что лучше клиническая психология или психология служебной деятельности
«В психиатрической больнице я получаю МРОТ»: сколько зарабатывает клинический психолог
В Барнауле
Героиня этого выпуска работает в психиатрической больнице в Барнауле. Она рассказала, чем клинический психолог отличается от обычного, почему в психологии важен научный подход, что ей помогает не допускать выгорания и как оставаться в профессии, когда зарплаты в твоем регионе не всегда превышают МРОТ.
Это история читателя из Сообщества Т—Ж. Редакция задала наводящие вопросы, бережно отредактировала и оформила по стандартам журнала.
Выбор профессии
На клинической психологии дольше учатся и проходят практику в медучреждениях. Будущий клинический психолог изучает, как устроены механизмы не только здоровой психики, но и в условиях заболевания — соматического, психического. Он может работать и с условной нормой, и с патологией. И в отличие от обычного психолога клинический имеет право работать в медучреждениях: как в психиатрических больницах, так и в роддоме, кардиологии, нейрохирургии, травматологии, онкологии и других. Он может — но только в бригаде с врачом — проводить психокоррекцию людям с психиатрическими диагнозами. Обычный психолог не имеет навыков для такой работы. Но может пройти повышение квалификации до клинического. Главное — выбрать достойное учреждение, где обязательно должна быть практика в полевых условиях.
В общем, я грезила поступить на клиническую психологию. В одиннадцатом классе успешно сдала экзамены, чтобы пройти на бюджет, — у семьи не было лишних денег на мое обучение тогда.
За пять с половиной лет учебы было всякое: бывало трудно, бывало неинтересно, приходилось силой воли заставлять себя читать классиков психологии, а однажды я разочаровалась в профессии. Точно не помню причину, но что-то было связано с организацией самого учебного процесса.
А потом у меня как будто открылось второе дыхание. Как раз в тот момент у нас была патопсихология — мой любимый предмет. Это наука о психологических механизмах, которые лежат в основе психических расстройств или сопутствуют их развитию. На парах и практике мы изучали, как отличается деятельность, мышление и другие психические функции при разных диагнозах.
Вообще, из того, что мы проходили, все пригодилось в работе. Благодаря вузу у меня сформировалось научное мышление, поэтому в своей практике я использую только доказательные и апробированные методы работы. Еще в университете нам прививали равное отношение к пациентам и учили вести беседу с учетом их состояний.
Через некоторое время я вместе с молодым человеком улетела в Корею — ему предложили командировку. Я работала там корпоративным психологом: помогала адаптироваться нашим соотечественникам и занималась документами. Спустя примерно пять месяцев я прилетела на каникулы домой, в Барнаул, и осталась из-за пандемии коронавирусной инфекции.
Место работы
В августе 2020 года я пошла на собеседование в психиатрическую больницу — там не хватало кадров. Меня спросили про опыт, с кем больше предпочитаю работать, и приняли. Сейчас работаю в женском отделении.
К сожалению, я не могу сказать, что руководство ценит сотрудников. В любой больнице есть доктора, которые постоянно познают разные грани своей профессии, проявляют понимание и заботу, умеют сотрудничать с коллегами-психологами. Но до сих пор можно столкнуться с таким явлением, как врачебный снобизм — когда врач не воспринимает всерьез работу психолога, ведь тот не врач. Такие специалисты не готовы сотрудничать, считают, что все нововведения лишние, останавливаются в своем профессиональном развитии и ведут себя крайне высокомерно. Как-то один человек из администрации больницы выразился про новый выпуск медицинских психологов примерно так:
Коллектив в нашей работе очень важен. Поговорить с коллегами за чашкой чая — хороший способ предупредить выгорание. Во Владивостоке мне с этим повезло: всегда была помощь, поддержка, взаимовыручка и много юмора. Разговоры и шутки на отвлеченные темы помогали переводить фокус внимания с работы и немного отдыхать. Сейчас у нас нет такой слаженной команды, к сожалению. Мои коллеги-психологи из других отделений поувольнялись.
Начальство недовольно увольнениями, хотя на нашу зарплату многие не могут даже квартиру оплачивать. Мое ощущение: мы просто, как переработанный материал, уходим после того, как изрядно отработаем, в другие сферы. Чаще — в частную практику или частные клиники, где клиенты более ответственны и платят деньги. Они приходят сами, значит, готовы работать для выздоровления.
Если психологу не хватает навыков абстрагироваться, переводить фокус внимания с чувств пациента на другие аспекты, у него, возможно, будут проблемы. Но сильно развитая эмпатия, сочувствие и сострадание сами по себе уж точно не могут помешать работе или довести до выгорания. Наша работа требует уважения к людям, поэтому альтруизм и эмпатия для нас важны.
Суть профессии
Работа с людьми, имеющими психиатрические диагнозы, — очень ответственная и сложная, но интересная.
Например, иногда у нас бывают личности с гистрионными, то есть истероидными, чертами. Они ведут себя демонстративно, выдают яркие реакции на незначительные ситуации, у них низкий уровень эмпатии. Из-за особенностей своего жизненного опыта, детства, психологических черт им трудно определить, что с ними происходит. Они хотят это исправить, но не знают, с чего начать, что надо делать. Это характерно для многих людей, столкнувшихся с проблемами или психологическими трудностями.
Мы, психологи, обязательно помогаем сформировать запрос и осуществимые цели. Мы знаем законы, по которым функционирует психика, и разные психологические механизмы и конструкты. И когда что-то в жизнедеятельности человека ломается, мы помогаем найти эту шестеренку и починить ее.
Например, человеку стало сложно концентрироваться, он не может усваивать информацию во время учебы. При беседе и диагностике мы определяем, что у него истощаемость, значит, будем делать упражнения на функции внимания. Или человек все учит и запоминает, но, допустим, у доски стоит и молчит, а выясняется, что он не может регулировать свою тревогу, она его настолько дезорганизует, что у доски он все забывает. Тогда мы начинаем работать с тревогой.
Клиническому психологу нужно уметь видеть в пациенте в первую очередь самостоятельную личность и не пытаться решить проблемы за него. Вы не адвокат или инструктор.
Очень часто люди в больнице начинают себя чувствовать лучше, потому что им помогают медикаменты. Но после выписки они попадают в прежние условия и сталкиваются с теми же проблемами. Тут на помощь приходят занятия с психологом. Препараты назначает только врач — психиатр или психотерапевт. Психологи не имеют права даже прописывать БАДы и витамины. Наша задача — дать человеку психологические инструменты и научить применять их на практике, чтобы он смог справляться с проблемами без рецидивов и получать удовольствие от жизни.
Но психология — это наука, а не болтовня. Конечно, есть много проходимцев, кто занимается энергопрактиками, астропсихологией и прочим. Даже в психосоматику залезли и там «наследили», пичкают массы какой-то магией, что вообще не отражает суть психологии. Это все подмена понятий. Скажем, термин «душа» в нашей работе не используется — для кого-то это кажется невыносимо грубым, но это так. Мы уважаем человека, его эмоции, стремления, победы и поражения, признаем уникальность каждого, но не используем такие эфемерные понятия. Мы работаем с психикой.
Деятельность клинических психологов близка к работе медиков: любое действие должно быть подчинено какой-то цели и опираться на факты.
Психология выдвигает гипотезы и только экспериментально доказывает их или отвергает. Все психологи разные, со своим подходом к работе, но каждый специалист должен знать теорию, применять только доказательные методы и соблюдать этику. К примеру, брать подарки и деньги от пациентов — это нарушение этики.
Многие говорят про нашу профессию, мол, что тут сложного. Но нам для работы нужен большой объем знаний — как теоретических, так и практических. У нас есть ответственность за пациентов, и для каждого мы пишем свою программу занятий.
Я работаю в когнитивно-поведенческом подходе. В самом начале работы мы проводим анализ событий, мыслей и чувств, используем техники майндфулнес, то есть выполняем упражнения по концентрации внимания. Пациент начинает анализировать «эмоциональное цунами», что с ним случается в трудные минуты, и осознает, что мысли — это только мысли, что испытывать чувства нормально. Это уже дает ему небольшое облегчение.
Каждый специалист сталкивается на работе со своими трудностями. Для меня труднее всего не критиковать себя, если психокоррекция идет слишком медленно или вообще не идет. В таких ситуациях я прямо говорю, что нужно искать другого специалиста, работающего в более комфортном для клиента подходе.
Рабочий день
Рабочий день начинается с раппорта: весь персонал слушает, как провели вчерашний день наши пациенты.
Затем я работаю в своем кабинете. До 10—11 часов разбираюсь с документацией, пишу заключения, делаю стимульный материал — это, например, карточки, тексты, рассказы с пропуском слов для наших пациентов. На это уходит от одного до четырех часов в день.
Потом я работаю с пациентами — индивидуально или в группах. После обхода врачи могут сказать, кого нужно взять на диагностику или психокоррекцию. И я иду либо за теми, с кем мы уже занимались, либо беру новеньких. Когда начинаю работать с новыми пациентами, я собираю анамнез, задаю вопросы, выстраиваю доверительные отношения, объясняю особенности их диагнозов или состояний. В день у меня бывает не меньше трех пациентов. С каждым занимаемся час-полтора.
На обед отведено полчаса. У нас нет столовой, поэтому еду приношу с собой.
Если появляется свободное время, то я обычно заполняю его изучением профессиональной литературы или готовлю материалы для терапии.
Я стараюсь не задерживаться на работе и укладываться в режим дня, потому что за сверхурочную работу мне не доплатят, проверено.
До дома я добираюсь спокойно, но с двумя пересадками. Не было такого, чтобы я на работе на кого-то срывалась, но после работы могу быть нервной и отказываться от бытовых дел. Если устала, прошу оставить меня одну, родные меня понимают, никто не давит.
Чтобы отвлечься, у меня есть йога, прогулки, время с любимой собакой, книги, фильмы, сериалы — все как у людей. Все чаще вспоминаю про рисование, оно помогает отключать мозг. На работе мне нужно усвоить столько информации, что вечером бывает потребность немного «деграднуть» — тогда смотрю «Симпсонов» или «Что было дальше».
Случай
Иногда наши пациенты совершают мелкие «пакости», из-за которых очень злятся родственники других пациентов. Например, одна пациентка воровала у других вставные челюсти и персонал потом долго не мог найти, где чьи.
Подработки
Я беру подработки, но их не так легко найти в нашем крае. Обычно они связаны с моей основной работой. Например, сейчас я работаю с документами и редактирую материалы о психологии, чтобы там не было псевдонаучной или стигматизирующей информации.
Доходы и расходы
Но за год такого интенсива можно просто сгореть, как спичка.
Думаю, эта проблема обширная и касается зарплат всех медработников в крае. Учитывая их уровень, я считаю, что 20 000 Р за работу в одном отделении — это уже достойный доход. Если бы оплату труда медицинского психолога у нас в регионе пересмотрели, то мой заработок оправдывал бы затраченные энергоресурсы. Это банально, но зарплата — уже хороший способ предотвратить выгорание и, конечно, решающий стимул.
За бытовые нужды рассчитывается мой муж — я не могу покрыть даже аренду квартиры. Конечно, с такой зарплатой во многом приходится себя ущемлять. Я отслеживаю наиболее выгодные цены через приложения, если есть возможность, хожу пешком, редко покупаю себе книги, а на вебинары и курсы коплю.
Финансовая цель
Я учусь финансовой грамотности, чтобы увеличить свой достаток и не ущемлять себя в простых вещах. Пока что читаю Тинькофф-журнал и книгу «для чайников» о том, как зарабатывать на акциях, планирую еще слушать подкасты и начать применять знания на практике. Хотела бы увеличить доход до 50 000 Р в месяц путем плавного перехода к частной практике.
Мне придется долго копить на повышение квалификации и дополнительное обучение, но это очень важно в моей профессии. Вообще, организация может покрывать обучение своего специалиста, но у нас не хотят тратить на это ресурсы.
Будущее
Я мечтаю отучиться на судебного психолога и нейропсихолога. Эти предметы мы изучали еще в университете, но этого мало для практики. Повышать квалификацию можно всегда, было бы желание: хочешь расширять свои знания и сферу работы — учись и работай.
Роста внутри больницы точно не будет, поэтому для развития нужен переход в другое учреждение и частная практика, тут главное — решиться. Ну и стоит набраться опыта перед тем, как выходить в свободное плавание.
Профессии. Читатели делятся профессиональным опытом.
Самое важное о клинической психологии и профессии клинического психолога
В статье рассматриваем особенности профессии клинического психолога: чем занимается, как получить образование, где можно работать, чем отличается от обычного психолога.
В России до конца 90-х было четкое разделение на медицинских и немедицинских психологов. В рамках приведения образовательной системы к европейским стандартам была выделена специальность «клинический психолог».
Клинический психолог занимается психическими явлениями с точки зрения их взаимосвязи с болезнями. Он работает на стыке медицины и психологии. Поэтому клинического психолога часто называют медицинским.
Но стандарты обучения и работы у клинического психолога отличаются от стандартов для психиатра и врача-психотерапевта. Например, образование клинического психолога — не медицинское, а психологическое.
Чем занимается клинический психолог
В работу клинического психолога входит:
К нему обращаются люди с психическими заболеваниями, дети с особенностями развития, здоровые люди с психосоматическими проявлениями.
Клинический психолог работает со следующими запросами:
В зависимости от проблемы психолог выбирает метод терапии. Это могут быть арт-терапия, телесно-ориентированные практики, гипноз, групповые и метафорические методы.
При желании клиента клинический психолог может продолжить работу психотерапевтическими методами, чтобы помочь адаптироваться к жизни с психическим заболеванием. Однако полностью вести такого клиента клинический психолог не имеет права. Он работает с клиентами с психическими заболеваниями только при условии, что пациент параллельно наблюдается у психиатра.
Клинический и обычный психолог – в чем разница
До сих пор люди, далекие от психологии, путают обычных и клинических психологов. Рассмотрим основные различия.
Параметр работы
Клинический психолог
Обычный психолог
Как попасть на прием
Только по направлению другого врача, если клинический психолог работает в государственном учреждении. Клиент может самостоятельно найти специалиста с частной практикой.
Существует несколько способов:
1. найти в соцсетях;
2. по «сарафанному радио»;
3. на сайтах-агрегаторах;
4. в медицинских и психологических центрах;
5. в общественных организациях, учебных заведениях и т. д.
Снять симптом. Например, клиент жалуется на бессонницу из-за повышенного уровня тревоги. В ходе работы уровень тревоги снижается, симптом пропадает (возвращается здоровый сон). На этом работа клинического психолога заканчивается. Но клиент может продолжить терапию с этим специалистом по собственному желанию.
Улучшить качество жизни. Если к обычному психологу приходит клиент с бессонницей, то после возвращения здорового сна клиент может продолжить терапию уже с другим запросом.
Клиент рассматривается в роли пациента. Взаимодействие «врач — пациент» работает, как и в любой другой медицинской отрасли. У врача активная роль, а у пациента — пассивная. Врач берет на себя ответственность за лечение больного, сам выбирает метод лечения, принимает решение о результатах.
Клиент рассматривается в роли заказчика. Ответственность за работу делится поровну между клиентом и специалистом.
Клинический психолог имеет право проводить диагностику, так как владеет необходимыми знаниями по физиологии и анатомии.
У обычного психолога все зависит от его образования.
Возможность выписывать медикаменты
Может, если есть базовое медицинское образование.
Без медицинского образования психолог не имеет права выписывать медикаменты.
Оценка эффективности работы
По объективным факторам: улучшение состояния.
По субъективным факторам: сам клиент оценивает прогресс и результаты.
Требования к наличию личной терапии, супервизии, регулярному повышению квалификации
Большинство организаций (ПНД, медицинские центры, поликлиники, детские центры и т. д.) требуют наличия личной терапии, супервизии, регулярного повышения квалификации. Проверяют документы об образовании.
Если психолог ведёт частную практику, ему рекомендуется проходить личную терапию, супервизии и регулярно повышать квалификацию. При трудоустройстве работодатель может потребовать документы о профессиональном обучении (высшем образовании, курсах профпереподготовки и повышения квалификации). Сайты-агрегаторы психологов также требуют информацию о личной терапии, супервизиях, обучении.
Где учиться на клинического психолога
Получить образование клинического психолога можно несколькими способами:
Специализации клинического психолога
Специализацию клинический психолог может получить только после обучения в вузе. Тем, кто прошел курсы профессиональной переподготовки и хочет получить специализацию, необходимо пройти повышение квалификации.
Особенности профессии клинического психолога
Качества, которые необходимы клиническому психологу:
Где может работать клинический психолог и сколько зарабатывает
В зависимости от специализации клинический психолог может работать в разных местах, включая:
Клинический психолог также может заниматься научной деятельностью, преподавать и вести частную практику.
Ищете свое направление в психологии?
Скачайте алгоритм по выбору направления от эксперта с 16-летним стажем
Насколько востребована профессия «клинический психолог» и сколько зарабатывают специалисты:
Клинический психолог — это специалист, который разбирается не только в особенностях работы здоровой психики, но и помогает людям с психическими расстройствами, пограничными состояниями. Кроме этого, он может объяснить, как физическое заболевание связано с психическими изменениями клиента.
Деятельности клинического психолога шире, чем обычного психолога. Первый может работать с детьми и взрослыми в образовательных, медицинских, социальных организациях. Например, в реабилитационных центрах, психоневрологическом диспансере, детском саду, приюте, психиатрических больницах. Главное отличие в том, что он может работать в медицинских организациях.
Что лучше клиническая психология или психология служебной деятельности
Ассистент кафедры философии, гуманитарных наук и психологии Саратовского государственного медицинского университета им. В. И. Разумовского, врач-психотерапевт, к.м.н. Инна Аранович
Ассистент кафедры философии, гуманитарных наук и психологии Саратовского государственного медицинского университета им. В. И. Разумовского, врач-психотерапевт, к.м.н. Инна Аранович рассказала о тонкостях специальности «клинический психолог».
– Зачем вообще нужны факультеты клинической психологии и есть ли у нее отличие от медицинской?
– Это специальность, которая связана с психофизиологическим здоровьем человека и медицинской средой. Клиническая психология изучает психические явления во взаимосвязи с болезнями, влияние человеческой личности на болезнь, и болезни – на личность. Говоря проще, это «психология у постели больного».
Название «клинической» этот раздел психологии в России получил не так давно. До этого употреблялся термин «медицинская психология». В целом нет четких критериев для разделения этих направлений, хотя в международной практике определение клинической психологии то же самое, а под медицинской психологией понимается только область, касающаяся в основном отношений между врачом и больным. Но мы привыкли подразумевать под клинической, а вместе с ней и медицинской психологией весь спектр тем, относящийся к предмету. Это психические проявления различных расстройств, влияние их на психику, разработка принципов и методов исследования в клинике, психотерапия и методы коррекции.
Каждый может заметить, как меняется человек из-за болезни, становится невыносимым или капризным, замыкается в себе или наоборот становится гиперактивным, трудоголиком. Люди болеют разными заболеваниями, но есть ряд закономерностей, типология больных. Больные гастроэнтерологического профиля будут отличаться от пациентов с онкологическими заболеваниями. И тем, и другим будет требоваться поддержка, которую нужно оказывать с учетом данного заболевания. В МКБ-10 есть интересный раздел «Соматоформные расстройства». В нем указаны дисфункции, которые имеют больше психологическую природу, нежели соматическую. С ними как раз призваны бороться клинические психологи, а не врачи-клицинисты, потому как результаты анализов у человека могут быть идеальными, но он сам при этом будет чувствовать себя больным.
И если общая психология направлена на изучение, прежде всего, нормы психического здоровья, то клиническая психология изучает различные «пограничные» отклонения и дезадаптации – там, где это еще не патология, но уже не норма.
Факультет клинической психологии
– То есть клинические психологи имеют дело исключительно с больными людьми?
– В целом, да. Но важно различать – это не психиатрический больной, которого должен наблюдать врач-психиатр. Психиатрия – это раздел медицины, изучающий психические расстройства, находящиеся за нормой реакции. А клиническая психология изучает состояния между нормой и патологией. По идее, жалобы на состояние здоровья может иметь любой человек. Не зря среди докторов ходит шутка «Нет здоровых людей, есть недообследованные». Это говорит не о том, что приходите к врачу и за ваши деньги вам поставят любой диагноз, а о том, что пока вы не обследованы, вы можете не подозревать о наличии заболевания со скрытым течением. Во-первых, есть болезни, протекающие бессимптомно, во-вторых, человеческий организм умеет хорошо адаптироваться к различным состояниям. Болезнь – это уже дезадаптация, сигнал, что организм не справляется с изменениями. И с психологией больного призван иметь дело клинический психолог.
– А обычный психолог не может?
– Может, если прошел дополнительную специализацию по клинической психологии. И психотерапевт или психиатр может так же. А невролог, например, уже нет. Ему понадобится для этого сначала получить специализацию по психиатрии и психотерапии, либо поступить на факультет клинической психологии, т.е. получить второе образование.
– А клинический психолог может стать психиатром или психотерапевтом?
– Только если получит медицинское образование по специальности «лечебное дело» или «педиатрия» и пройдет первичную специализацию по психиатрии и психотерапии. Психиатры и психотерапевты – это врачи. Психолог – не врач, он обучается по другим стандартам образования. Отличие общих психологов от клинических в том, что у первых нет серьёзной подготовки по патопсихологии в том объеме, что преподают на факультетах клинической психологии. Там изучается анатомия, физиология, неврология, психиатрия в гораздо больших объемах. Поэтому выпускники могут работать как клиническими психологами, так и общими. Это более универсальное образование, скажем так.
– Где работают выпускники факультетов клинической психологии?
– В любых лечебных учреждениях: в поликлиниках, женских консультациях, стационарах многопрофильных больниц, реабилитационных центрах для взрослых и детей, в центрах социальной защиты населения, школах, допустим, как тьюторы – помощники в обучении детей с ограниченными возможностями, хосписах. Вариантов много.
– Кто может рекомендовать человеку обратиться к специалисту данного профиля?
– Любой врач, который заподозрит у пациента соматоформное расстройство, ипохондрию. Когда человек не имеет клинического диагноза, а все равно жалуется на недомогание, пребывает в тоске и унынии. Клинический психолог или психотерапевт обязателен для посещения женщинам, встающим на учет по беременности, в климактерическом периоде или имеющим диагноз «бесплодие». Это особые ситуации, в которых людям необходима психологическая поддержка. Такой специалист важен в отделениях травматологии и ортопедии, когда после ампутации конечностей или эндопротезирования у человека меняется образ жизни.
– Если работать с клиническим психологом – такой пациент быстрее пойдет на поправку?
– Если мы сможем изменить его отношение к болезни, то да.
– Не должен ли в таком случае каждый врач быть хорошим клиническим психологом?
– На самом деле каждый хороший врач – это уже немного психолог. Он обладает всеми теми качествами, которые настраивают пациента на позитивный лад. Эмпатичен, умеет поставить себя на место другого, быть активным слушателем и направлять беседу в нужное русло, чтобы собрать анамнез. Все медики во время обучения проходят циклы биоэтики, деонтологии, психологии, они знакомы с этическими принципами своей профессии и основным из них – «Не навреди». Эта база взращивается годами, и в процессе врачебной практики только приумножается. Но не у всех. Поэтому наличие таких дисциплин, как «психология эффективных коммуникаций» будет полезна каждому студенту. Отечественный терапевт Мудров разработал принцип – «лечи больного, а не болезнь», учил индивидуальному подходу к каждому пациенту. И есть врачи, которые сами по себе хорошие коммуникаторы. Они могут быть такими от рождения, заниматься саморазвитием или быть так воспитаны. Но некоторым все равно нужно объяснять, подсказывать психологические тонкости работы с людьми.
Я сама, как пациент, порой вижу пробелы. Ведь важно не просто поставить правильный диагноз, но и объяснить человеку, как с ним жить. Мы же не можем просто так взять и сказать – у вас рак желудка, вот вам направление в онкодиспансер. Для врача – это обыденность, а для пациента – приговор. Что происходит с человеком после этого? Он же явно переживает, страдает, у него может развиться посттравматическое расстройство. И эту травму, нанесенную словами, невозможно будет соизмерить.
– Может быть, самим врачам нужно время от времени посещать клинического психолога, чтобы улучшить работу с пациентами, снять стресс?
– Кстати, раньше было принято сообщать о смертельных диагнозах опосредованно: не напрямую больному, а через родственников. Сейчас это не так?
– Информация о диагнозе – это достояние самого больного, обратившегося за помощью. Только сказать об этом можно по-разному. Предположительно, в общих чертах, чтобы человек был готов, и диагноз «рак» или ВИЧ не стал для него, как гром серди ясного неба. Это не приговор, медицина развивается, многие формы рака успешно лечатся, для ВИЧ-положительных существует специальная антиретровирусная терапия. Да, это неприятная ситуация, но она решаемая. Человеку всегда нужно дать надежду. И задача клинических психологов – поддержать человека в трудную минуту.
– А в ситуации с детьми? Им нужно знать о своем смертельном диагнозе?
– С детьми сложнее, с ними надо работать через родителей и, соответственно, готовить их к таким новостям. Ребенок может не оценивать тяжести своего состояния, но, главное, о чем он должен знать – если серьезно болен кто-то из близких. Например, мама. Если все делают вид, что все хорошо, а мама внезапно умирает, ребенок может расценить это как предательство. Ведь на самом деле, когда ты предупрежден о болезни родного человека, ты можешь многое изменить в ваших отношениях, больше проводить времени вместе. Этими тонкими материями, подсказками, как себя лучше вести, как раз и заведуют психологи, роль которых в жизни человека многие зачастую недооценивают.
– Сейчас модно говорить о психосоматике, о том, что «все болезни от нервов». Так ли это?
– Действительно, есть болезни, которые имеют нейрогенную подоплеку, но утверждать, что «все болезни от нервов» нельзя. В общих чертах, считается, что человек может справиться только с острым стрессом, а наша жизнь полна хронического. У острого стресса есть свои фазы: тревога, мобилизация, резистентность с последующей адаптацией. Но при затяжных стрессах после адаптации следует истощение. У организма больше нет защитных сил; неудивительно, что он дает сбои на физиологическом уровне, когда падает иммунитет, появляются заболевания. В этом плане всем интересующимся полезно почитать Франца Александера «Психосоматическая медицина».
– Как клиническая психология расценивает попытки психоанализа найти причину заболеваний в травмах из детства или других аспектах бессознательного?
– Психоанализ – одно из самых уважаемых направлений в сфере психологии. Психодинамическая теория психосоматических расстройств предполагает, что основа некоторых болезней лежит в накоплении обид, которые мы не выговариваем. В итоге тратим силы на то, чтобы удержать обиды внутри нас, не расстраивать близких, но сами при этом морально страдаем. Происходит дестабилизация организма, тот же хронический стресс.
Так же есть такие понятия, как вторичная выгода болезни. Дети, например, не хотят идти в школу или детский сад и часто болеют. Почему это происходит? Слабый иммунитет? Или мамина гиперопека и нежелание расставаться с ребенком? Нездоровая атмосфера в коллективе? Каждую ситуацию можно интерпретировать по- своему. Здесь важен комплексный подход – заинтересованность воспитателей, родителей в решении проблемы. И обращение к психологу – полезный опыт. Потом опять же – отношение к болезни формируется в семье. Будет ли ребенок стоически преодолевать напасть или при малейшем порезе впадать в панику – зависит от воспитания, от примера взрослых.
– В обществе есть группа людей, которые относятся к «ВИЧ-диссидентам», отрицают существование ВИЧ и не принимают положенную терапию. Их отношение к болезни можно как-то изменить?
– Этот тип отношения к болезни называют анозогностическим, которое характеризуется активным отбрасыванием мысли о болезни, возможных её последствий, вплоть до отрицания очевидного. В штате СПИД – центров есть должности клинических психологов и психотерапевтов, которые работают в частности и с этими проблемами.
– Образцовый больной в вашем понимании – он какой?
– Я бы выделила людей с гармоническим и эргопотическим (уход от болезни в работу) типом отношения к болезни. Они не видят болезнь в мрачном свете, но не легкомысленны. Адекватно оценивают тяжесть своего состояния, помогают врачу в процессе лечения, выполняют рекомендации, а не сверяют их с советами людей без медицинского образования. В случае неблагоприятного прогноза – переключаются на сферу интересов, которая им доступна, заинтересованы в работе, общении с людьми. Такие пациенты относятся к болезни, как к факту, который свершился, хотят выздороветь и настроены позитивно.
Беседовала: Виктория Фёдорова, журналист, Саратов