что лучше изопринозин или аллокин альфа при впч
«Эффективное лечение ВПЧ» — ложь или правда?
Ольга Золоткова СПИД.ЦЕНТР
Вирус папилломы человека — самая распространенная вирусная инфекция, по данным ВОЗ. Она появляется у подавляющего большинства людей, ведущих сексуальную жизнь. Причем российские врачи, в частности гинекологи, регулярно рекомендуют пациентам проверяться на ВПЧ, аргументируя это так: если вирус найдут, то он «эффективно лечится». СПИД.ЦЕНТР объясняет, можно ли вылечить этот вирус на самом деле.
ВПЧ есть у всех?
Особенность этого вируса в том, что он высококонтагиозен, то есть передается как половым путем, так и при простом кожном контакте. Поэтому плохая новость: презервативы совершенно не гарантируют защиту от него. Им инфицируются большинство взрослых и многие дети, но это нестрашно и почти всегда проходит бесследно. В 90—98 % случаев через 1—2 года организм справиться с вирусом сам, в подобных случаях инфекция называется транзиторной.
Но есть и опасности, например, если ВПЧ долгое время находится в женском организме, риск рака шейки матки повышается. По данным ВОЗ, два типа ВПЧ (16 и 18) вызывают до 70 % всех случаев рака шейки матки. Вирус папилломы человека выявляется при скрининге рака шейки матки.
Однако в то же время нет и не может быть термина «ВПЧ-положительный статус» — сегодня вирус обнаруживается, а через несколько месяцев его уже нет. До сих пор лекарства от ВПЧ еще не изобрели, при том что вакцины от некоторых типов давно существуют.
Обзор противовирусных и иммуномодулирующих «лекарств»
В России и странах СНГ гинекологи назначают противовирусную терапию ВПЧ. Схемы лечения громоздкие и дорогостоящие: пациентке вручают список из нескольких препаратов.
по теме
Лечение
«Химия» и жизнь: мифы о раке
Важно понимать, что ни по одному вышеперечисленному препарату нет серьезных и полных исследований — рандомизированных двойных слепых плацебо-контролируемых испытаний. Рекламно-хвалебные публикации и исследования с нерепрезентативными выборками размещены только на сайтах производителей и русскоязычных ресурсах. Кроме стран СНГ, эти средства нигде не зарегистрированы и не применяются.
Многие российские гинекологи утверждают, что препараты с недоказанной эффективностью успешно лечат ВПЧ: анализ на вирус после одного или нескольких курсов становится отрицательным. Но такой результат — не заслуга лечения, он означает, что инфекция была транзиторной и устранилась бы сама, даже без ненужной лекарственной и денежной нагрузки.
Мировая практика
Центр по контролю заболеваний США пишет, что специфическая терапия ВПЧ не рекомендуется. ВОЗ в информационном бюллетене говорит только о необходимости лечения последствий, которые может вызвать ВПЧ: рака шейки матки, анальных или генитальных бородавок. У мужчин онкогенные типы ВПЧ способны провоцировать рак прямой кишки и полового члена.
В современном мире медикаментозной терапии не существует, но большое внимание уделяется вакцинации.
Вакцинация от ВПЧ
Две вакцины прошли клинические испытания и зарегистрированы на рынке:
Препараты очень дорогие (цена одной инъекции составляет около 6 000 — 10 000 рублей), поэтому массовую вакцинацию могут себе позволить только развитые страны.
В идеале должны быть вакцинированы все подростки в возрасте 11—12 лет независимо от пола (два раза в течение полугода) и взрослые до 26 лет (три раза после 14 лет в течение полугода). В российской инструкции к вакцинам рекомендуется трехкратная вакцинация в любом возрасте.
Отдельно стоит упомянуть, что Американский альянс иммунологов рекомендует прививаться от ВПЧ при ВИЧ. Об эффективности вакцинации ВИЧ-положительных девушек говорят ВОЗ, клинические исследования Канадского института исследований здоровья и другие публикации.
Когда нужно сдавать тест на ВПЧ?
Анализ на ВПЧ назначается женщинам после 30 лет при аномальных результатах цитологии или гистологии. Просто так проводить его бессмысленно и затратно. Результаты ПАП-теста вместе с анализом на ВПЧ помогают выбрать правильный интервал до повторного цитологического исследования или кольпоскопии.
Положительный анализ на ВПЧ не означает рак, он лишь позволяет сделать приблизительный прогноз; к тому же вирус — не единственный фактор риска рака шейки матки.
Тест на ВПЧ не должен использоваться массово — это дополнительный (и дорогостоящий) метод скрининга.
Итог:
Доказанной противовирусной терапии ВПЧ не существует, как и лекарств, укрепляющих иммунитет.
Лечат не ВПЧ, а его последствия: предраковые состояния и рак шейки матки, новообразования на коже и слизистых. Лечение не медикаментозное, а хирургическое: лазер, криодеструкция, операция.
Сдавать анализ на ВПЧ всем подряд не нужно.
Что лучше изопринозин или аллокин альфа при впч
Генитальная папилломавирусная инфекция (ПВИ) является одной из самых частых инфекций, передаваемых половым путем (ИППП). Только в США ею поражено около 20 млн и ежегодно заражается 5,5 млн человек [16]. Чрезвычайная опасность и важная социальная значимость этой инфекции обусловлена ее этиологической ролью в развитии практически всех случаев рака шейки матки, около 50% других раков аногенитальной области, а также целого ряда разновидностей злокачественных новообразований верхних дыхательных путей и кожи [18, 23].
В России, где официально регистрируются лишь случаи аногенитальных (венерических) бородавок, интенсивный показатель заболеваемости ими, составивший в 2004–2005 годах 32,9–32,1 случая на 100 тысяч населения, свидетельствует об эпидемическом характере распространенности этой категории ПВИ [5]. В то же время даже с учетом десятикратного роста регистрируемой за последние десять лет заболеваемости ПВИ [7], эти цифры не отражают масштабов ее истинной распространенности. Во многом это связано со сложностью диагностики субклинических и латентных форм инфекции.
При половом заражении чаще всего приводит к развитию аногенитальных бородавок, классической формой которых являются остроконечные кондиломы — доброкачественные мягкие папилломатозные разрастания, расположенные, как правило, в аногенитальной области и обычно обусловленные и 11 и реже другими, в том числе высокоонкогенными типами ВПЧ. В целом же не менее 35 типов ВПЧ (16, 18 и др.) вызывают дисплазию и рак половых органов (шейки матки, вульвы, влагалища, полового члена), гортани и заднего прохода [3].
2. Кератотические бородавки — папулы, имеющие роговой вид и часто напоминающие цветную капусту или себорейный кератоз, обычно располагающиеся на коже ствола полового члена, мошонки, половых губ, паховых складок.
3. Папулезные бородавки — куполообразные папулы диаметром от 1 до 4 мм с гладкой поверхностью (менее роговой, чем кератотические), имеющие цвет сырого мяса и располагающиеся на коже, покрытой полностью ороговевшим эпителием.
4. Плоские бородавки — пятнистые элементы или слегка приподнятые папулы, обычно невидимые невооруженным глазом, располагающиеся на фоне частично или полностью ороговевшего эпителия.
Без лечения генитальные бородавки могут спонтанно инволюцировать (в 90% случаев), длительно персистировать или увеличиваться в размере и количестве, трансформируясь в рак (10%). Рак in situ без лечения переходит в инвазивный рак в 36% случаях за 3,8–5,7 лет [18]. С меньшей частотой спонтанной инволюции подвергаются более длительно существующие очаги поражений. Отсутствие спонтанной инволюции генитальных бородавок также может быть связано с повторным инфицированием новыми типами ВПЧ. Реинфекция же одним и тем же типом ВПЧ встречается не часто, возможно, благодаря приобретенному иммунитету.
Прогноз генитальных бородавок зависит от типа обусловливающих их ВПЧ, сопутствующих заболеваний (включая ИППП). Если обычно приводит к развитию плоскоклеточного рака, то — к развитию аденокарценомы шейки матки — формы рака с очень плохим прогнозом. Плохим прогностическим факторам является и молодой возраст пациентки [10].
Для выявления чаще всего применяются методы: неамплификационные (, гибридизация, гибридизация in situ на фильтре и ткани) и амплификационные (ПЦР и Hybrid Capture (HC)-анализ). При сравнении эффективности методов цервикальной цитологии и ПЦР в обнаружении установлено, что является более чувствительным, чем цитологический.
В то же время ценность в клинической практике все еще не совсем ясна. Во всяком случае положительные результаты не являются определяющими в предсказании исхода этой инфекции. Это связано как с возможностью технических ошибок при выявлении ВПЧ высокого риска, так и с необходимостью тщательного наблюдения за лицами с обнаруженными у них ВПЧ среднего и высокого риска, поскольку клинические и гистологические признаки развиваются через 1–8 месяцев после первоначальной экспозиции вируса, и даже нелеченные элементы могут регрессировать спонтанно, длительно существовать как доброкачественные или прогрессировать в предраковые поражения и рак.
Для использования в скрининге и мониторинге терапии тестирования на ДНК ВПЧ и для уверенности в надежности результатов используемый тест должен отвечать ряду требований. Это выявление широкого спектра генотипов ВПЧ высокого онкогенного риска (не менее 10 высоко распространенных) и невыявление низкоонкогенных типов ВПЧ, снижающих специфичность исследования. Кроме того, важной задачей является возможность определения вирусной нагрузки. При этом выявление вируса в количестве, не превышающем порогового, имеет малое клиническое значение, так как говорит о высокой вероятности спонтанного излечения. При этом как положительные должны учитываться только случаи вирусной нагрузки, превышающей порог. В то же время при послеоперационном мониторинге введение порога неоправданно, поскольку выявление вируса даже с низкой нагрузкой может быть маркером рецидива [9].
Несмотря на то что генитальные бородавки редко персистируют, а тем более увеличиваются в размере и количестве и обычно регрессируют спонтанно, выраженный онкогенный потенциал целого ряда типов ВПЧ, особенно в условиях иммуносупрессии, ставит проблему лечения генитальных бородавок в разряд весьма актуальных проблем современной медицины.
В настоящее время эффективность различных методов лечения генитальных бородавок, даже с учетом проведения повторных курсов, составляет 60–80% [13]. Рецидивы в 25–50% случаев наступают в течение первых трех месяцев после лечения и чаще всего обусловлены реактивацией вируса.
При разработке стратегии лечения важно учитывать возраст больного, локализацию, количество элементов, площадь очагов поражения, частоту рецидивов, наличие сопутствующей соматической патологии (в том числе урогенитальных инфекций), переносимость метода лечения, а также клинический опыт врача.
Наиболее часто применяются следующие методы лечения остроконечных кондилом.
1. Физические методы:
2. Химическая цитодеструкция:
3. Антивирусная и иммуномодулирующая химиотерапия:
4. Фотодинамическая терапия:
В большинстве случаев бывает достаточно криодеструкции, электрокоагуляции, лечения лучами лазера или фотодинамической терапии (ФДТ).
При распространенном рецидивном процессе более эффективна комбинация местного и общего лечения. При этом обычно вначале проводится деструктивное лечение. Затем, в связи с тем, что латентная стадия жизненного цикла ВПЧ протекает в клетках базального слоя эпидермиса и физическими методами очаг поражения трудно удалить полностью (ДНК ВПЧ могут быть на расстоянии до 1 см от видимых границ опухоли), сразу после регенерации эпидермиса, во избежание рецидива, осуществляется противовирусная терапия препаратами интерферона или кремом имиквимод. В случае рецидива применяют антивирусные и иммунотропные препараты.
Все интерфероны (ИФН) эффективны в отношении ВПЧ. При остроконечных кондиломах их применяют (инъекции внутрь очага или системно) в качестве терапии резерва, особенно при отсутствии эффекта от общепринятой терапии. ИНФ — это цитокины первой фазы иммунного ответа, обладающие антивирусными, антипролиферативными и иммуностимулирующими свойствами благодаря способности усиливать цитотоксическую активность и стимулировать их способность уничтожать клетки с измененной антигенной структурой.
Внутриочаговые инъекции под основание генитальных бородавок проводят препаратами ИНФ-α2 в дозе 5 млн МЕ три раза в неделю в течение трех недель. ИФН применяют также с целью предварительной терапии крупных очагов поражения для уменьшения их площади перед деструктивным методом, а также с целью профилактики рецидивов [17].
Необходимо отметить техническую трудность проведения местного обкалывания генитальных бородавок, выраженный гриппоподобный синдром при парентеральном введении интерферона, а также выраженную болезненность при проведении таких манипуляций.
Подобных недостатков лишен препарат рекомбинантного интерферона-*2 виферон. В его состав входят мембраностабилизирующие препараты — антиоксиданты — витамины Е и С в терапевтически эффективных дозах. Это усиливает противовирусную и иммуномодулирующую активность препарата в 10–14 раз по сравнению с препаратом интерферона-*2b реафероном [2]. Применение его позволяет снизить суточную дозу интерферона при однократном введении и пролонгировать его действие. Лекарственная форма препарата — ректальные суппозитории — также обеспечивает уменьшение побочных реакций, характерных для парентерального введения препаратов интерферона (таких как повышение температуры, гриппоподобный синдром), и, кроме того, придает препарату новые фармакокинетические свойства: при сравнении титров интерферона в сыворотке крови здоровых добровольцев при внутривенном, внутримышечном и ректальном с антиоксидантами введении рекомбинантного интерферона-*2b отмечено, что при введении 1 млн МЕ интерферона ректально титр интерферона в сыворотке крови превышал таковой при внутривенном или внутримышечном введении 2 млн МЕ интерферона [4]. Существенно, что даже при длительном применении виферона (в течение двух лет) не образуются антитела, нейтрализующие антивирусную активность интерферона- *2b [6].
При лечении эндоуретральных кондилом используют ежедневные инстилляции ИФН-α2 в дозе 25 млн МЕ в течение шести недель и цитологическим контролем через две и шесть недель после окончания курса лечения, а затем — каждые три месяца в течение года. Рецидив служит показанием к проведению повторного курса лечения [17].
По нашему мнению, для лечения эндоуретральных кондилом наиболее оправдано использование геля виферон. Основной компонент препарата — человеческий рекомбинантный интерферон обладает выраженным противовирусным действием. Природный антиоксидант — витамин Е и его синергисты — бензойная и лимонная кислоты, метионин — способствуют стабилизации клеточных мембран, обладают ранозаживляющим действием. Гелевая основа обеспечивает пролонгацию воздействия препарата, а вспомогательные вещества — стабильность специфической активности и надлежащую микробиологическую чистоту препарата.
Под нашим наблюдением находилось 18 пациентов (12 мужчин и 6 женщин) с диагнозом «остроконечные кондиломы аногенитальной области». Возраст пациентов варьировал от 19 до 38 лет, и в среднем составлял 24,7 года. Для идентификации типа ВПЧ в каждом случае проводилась ПЦР. Необходимо отметить, что наиболее часто выявлялись ВПЧ 6, 11, 31 и 33 типов, при этом в группе женщин из шести пациенток у пяти был выявлен ВПЧ 6 типа. Все пациенты ранее неоднократно проходили лечение по поводу остроконечных кондилом с применением различных методов деструкции: электрокоагуляции, криодеструкции, лазерной вапоризации и др. В среднем количество рецидивов составляло 2,8, при этом средний межрецидивный период составлял 2,1 месяца, и ни в одном случае его продолжительность не превышала четырех месяцев.
Всем пациентам проводился курс терапии ректальными суппозиториями виферон по 3 млн МЕ в сутки, местно применялся гель виферон. На пятнадцатый день проводилась деструкция новообразований методом электрокоагуляции, после чего рекомендовалось продолжить применение ректальных суппозиториев виферон по 1 млн МЕ в сутки в течение еще пятнадцати дней. Ближайшие результаты лечения в каждом случае были хорошими (рис. 1, 2). В период наблюдения не менее восьми месяцев рецидивов заболевания не было отмечено ни в одном случае. Особо необходимо отметить хорошую переносимость применявшихся препаратов — побочных эффектов или осложнений не было отмечено ни в одном случае.
Подписи к рисункам
Рисунок 1. Больной К., 27 лет, остроконечные кондиломы в перианальной области
Рисунок 2. Тот же больной через пять дней после окончания курса лечения
Рак шейки матки: болезнь предотвратима
Поделиться:
Рак шейки матки беспощаден. В мире ежегодно регистрируют более 500 000 новых случаев рака шейки матки, около 53 % женщин погибает. В нашей стране это онкозаболевание уносит жизни 21 женщины ежедневно. Мы многое знаем об этой болезни, ведь шейка матки — орган, вполне доступный осмотру. Почему же до сих пор мы ставим диагноз слишком поздно?
Рак шейки матки
Заболевание с хорошо изученной и доказанной причиной. В 2008 году Харальд цур Хаузен стал лауреатом Нобелевской премии, доказав связь ВПЧ-инфекции (вируса папилломы человека) с развитием рака шейки матки. В далеком 1983 году ему удалось открыть самый агрессивный тип вируса — ВПЧ-16. За 34 года исследований, в которых приняли участие более 10 000 пациенток, было доказано, что 95 % случаев рака шейки матки связано с одним из типов — ВПЧ-16 или ВПЧ-18.
Как всегда, новая идея захватила умы и сердца. Тысячи врачей тогда кинулись искать ВПЧ у миллионов женщин, затем последовали чудовищные попытки избавиться от возбудителя любой ценой. На моей памяти с обещанием «исцелить от ВПЧ навсегда» на рынок выходили десятки препаратов. Восторженные отзывы сменялись недоумением и разочарованием. Каждое последующее лекарство становилось дороже предыдущего, к каждому прилагались доказательства эффективности в виде исследований разной степени доморощенности. Смело могу заявить, что мы однозначно добились только одного эффекта — создали ВПЧ-истерию в окружающем нас пространстве. «Лечение ВПЧ» стало настолько популярным, что я перестала удивляться заявлениям, что кто-то вылечился от ВПЧ коровьими лепешками или аллокином-альфа.
Время большого испуга
Сейчас для большинства специалистов очевидно: ВПЧ высокозаразен, большинство сексуально активных женщин, имеющих более одного партнера, встречаются с ВПЧ хотя бы раз в жизни. ВПЧ — эпителиотропный вирус. Он живет в толще эпителиального пласта на шейке матки, стенках влагалища или на коже наружных половых органов. Более того, место его «прописки» мы часто видим в кольпоскоп, а результаты жизнедеятельности в виде атипических клеток попадают в цитологические мазки.
У меня в кабинете часто рыдают женщины, у которых обнаружен ВПЧ. Их последняя надежда — на «волшебную таблетку», исцеляющую от зловредного вируса. На самом деле повода для слез пока нет.
В большинстве случаев ВПЧ-инфекция не требует совершенно никакого лечения, потому что вирус спонтанно элиминируется — самостоятельно покидает организм безо всякого лечения вместе со слущивающимися клетками многослойного плоского эпителия.
Если ВПЧ-тест положительный, но нет кольпоскопических и цитологических признаков поражения — никакое лечение не требуется.
Бессмысленное и беспощадное применение иммунопрепаратов при латентной форме ВПЧ-инфекции наносит урон не только кошельку, но и, возможно, организму. Надо признать, наши действия в отношении иммунной системы подозрительно напоминают пируэты слона в посудной лавке. Мы даже не можем гордо похвастаться: «Я вылечила Ивановой латентную форму ВПЧ!», — потому что невозможно доказать, почему вирус покинул организм. То ли он сделал это добровольно, то ли ему каким-то образом наскучило наше медикаментозное шаманство.
Чем моложе женщина, тем выше вероятность спонтанной элиминации. Большинство экспертов считает нецелесообразным рутинно обследовать на ВПЧ сексуально активных женщин моложе 25 лет. Тем не менее эти пациентки с латентными формами ВПЧ требуют внимательного наблюдения. Нам придется один-два раза в год повторять обследование, чтобы убедиться, что ВПЧ покинул организм. Среднее время самоэлиминации вируса составляет 1,5 года.
Если на протяжении 1,5–2 лет трижды был выявлен один и тот же тип ВПЧ, можно говорить о персистенции. Заподозрить персистенцию можно и при высокой вирусной нагрузке у женщин старше 30 лет. Это ни в коем случае не означает, что у пациентки есть рак шейки матки или его предстадии, но, безусловно, свидетельствует о существенном риске и требует всё того же — тщательного наблюдения.
Персистенция ВПЧ без кольпоскопических и цитологических признаков поражения — не повод для лечения.
А дальше, как у Ходжи Насреддина: или ишак сдохнет, или султан умрет. Или ВПЧ покинет организм, или мы все-таки «поймаем» изменения в цитологии или кольпоскопии.
Зачем сдавать анализы?
Во-первых, для того, чтобы выделить благополучную группу — женщин без ВПЧ. Их можно реже приглашать на скрининг (при условии моногамных сексуальных отношений), риск заболеть раком шейки матки в этой группе минимален.
Уже в 2009 году удалось доказать, что ВПЧ-отрицательные CIN (предстадии рака шейки матки) невозможны. Если результаты цитологического исследования указывают на предраковое состояние шейки, а анализы на ВПЧ отрицательны, значит, кто-то ошибается.
Я часто предлагаю своим пациенткам мантру: «Нет ВПЧ — нет рака шейки матки». Однако необходимо помнить, что человеческий фактор никто не отменял. Ошибки при взятии материала на исследование, ошибки при хранении и транспортировке, ошибки при проведении исследования могут создать картину ложного благополучия. ВПЧ-тестирование — не «золотой стандарт». Всё следует оценивать в комплексе вместе с цитологией и кольпоскопией.
Кому действительно необходимо исследование на ВПЧ:
Рак шейки матки развивается очень медленно. От момента внедрения ВПЧ в организм до развития рака проходят годы, а иногда даже десятилетия. Сперва деятельность вируса практически незаметна, но как только он встроится в геном клеток, мы увидим характерные изменения в цитологических мазках. Появляются койлоциты (типичные для ВПЧ-инфекции «пустые» клетки ) и дикариоз (различные нарушения в ядре клеток, многоядерные клетки). Эта стадия может длиться от 3 до 20 месяцев.
При неблагоприятных условиях на нижних слоях эпителиального пласта, там, где происходит наиболее активное деление клеток, появляются самые настоящие раковые клеточки. Это CIN I (легкая дисплазия или цервикальная интраэпителиальная неоплазия первой степени). Как бы страшно ни звучало, CIN I — не рак, это состояние развивается за многие годы до настоящего рака.
На этапе CIN I болезнь обратима.
У молодых и/или планирующих беременность женщин мы имеем право продолжать наблюдение от 1,5 до 2 лет. Если процесс не собирается регрессировать, проводится лечение. Медикаментозная терапия малоэффективна, может применяться либо в качестве вспомогательного метода, либо не применяться вовсе. А лечение — это полное удаление очага поражения: эксцизия (удаление пораженной области) или конизация (удаление фрагмента шейки матки в виде конуса).
В среднем, CIN I превращается в CIN II–III за 3–5 лет (конечно, процесс будет намного быстрее при сопутствующей ВИЧ-инфекции, хламидиозе или гонорее). Но ничего непоправимого на этих этапах все еще нет. Если мы «поймали» пациентку на стадиях CIN II – CIN III, то проводится широкое иссечение пораженных зон: эксцизия или конизация шейки матки.
Молодая женщина с CIN I, начитавшись страшилок в интернете, горько рыдает:
— Что же вы так плачете?
— Я прочитала, что у меня будет рак! Я умру!
— Но вы же уже здесь. Грош нам цена была б в базарный день, если бы мы не умели выявлять и лечить эту стадию. Ведь именно за этим вы приходили к гинекологу — чтобы не пропустили CIN. Мы и не пропустили. Теперь все аккуратненько удалим и будем наблюдаться дальше.
— А я смогу родить?
— Обязательно.
— А когда можно будет забеременеть?
— Через 6 недель после операции можно начинать.
Широкое иссечение пораженных участков петлей радиоволнового аппарата — несложная процедура. В основном мы делаем это амбулаторно под местной анестезией. Весь удаленный участок отправляется на гистологическое исследование.
Если все так просто, почему женщины до сих пор умирают?
Это жестокий и правильный вопрос. Рак шейки матки — это всегда чья-то ошибка. Хотя, конечно, если женщина 10 лет не заходила в кабинет к гинекологу, лишь время от времени делая УЗИ, вырастить можно было все, что угодно.
Ольге было 44 года. Я листала ее амбулаторную карту: гинеколог, гинеколог, гинеколог… За последние 10 лет она родила троих детей и сделала 4 аборта. В карте ни одного цитологического мазка. В зеркалах — запущенный рак шейки матки, симптоматическое лечение.
Елена, 32 года. Родила 2 детей с интервалом 2 года, пришла на прием через 4 месяца после вторых родов. Цитологические мазки брали дважды во время беременностей, но, вероятно, очень нежно, опасаясь кровянистых выделений. В зеркалах — рак шейки матки, стадия IIb — будем лечиться.
Марина, 38 лет, повар. Регулярно проходит профосмотр, показывает санитарную книжку. В зеркалах — запущенный рак шейки матки, стадия III, будем лечиться, но прогноз весьма сомнителен. Сомневаюсь, что ее вообще осматривали в зеркалах. Возможно, брали мазки на гонорею и трихомониаз не глядя. Самое обидное, что Ольга была уверена, что у нее все в порядке, поскольку она регулярно обследуется.
Рак шейки — болезнь молодых. Пик заболеваемости в нашей стране приходится на возраст 30–35 лет. Шейка матки — объект легкодоступный для исследования, тем страшнее каждый случай запущенного рака. Болезнь легко предотвратить, поймав на этапе CIN. И женщина выйдет замуж, и родит ребенка или трех, и проживет долгую и яркую жизнь.
Самой молодой моей пациентке с инвазивным раком шейки матки было 23 года. Ее привел за руку юноша, чтобы обследоваться на инфекции. Юношу беспокоил неприятный запах выделений возлюбленной. Операция Вертгейма, лучевая терапия, потом рецидив, химиотерапия. Она умерла через 2 года после постановки диагноза.
Нельзя не учитывать человеческий фактор. Кто-не пришел на прием, кто-то не взял цитологический мазок или собрал материал недостаточно хорошо, кто-то не рассмотрел единичные атипические клетки из-за выраженных воспалительных изменений. Причин для поздней диагностики много. От внедрения ВПЧ в геном эпителиальных клеток до начала рака проходят годы, но инвазивный рак растет и прогрессирует очень быстро.
Сегодня в РФ повсеместно внедряется новая стратегия цервикального скрининга — применение жидкостной цитологии с ВПЧ-тестированием. Это значительно повышает шансы ранней диагностики рака. Именно этой проблемой должны заниматься гинекологи, а не «прижиганием эрозий» и беспощадным сражением с ВПЧ.
Давайте ставить цели правильно. Мы стремимся поймать рак на его предстадиях и обезвредить. «Прижигания» всего, что краснеет, никак не помогают диагностике, напротив, создают серьезные трудности, маскируя медленно тлеющий процесс.
Охота на CIN
Выполнение простого алгоритма гарантирует своевременную диагностику изменений шейки матки.
После лечения CIN настоятельно рекомендуется продолжать наблюдение не менее 5 лет. Всякое бывает — болезнь может рецидивировать. Если не теряться из виду на пару-тройку лет, можно вовремя заметить рецидив и не допустить развития инвазивного рака.