного правила!
Когда на одном церковном собрании был задан вопрос, а как относиться к ставшему более чем распространенным обычаю «выслушивания» молитв, льющихся из динамиков плееров, автомагнитол и другой аппаратуры, последовала искренне недоуменная реакция: а в чем проблема? Разве не то же самое происходит годами в семинарии, когда студенты слушают, как читает молитвы собрат? А как же быть с инвалидами и немощными, которые по-иному просто ничего не смогут прочитать?
Оставив в мире и покое пожилых и больных, лучше задумаемся о здоровых и сильных. Сегодня практика «выслушивания» правил — монашеских, ко Причащению, Псалтири и других богодухновенных книг — стала почти повсеместной. Еще бы: пока едет человек на службу Божию, чем еще себя занять, как не выслушиванием молитв? Всё лучше, чем в праздности время за баранкой проводить, за дорогой следить, аварийных ситуаций не создавать: всё это неблагочестиво, скучно и духовных дивидендов не приносит. А так жмешь газ, рулем крутишь, по сторонам мелькают гнусные виды греховного суетного мира, а у тебя из динамиков так и льются словеса божественные, сладким гласом монашеского уединения пропитанные, салон ощутимо наполняется благодатью — и несется этот моторизованный ковчег спасения со скоростью 140 км/ч, рассекая пагубную тьму греха и неведения!
Как-то во время очередного визита в Грецию довелось посетить одну благочестивую православную семью, которая оказала вечно голодному студенту поистине царское гостеприимство. Мы долго разговаривали на разные темы, главным образом богословские, и я был действительно потрясен, насколько эта простая гречанка знает тонкости церковной жизни, разбирается в отцах, пропитана житиями святых, в том числе и наших, русских. Время приближалось к 10 часам вечера, и тут хозяйка извинилась, встала из-за стола, подошла к стереосистеме и включила радиоприемник. Через несколько секунд я услышал: «Эвлогитос о Феос имон, пандоте, нин, кэ аи, кэ ис тус эонас тон эонон… Василев Урание, Параклите…» Одним словом, началось чтение вечернего молитвенного правила. Церковное радио. Круглосуточно. Диктор читал прекрасно поставленным бархатным голосом, спокойно, размеренно, с благоговением и легким умиленно-покаянным настроем, очень по-церковному. Хозяйка благочестиво перекрестилась, обратившись к иконам, поклонилась и — как вы думаете, что же было дальше? — Она села обратно за стол доедать свежезажаренного барашка и продолжать душеспасительную беседу. Мы ели, пили вино, разговаривали, смеялись, а в это время из приглушенного динамика доносились слова малого повечерия с акафистом. Когда диктор закончил и началась духовная музыка, хозяйка аппаратуру выключила. Молитвенное правило было совершено. Бог в Своих списках галочку поставил. Сегодня больше Ему мы ничего не должны. Можно идти спать спокойно!
Когда священник на исповеди спрашивает желающего приступить к Святой Чаше, «вычитал ли он правило», почему-то хочется дополнить этот вопрос: «а помолиться не забыли?» Наше «вычитывание» неизбежно приводит к «выслушиванию», а потому и «прослушиванию», «дослушиванию», «слушанию-между-делом».
С одной стороны, вроде как, и правда, лучше выслушать чужую молитву, чем не совершить свою собственную. Да и на исповеди есть, что ответить докучливому священнику: да, правило выслушал. Или, если совсем честно, — слушал.
А в воздухе витает, словно назойливая осенняя муха, всего лишь один вопрос: зачем всё это, кому нужна такая молитва? У меня ответ один: она нужна только горячо любимому богу нашего самомнения.
Еще раз показать, что мы «несть, якоже прочии человецы», немолящиеся, некающиеся, всякую гадость в уши свои вливающие, непотребства творящие. Это они-то не знают, с какой стороны к Господу Богу и подойти-то со своими бедами, радостями и горестями, всё как-то по стеночке жмутся в нерешительности. А у нас всё четко: флешку в систему, и на Тебе, Боже, послушай-ка еще раз все наши просьбы с приятным для Твоего слуха уровнем громкости. Всё выверено, отцензурировано, отшлифовано веками. Результат гарантирован. Удовлетворение от выполненного правила обеспечено. Можно и о насущных вещах подумать.
Когда-то еще давно меня резанули слова одного отца: святые до конца своих дней принуждали себя молиться. Эх, несчастные они были, нецивилизованные. Не было у них высокотехнологичных инструментов для мотивации к молитве и превращения ее из тягостного священнодействия в душеприятное развлечение. Это у них-то, средневековья, была школа молитвы, целая система многоступенчатая, притрудная, не на один год рассчитанная. Мы-то люди простые, и всё наше принуждение заключается в усилии по нажатию кнопки включения. А дальше процесс идет уже без острой необходимости нашего в нем участия.
С. Кьеркегор как-то написал:
«Весь мир сегодня болен, вся жизнь больна… Если бы я был врачом и меня спросили: что ты посоветуешь? — я бы ответил: сотвори молчание! Заставь людей помолчать. Иначе не может быть услышано слово Божие. А когда его суматошно выкрикивают с использованием звуковых средств, чтобы его можно было слышать даже среди шума — это уже на слово Божие. А потому — сотвори молчание!»
Разве молитва перестала быть моим диалогом с Богом, который по определению требует тишины — и внешней, и внутренней? Неужели Он уже всё мне сказал — да и мне уже нечего сказать Ему? А может, потому и нечего, что за потоком чужих слов я так и не научился из «буков» собственные слова собирать? А может, просто лень.
Не знаю, как вам, но мне иногда становится страшно, когда такие базовые для религиозной жизни понятия, как молитва, пост, покаяние, превращаются в легко обслуживаемые знаки «православнутости». Этим «значками» благочестия обвешаться несложно. Одна только проблема: по значкам в Царство не пускают. Туда нагими уходят. Такими же, какими и сюда приходили. И если за свою жизнь мы только и научились, что отмахиваться от Господа Бога теми или иными доведенным до автоматизма ритуальными жестами, больно и страшно будет услышать от Него: «Я никогда не знал вас: отойдите от Меня, делающие беззаконие!» Быть может, тогда впервые в жизни мы услышим, что у Него на самом деле есть Свой живой голос, голос, пусть и тихий, но обращенный к каждому из нас, а не просто множество правильных и красивых слов из текстов Писания.
Почему-то никому и в голову не приходит прийти на свидание с диктофоном и записать признание в любви с тем, чтобы потом его регулярно давать слушать второй половине, когда ей грустно станет. А с Богом — ну ничего, потерпит, не впервой ведь…
…Однажды, еще в самом начале девяностых, отца Кирилла Павлова спросили: «Батюшка, а можно ли спастись, если молитвы по магнитофону слушать?» На что батюшка, улыбнувшись, ответил: «Не знаю, спасется ли человек, но магнитофон точно спасен будет!»
Православная Жизнь
Давным-давно, еще будучи студентом академии, случилось мне забрести в келью к одному свежепостриженному иеромонаху. Картина, которая открылась мне за дверью, была более чем неординарной: коленопреклоненный перед святыми образами монах — в застывшей позе, с наушниками. Услышав, что кто-то вошел, он не изменил своей позы, лишь немного повернулся ко мне с крайне раздосадованным выражением лица. Мне, наивному, поначалу подумалось: вот труженик-то, глаголы древнегреческие учит или диалоги какие слушает! Только почему на коленях-то? Неужто какой-то гимн преподобного Симеона, в оригинале читанный, так прошиб, что аж колени подкосились?
И только потом дошло, какой страшный грех я только что совершил: прервал молитвенно-уединенное магнитофонно-опосредованное предстояние инока в совершении своего келейного правила!
Когда на одном церковном собрании был задан вопрос, а как относиться к ставшему более чем распространенным обычаю «выслушивания» молитв, льющихся из динамиков плееров, автомагнитол и другой аппаратуры, последовала искренне недоуменная реакция: а в чем проблема? Разве не то же самое происходит годами в семинарии, когда студенты слушают, как читает молитвы собрат? А как же быть с инвалидами и немощными, которые по-иному просто ничего не смогут прочитать?
Оставив в мире и покое пожилых и больных, лучше задумаемся о здоровых и сильных. Сегодня практика «выслушивания» правил — монашеских, ко Причащению, Псалтири и других богодухновенных книг — стала почти повсеместной. Еще бы: пока едет человек на службу Божию, чем еще себя занять, как не выслушиванием молитв? Всё лучше, чем в праздности время за баранкой проводить, за дорогой следить, аварийных ситуаций не создавать: всё это неблагочестиво, скучно и духовных дивидендов не приносит. А так жмешь газ, рулем крутишь, по сторонам мелькают гнусные виды греховного суетного мира, а у тебя из динамиков так и льются словеса божественные, сладким гласом монашеского уединения пропитанные, салон ощутимо наполняется благодатью — и несется этот моторизованный ковчег спасения со скоростью 140 км/ч, рассекая пагубную тьму греха и неведения!
Как-то во время очередного визита в Грецию довелось посетить одну благочестивую православную семью, которая оказала вечно голодному студенту поистине царское гостеприимство. Мы долго разговаривали на разные темы, главным образом богословские, и я был действительно потрясен, насколько эта простая гречанка знает тонкости церковной жизни, разбирается в отцах, пропитана житиями святых, в том числе и наших, русских. Время приближалось к 10 часам вечера, и тут хозяйка извинилась, встала из-за стола, подошла к стереосистеме и включила радиоприемник. Через несколько секунд я услышал: «Эвлогитос о Феос имон, пандоте, нин, кэ аи, кэ ис тус эонас тон эонон… Василев Урание, Параклите…» Одним словом, началось чтение вечернего молитвенного правила. Церковное радио. Круглосуточно. Диктор читал прекрасно поставленным бархатным голосом, спокойно, размеренно, с благоговением и легким умиленно-покаянным настроем, очень по-церковному. Хозяйка благочестиво перекрестилась, обратившись к иконам, поклонилась и — как вы думаете, что же было дальше? — Она села обратно за стол доедать свежезажаренного барашка и продолжать душеспасительную беседу. Мы ели, пили вино, разговаривали, смеялись, а в это время из приглушенного динамика доносились слова малого повечерия с акафистом. Когда диктор закончил и началась духовная музыка, хозяйка аппаратуру выключила. Молитвенное правило было совершено. Бог в Своих списках галочку поставил. Сегодня больше Ему мы ничего не должны. Можно идти спать спокойно!
Когда священник на исповеди спрашивает желающего приступить к Святой Чаше, «вычитал ли он правило», почему-то хочется дополнить этот вопрос: «а помолиться не забыли?» Наше «вычитывание» неизбежно приводит к «выслушиванию», а потому и «прослушиванию», «дослушиванию», «слушанию-между-делом».
С одной стороны, вроде как, и правда, лучше выслушать чужую молитву, чем не совершить свою собственную. Да и на исповеди есть, что ответить докучливому священнику: да, правило выслушал. Или, если совсем честно, — слушал.
А в воздухе витает, словно назойливая осенняя муха, всего лишь один вопрос: зачем всё это, кому нужна такая молитва? У меня ответ один: она нужна только горячо любимому богу нашего самомнения.
Еще раз показать, что мы «несть, якоже прочии человецы», немолящиеся, некающиеся, всякую гадость в уши свои вливающие, непотребства творящие. Это они-то не знают, с какой стороны к Господу Богу и подойти-то со своими бедами, радостями и горестями, всё как-то по стеночке жмутся в нерешительности. А у нас всё четко: флешку в систему, и на Тебе, Боже, послушай-ка еще раз все наши просьбы с приятным для Твоего слуха уровнем громкости. Всё выверено, отцензурировано, отшлифовано веками. Результат гарантирован. Удовлетворение от выполненного правила обеспечено. Можно и о насущных вещах подумать.
Когда-то еще давно меня резанули слова одного отца: святые до конца своих дней принуждали себя молиться. Эх, несчастные они были, нецивилизованные. Не было у них высокотехнологичных инструментов для мотивации к молитве и превращения ее из тягостного священнодействия в душеприятное развлечение. Это у них-то, средневековья, была школа молитвы, целая система многоступенчатая, притрудная, не на один год рассчитанная. Мы-то люди простые, и всё наше принуждение заключается в усилии по нажатию кнопки включения. А дальше процесс идет уже без острой необходимости нашего в нем участия.
С. Кьеркегор как-то написал:
«Весь мир сегодня болен, вся жизнь больна… Если бы я был врачом и меня спросили: что ты посоветуешь? — я бы ответил: сотвори молчание! Заставь людей помолчать. Иначе не может быть услышано слово Божие. А когда его суматошно выкрикивают с использованием звуковых средств, чтобы его можно было слышать даже среди шума — это уже на слово Божие. А потому — сотвори молчание!»
Разве молитва перестала быть моим диалогом с Богом, который по определению требует тишины — и внешней, и внутренней? Неужели Он уже всё мне сказал — да и мне уже нечего сказать Ему? А может, потому и нечего, что за потоком чужих слов я так и не научился из «буков» собственные слова собирать? А может, просто лень.
Не знаю, как вам, но мне иногда становится страшно, когда такие базовые для религиозной жизни понятия, как молитва, пост, покаяние, превращаются в легко обслуживаемые знаки «православнутости». Этим «значками» благочестия обвешаться несложно. Одна только проблема: по значкам в Царство не пускают. Туда нагими уходят. Такими же, какими и сюда приходили. И если за свою жизнь мы только и научились, что отмахиваться от Господа Бога теми или иными доведенным до автоматизма ритуальными жестами, больно и страшно будет услышать от Него: «Я никогда не знал вас: отойдите от Меня, делающие беззаконие!» Быть может, тогда впервые в жизни мы услышим, что у Него на самом деле есть Свой живой голос, голос, пусть и тихий, но обращенный к каждому из нас, а не просто множество правильных и красивых слов из текстов Писания.
Почему-то никому и в голову не приходит прийти на свидание с диктофоном и записать признание в любви с тем, чтобы потом его регулярно давать слушать второй половине, когда ей грустно станет. А с Богом — ну ничего, потерпит, не впервой ведь…
…Однажды, еще в самом начале девяностых, отца Кирилла Павлова спросили: «Батюшка, а можно ли спастись, если молитвы по магнитофону слушать?» На что батюшка, улыбнувшись, ответил: «Не знаю, спасется ли человек, но магнитофон точно спасен будет!»
Протоиерей Павел Великанов
Утренние и вечерние молитвы
АртурМ
Валерий-2010
дядя Вова
Что такое молитвенное правило? Это молитвы, которые человек прочитывает регулярно, ежедневно. Молитвенное правило у всех разное. У одних утреннее или вечернее правило занимает несколько часов, у других – несколько минут. Все зависит от духовного устроения человека, от степени его укорененности в молитве и от того, каким временем он располагает.
Очень важно, чтобы человек исполнял молитвенное правило, пусть даже самое краткое, чтобы в молитве были регулярность, постоянство. Но правило не должно превращаться в формальность. Опыт многих верующих показывает, что при постоянном вычитывании, одних и тех же молитв их слова обесцвечиваются, утрачивают свежесть, и человек, привыкая к ним, перестает на них сосредотачиваться. Эту опасность нужно стараться всеми силами избегать.
Помню, когда я принял монашеский постриг (мне тогда было двадцать лет), я обратился за советом к опытному духовнику и спросил его, какое у меня должно быть молитвенное правило. Он сказал: «Ты должен ежедневно вычитывать утренние и вечерние молитвы, три канона и один акафист. Что бы ни случилось, даже если ты очень устал, ты обязан их прочитать. И если даже ты вычитаешь их поспешно и невнимательно – не важно, главное – чтобы правило было вычитано». Я попробовал. Дело не пошло. Ежедневное чтение одних и тех же молитв привело к тому, что эти тексты быстро надоедали. К тому же, каждый день я много часов проводил в храме на службах, которые меня духовно питали, насыщали, окрыляли. А вычитывание трех канонов и акафиста превращалось в какой-то ненужный «довесок». Я начал искать другой совет, более мне подходящий. И нашел его в творениях святителя Феофана Затворника, замечательного подвижника XIX века. Он советовал молитвенное правило исчислять не количеством молитв, а тем временем, которое мы готовы посвятить Богу. Например, мы можем взять себе за правило молиться утром и вечером по полчаса, но эти полчаса должны быть полностью отданы Богу. И не так важно, читаем ли мы в течение этих минут все молитвы или только одну, или, может быть, один вечер мы целиком посвятим чтению Псалтири, Евангелия или молитве своими словами. Главное, чтобы – мы были сосредоточены на Боге, чтобы внимание наше не ускользало и чтобы каждое слово доходило до нашего сердца. Этот совет мне подошел. Я, впрочем, не исключаю, что для других более подходящим окажется полученный мною совет духовника. Здесь многое зависит от индивидуальности человека.
Мне кажется, что для человека, живущего в миру, не только пятнадцати, но даже и пяти минут утренней и вечерней молитвы, если, конечно, она произносится с вниманием и с чувством, достаточно, чтобы быть настоящим христианином. Важно только, чтобы мысль всегда соответствовала словам, сердце отвечало на слова молитвы, а вся жизнь соответствовала молитве.
Попробуйте, следуя совету святителя Феофана Затворника, выделить какое-то время для молитвы в течение дня и для ежедневного исполнения молитвенного правила. И вы увидите, что это очень скоро принесет плоды.
митр. ИЛАРИОН (АЛФЕЕВ). О МОЛИТВЕ
Молитва самый трудный подвиг, и она до последнего издыхания сопряжена с трудом тяжкой борьбы. Все же Господь, по своему милосердию, временами дает и утешение молитвеннику, чтобы он не ослабевал. Молитвенное свое домашнее правило определи сама, сообразуйся со временем; в этом самочиния не будет, только много набирать не советую, чтобы не быть рабом правилу и во избежание торопливости.
«Подводные камни» молитвенного правила
В разные эпохи в Церкви существовали различные формы утренних, дневных, вечерних молитвословий. Для нашего времени характерна традиция прочтения некоторого сравнительно небольшого числа утренних молитв, а также молитв на сон грядущим, которые и составляют минимальное молитвенное правило верующего человека. При всей кажущейся простоте это одна из тем, которая у людей, живущих церковной жизнью, регулярно рождает вопросы. Как преодолеть себя и наладить регулярную молитву? Как превратить правило из некоего текста в неотъемлемую часть своей жизни? Своим пастырским и личным христианским опытом в этих вопросах делится игумен Нектарий (Морозов).
Сопротивляясь хаосу
Прежде чем говорить о молитвенном правиле, нужно сказать, хотя бы вкратце, в принципе о месте молитвы в жизни человека. Мы знаем, что назначением человека, в отличие от всех иных сотворенных Богом земных существ, является постоянное богообщение. А молитва является, безусловно, тем естественным и тем совершенным способом богообщения, который для нас доступен.
Молитва может быть общей, совершаемой в храме, может быть частной, но тем не менее назначение ее всегда одно: направить ум и сердце человека к Богу и дать человеку возможность к Нему обратиться и в то же время хотя бы отчасти — настолько, насколько в нашем состоянии это возможно — ответ Божий услышать. Но для того чтобы эту способность обращаться к Богу в себе взращивать, человек должен учиться молиться. Если человек молится, то молитва постепенно изменяет его состояние. И не случайно утренние и вечерние молитвословия, которые мы ежедневно совершаем, называются словом «правило»: можно сказать, что молитвенное правило действительно правит нашу душу — выправляет ее положение по отношению к Богу. Мы имеем множество различных стремлений, иногда совпадающих одно с другим, иногда противящихся друг другу, и наша внутренняя жизнь постоянно находится в состоянии неупорядоченном, в каком-то хаосе, с которым мы иногда боремся, а иногда — и чаще всего — примиряемся, успокаивая себя тем, что это норма существования. А молитва выстраивает жизнь человека должным образом, поэтому когда человек молитвой не пренебрегает, всё в его жизни постепенно становится на свои места.
Почему так происходит? Потому что когда человек обращается к Богу, то он в молитве обретает прежде всего самого себя — такого, какой он есть, такого, каким он себя зачастую среди суеты, дел, множества разговоров и попечений даже и не видит. Встав в молитве перед Богом, каждый из нас начинает понимать, что в его жизни по-настоящему важно, что находится на втором или третьем месте, что не важно совсем… Если же человек о молитве небрежет, то этой внутренней ясности у него, безусловно, не возникает, и не выстраивается та система приоритетов, которая должна быть в жизни христианина — в которой важнее Бога и того, что связано с исполнением заповедей евангельских, ничего нет.
Нет регулярности — нет основы
Чтение молитвенного правила, с одной стороны, занимает совсем немного времени — это ничтожно малая доля нашего дня. С другой стороны, для человека, который молиться не привык, а привык тратить это утреннее и вечернее время на что-то другое, регулярно совершать этот труд оказывается нелегко. Так что приобретение навыка утром встать и прежде всех других дел помолиться, вечером преодолеть усталость, выключить, может быть, телевизор и прочесть необходимые молитвословия, является по сути самым простым и самым первым подвигом для человека, только-только к христианской жизни приступающего.
Что делать, если ежедневное молитвенное правило никак не удается наладить? Иногда, беседуя с человеком, приходится дать ему такой совет: «Если для Вас так сложно полностью читать каждое утро и каждый вечер молитвы, определите себе по крайней мере какую-то часть из утренних молитвословий, какую-то часть из молитв на сон грядущим, которую Вы в любом случае будете читать регулярно, потому что только регулярность является в данном случае залогом движения вперед». Не будет регулярности — не будет той основы, на которую человек в дальнейшем может опереться.
Случается иногда так, что человек приходит домой, у него был невероятно тяжелый день, он потратил все силы и может уже только упасть и заснуть. В таком случае следует хотя бы кратко, две-три минуты, помолиться и после этого ложиться спать. Старец Симеон Благоговейный говорил своему ученику, преподобному Симеону Новому Богослову, что достаточно тогда прочитать молитвы с Трисвятого по «Отче наш» и перекрестить свое ложе. Но нужно понимать: речь идет о ситуации исключительной, а не о повторяющейся из раза в раз. Более того, нужно иметь в виду, что враг порой наводит на человека сон именно перед чтением правила, а стоит закончить молиться или передумать молиться — и ты бодр, чувствуешь себя хорошо, можешь хоть заново день проживать. Так бывает и когда мы приступаем к духовному чтению или приходим на службу. Этому не нужно поддаваться. Самый простой совет: положить несколько земных поклонов и затем продолжить молитву. Такое действие, во-первых, разгоняет кровь и отгоняет сон, а во-вторых, когда враг видит, что человек в ответ на его усилия только усугубляет свою молитву, то он, как правило, отступает.
«Выигрывая время», проигрываем всё
Но не только сонливостью враг может во время молитвы искушать человека. Порой стоит только взять молитвослов и открыть первую страницу, как в памяти тут же всплывают какие-то дела, которые прямо сейчас необходимо сделать, так что возникает желание дочитать молитвы поскорее. И в этом случае имеет смысл, напротив, нарочито замедлить чтение молитв — и через несколько минут эта внутренняя суета, эта спешка прекращаются, а враг опять же отступает. Полезно в таких случаях напоминать себе, что те пять или пятнадцать минут, которые мы получим в результате спешки или пропусков каких-то молитв, на самом деле никакой погоды в нашей жизни не сделают, и этот «выигрыш времени» совершенно не окупит того вреда, который мы себе причиним, сделав свою молитву нерадивой и невнимательной. Вообще, когда мы становимся на молитву и нам начинают приходить в голову какие-то очень важные и серьезные мысли, нужно в этот момент очень ясно осознать, что мы предстоим сейчас перед Тем, в Чьих руках находится абсолютно всё — все наши обстоятельства, все наши дела, сама наша жизнь — и потому важнее этого предстояния ничего нет. Все мы прекрасно знаем, что можно порой сколько угодно трудиться, совершать вполне разумные и эффективные действия, а результата не будет никакого, потому что нет на это Божиего благословения. И наоборот, иногда стоит нам только приступить к какому-то делу, и трудному, и непонятному,— и всё как-то складывается, и мы это дело с помощью Божией совершаем.
Если приступить к вечернему правилу человеку обычно мешает усталость, то с утренними молитвами гораздо чаще возникает другая проблема. Человек изо дня в день не может встать по будильнику, вскакивает с постели уже перед самым выходом из дома, и правило остается непрочитанным. Или же просто время в утренние часы распределено так, что молитва туда никак не вписывается. В этом случае борьбу с собой, со своим нерадением стоит, наверное, начинать с того, чтобы всё равно к утреннему правилу приступать и все равно его прочитывать, пусть даже по времени это будет уже и не утро. Помню, как кто-то при мне подобный вопрос задавал архимандриту Кириллу (Павлову) — о том, что не успевает утренние молитвы прочитать прежде всех других дел, не успевает прочитать и потом. Отец Кирилл спросил: «Вечером можешь? Ну тогда читай вечером». Понятно, что утренние молитвы по смыслу своему вечером читаться не должны, но если человек понимает, что от них никуда не денется, все равно придется их читать, то он найдет, скорее всего, и время, и возможность их прочитать утром.
К слову, вечерние молитвы, если изо дня в день никак не получается прочесть их перед сном, можно начать читать за несколько часов до сна — допустим, когда мы приходим после работы домой. Вернее, читаются они в таком случае до молитвы «Владыко Человеколюбче, неужели мне одр сей гроб будет», а затем читается «Достойно есть» и те краткие молитвы, которыми утреннее и вечернее правило обычно заканчивается, а с «Владыко Человеколюбче» молитвы читаются уже непосредственно перед отходом ко сну. Так молиться гораздо легче, потому что тогда мы уже не пугаемся того, что нам нужно будет предпринять значительный для нас молитвенный труд, на который у нас, может быть, не хватит сил.
Есть еще такая хитрость, о которой говорит преподобный Никодим Святогорец: когда становится трудно молиться, сказать себе: «Ну хорошо, хотя бы пять минут помолюсь еще». Молишься пять минут, потом говоришь себе: «Ну еще теперь пять минут». И как ни странно, таким простым способом можно обмануть и врага, и свою собственную плоть.
И еще очень хорошо постараться хотя бы утренние молитвы выучить наизусть. Они довольно легко учатся, поскольку мы их повторяем каждый день, и если мы употребим хотя бы те же усилия, которые употребляли в школе, когда учили стихи, то для нас скорее всего эта задача будет посильной. И тогда мы облегчаем себе жизнь: не получилось прочесть правило, не хватило времени — помолился дома хотя бы кратко, вышел за порог и продолжаешь молиться. Конечно, это не совсем правильно, да и не очень удобно читать про себя молитвы где-то на ходу, в транспорте, но тут нужно руководствоваться таким правилом: если у тебя есть свежий хлеб, ты ешь свежий хлеб, а если только сухари — значит, придется есть сухари, лишь бы не голодать.
Бывает и другой вопрос: «Мне очень сложно читать правило, я читаю и не понимаю». Когда ты что-либо не понимаешь, делать это, тем более изо дня в день, действительно трудно. Но что мешает понять? В отношении молитв нужно в этом случае просто предпринять небольшой, но очень важный труд, о котором часто говорит святитель Феофан Затворник: найти немного времени, сесть и разобрать молитвы, которые входят в правило, подчеркнув в тексте те слова, смысл которых непонятен. А затем — воспользоваться Интернетом, словарем церковнославянского языка, прийти в приходскую библиотеку и попросить соответствующую литературу, обратиться к священнику, в конце концов, — словом, найти, что эти непонятные слова обозначают. Причем слов и выражений, которые действительно могут являться препятствием для понимания смысла той или иной фразы в молитве, на самом деле немного, в остальном же нужно просто поставить себе задачу внимательно прочитать текст и приложить некоторые усилия к пониманию его смысла.
Чуть меньше, чем можем
Порой возникает обратная ситуация: человек читает правило регулярно, всё понимает, но этого объема молитвенного труда ему уже мало, и он хочет что-нибудь к нему прибавить. Мне это кажется совершенно естественным, и у многих людей, живущих церковной жизнью, рано или поздно этот вопрос возникает. Что имеет смысл к молитвенному правилу прибавлять? Наверное, здесь нужно смотреть на то, что человеку более созвучно, на его состояние души. Кому-то больше нравится читать Псалтирь, кому-то — акафисты и каноны, кто-то предпочитает молиться Иисусовой молитвой. И здесь вполне можно следовать своим предпочтениям, однако нужно помнить, что акафисты — в отличие от псалмов, где каждое слово является боговдохновенным — составлялись людьми и потому бывают разного богословского и литературного уровня. Среди них — особенно среди тех, что были написаны в XIX–XX столетиях — немало таких, читать которые не особенно душеполезно. Поэтому, наверное, каждому, кто думает о том, из чего свое молитвенное правило составить, стоит посоветоваться со священником, у которого он исповедуется, и показать ему те молитвословия, которые для дополнения правила выбраны.
Важный момент: если мы для себя определили какой-то объем молитвенного труда, он должен быть постоянным. А то бывает, что человек прибавил к правилу, допустим, кафизму, акафист Иисусу Сладчайшему, какое-то количество молитв Иисусовых, но то одно опускает, то другое, то третье, то всё вместе, то опять всё это начинает читать. Непостоянство колеблет саму основу нашей молитвенной жизни, поэтому лучше брать на себя немного меньше, чем мы можем совершить, но придерживаться этого неотступно. Немного меньше — потому, что когда мы трудимся регулярно, мы начинаем уставать, и если взять максимальный объем, то на него не будет хватать сил. Другое дело, что иногда нам просто хочется помолиться больше, чем мы молимся обычно, душа этого требует, — и в этом у нас, конечно, есть совершенная свобода.
Можно ли чем-то заменить утренние и вечерние молитвы? Нет, их желательно ничем не заменять. В нашей непостоянной жизни должны присутствовать какие-то константы, как бы некие столбики, к которым привязана наша жизнь в течение дня. А если человек отказывается от традиционного молитвенного правила и решает молиться по своему усмотрению, то, как показывает опыт, это приводит к тому, что сегодня он прочел кафизму вместо утренних молитв, завтра — акафист Божией Матери вместо вечерних молитв, а послезавтра не прочел ничего. Я не говорю, что так объективно и должно быть, но получается в основном почему-то именно так. Поэтому я советую утренние и вечерние молитвы читать в любом случае, а к ним уже что-то прибавлять.
Можно ли молиться нерассеянно?
К совершению молитвенного правила, по возможности, нужно готовиться. Не начинать молиться вдруг, но немного постоять и подождать, «дондеже утишатся чувства», как сказано в молитвослове. Желательно помимо этого напомнить себе несколько очень важных и притом совершенно естественных вещей. Вспомнить, во-первых, к Кому мы обращаемся. Поверьте, человек — такое существо, что может порой встать, зажечь лампадку, открыть молитвослов, начать читать молитвы и при этом совершенно не отдавать себе отчета в том, что он делает. Если потом его спросить: «Что ты сейчас делал?», он ответит: «Читал правило», и будет совершенно честен. Но мы должны стремиться не к чтению, а к молитве. Хотя бы краткое время — пусть две или пять минут из тех двадцати, что у нас занимает правило, — мы должны ощущать, что именно молимся, а не только лишь произносим слова. И для того чтобы поддержать в себе это стремление именно молиться, как правило, и нужна бывает подготовка.
Кроме того, что нужно вспомнить: мы обращаемся к Богу, нужно еще напомнить себе, кто мы такие. Именно для этого, наверное, в начале утреннего молитвенного правила и помещается молитва мытаря: «Боже, милостив буди мне, грешному». Иногда спрашивают: «Как научиться молиться с покаянным настроением?». Знаете, если человеку сказали, что он осужден за какое-то преступление и завтра его расстреляют, ему не надо объяснять, с каким настроением, какими словами просить о помиловании — он сам будет умолять, чтобы ему хотя бы жизнь сохранили. И когда у человека это чувство появляется, он молится должным образом; если же он крайнюю жизненную необходимость милости Божией для себя не осознаёт, то так и будет исполнять правило просто по долгу. И перед чтением правила обязательно нужно свое сердце постараться пробудить: вспомнить опасность того положения, в котором мы находимся; вспомнить, в каком удалении от Бога мы пребываем из-за своих грехов и той внутренней нечистоты, которая в каждом из нас присутствует. И в то же время вспомнить, что, невзирая на нашу удаленность от Бога, Господь Сам к нам близок, и поэтому каждое слово, нами в молитве произнесенное, Он слышит, на каждое слово готов откликнуться, но только в том случае, если на эти слова прежде того откликнулось наше сердце.
Вместе с тем Господь от каждого человека требует лишь то, что человек может дать. И бывает так, что человек начинает свой молитвенный труд добросовестно, но по чувству долга, а не по сердечной потребности. Он знает, что нужно молиться для того, чтобы жизнь его постепенно изменилась, — и молится. И Господь такому человеку дает благодать. Но как только человек может больше, Господь ждет от него большего.
Порой человек говорит: «А у меня не получается молиться нерассеянно, что бы я ни предпринимал». Нужно уяснить, что молиться нерассеянно, всецело предаваясь молитве,— это удел Ангелов, а человек все равно в той или иной степени будет рассеиваться. И наша задача заключается не в том, чтобы требовать от себя полной нерассеянности, а в том, чтобы, когда мы спохватываемся и понимаем, что ум наш отбежал в сторону, возвращать его на место. Но ни в коем случае не должно быть того, чтобы мы позволяли себе устами произносить молитву, а в это время о чем-то размышлять.
Некоторые верующие люди, если отвлекаются в молитве, возвращаются к тому месту, на котором их ум отбежал, и дальше перечитывают заново. На мой взгляд, этого делать не нужно, потому что, по опыту общения с такими людьми, тогда обычное молитвенное правило может занимать и час, и полтора часа, а это совершенно не нормально. У кого-то из Оптинских старцев есть как раз таки предупреждение этого не делать — не перечитывать по десять раз одну и ту же молитву, потому что враг нас специально раз за разом будет сбивать, и наше правило превратится в абсурд. Поэтому чтение все же должно быть последовательным, непрерывным.
Если есть возможность, очень желательно утреннее и вечернее правило дополнить хотя бы очень кратким правилом дневным. Душа человека за день без молитвы успевает остыть — так же, как остывает печка, если в нее целый день не подкладывают дрова. И поэтому если в течение дня мы найдем пять-десять минут для того, чтобы обратиться к Богу с молитвой Иисусовой или прочесть, к примеру, один из псалмов, то очень себе утвердиться в молитве поможем. Известный подвижник ХХ столетия игумен Никон (Воробьев) советовал выделять себе одну минуту в начале каждого часа, чтобы обратиться мысленно к Богу и попросить ходатайства о нашем помиловании, спасении у Пресвятой Богородицы, Ангела-хранителя, святых. Таким правилом, если позволяет это характер нашей занятости, тоже можно руководствоваться. Кроме того, в молитвенное правило христианина входит обычно чтение Священного Писания, и это тоже та часть правила, которая может совершаться в течение дня.
Фото из открытых интернет-источников
Газета «Православная вера» № 18 (566)