что лучше оксфорд или мгу
Что лучше оксфорд или мгу
Жизнь во мгле: Оксфорд глазами выпускника МГУ
В этой заметке я хотел бы поделиться опытом преподавания физики (теоретической и иной) в странах, где мне довелось жить и работать подолгу (США, Канада, Великобритания), а также предложить вниманию читателей мои, неизбежно крайне субъективные, наблюдения и обобщения, включая сравнение системы естественнонаучного образования развитых западных стран с соответствующей системой в СССР. Вначале, как учил нас на первом курсе профессор В.И. Николаев, зададим систему отчета.
Я закончил общеобразовательную среднюю школу в г. Днепропетровске, был студентом и аспирантом кафедры теоретической физики физфака МГУ в 1985–91 и 1991–94 годах, соответственно. Защитив кандидатскую диссертацию в 1994 г. (научные руководители — В.Ч. Жуковский и А.С. Вшивцев), я уехал в США, где снова был аспирантом (в Нью-Йоркском университете), затем постдоком в Колумбийском университете, в Институте ядерной теории в Сиэтле, в Институте теоретической физики «Периметр» в Канаде, в Институте высших исследований в Принстоне, затем постоянным научным сотрудником Саутгемптонского университета в Великобритании и, наконец, сотрудником Центра теоретической физики им. Р. Пайерлса Оксфордского университета в той же стране. Боюсь, что там, в Оксфорде, меня и похоронят. Я читаю два курса лекций на физическом факультете (один из них — спецкурс для старшекурсников и аспирантов), веду семинарские занятия, принимаю вступительные экзамены разного уровня, руковожу аспирантами и постдоками. Кроме того, моя жена преподает физику и другие предметы в местной школе, что дает мне некоторое представление о том, что творится (слово «происходит» здесь, пожалуй, неуместно…) в современных английских школах.
Организация учебного процесса в Оксфордском и Кембриджском университетах в силу исторических причин обладает особенностями, не характерными для других университетов Великобритании и других стран. Это связано с особой ролью колледжей, из которых, собственно, в значительной степени и состоит университет, и которые сформировались в средние века, часто в период ликвидации монастырей и конфискации церковных земель государством. В Оксфорде около 40 колледжей, старых и новых, богатых и бедных, знаменитых и малоизвестных. Помимо колледжей, имеются обычные факультеты (физический, химический и так далее), а также множество других структур (например, какой-нибудь «центр по изучению древних молекул»). Профессорско-преподавательский состав факультетов и студенты обязательно привязаны к какому-либо колледжу, поэтому у меня, строго говоря, два работодателя: физический факультет и колледж Иоанна Крестителя. Кадровый состав физфака Оксфорда на сегодняшний день таков: профессоров — 122, постдоков — 242, администраторов, лаборантов, инженерно-технического персонала — 156, аспирантов — 338, студентов — 667.
Оксфорд: поступление на физфак, приемные экзамены
Оксфорд проводит собственные вступительные экзамены, причем не летом, как у нас, а в ноябре-декабре, т.е. примерно за год до появления успешных абитуриентов на 1 курсе. Результаты английского аналога ЕГЭ при этом никого не волнуют, тем более, что вступительные экзамены проводятся задолго до ЕГЭ. Правда, если уже принятый абитуриент умудрится потом провалить ЕГЭ (т.е. набрать меньше некоторого критического числа баллов), ему могут отказать в месте в Оксфорде. Но это случается крайне редко, и в любом случае решение остается за университетом. Вступительные экзамены на физфак делятся на письменные (тест по физике и математике, всего примерно 30 вопросов на 2 часа) и устные (три экзамена с независимыми комиссиями по полчаса каждый). Конкурс приличный — около 10 человек на место, при этом на устные экзамены (они ласково называются «собеседованием») приглашаются только те, кто хорошо сдал письменный экзамен. Иногда «собеседования» проводятся по скайпу. Среди поступающих на физфак довольно много иностранцев, что позволяет мне поделиться кое-какими наблюдениями (это по-прежнему субъективные впечатления, а не научный анализ, но, тем не менее, за 10 лет этих впечатлений накопилось немало). Абитуриенты из стран бывшего социалистического содружества (республик СССР, КНР, Югославии, Польши и т.д.), а также Италии, Греции и Южной Кореи, как правило, подготовлены значительно лучше британских школьников и других «жертв болонской системы». Речь идет не о специальных знаниях участников олимпиад, а о когерентном владении основами физики и математики в рамках школьной программы советской общеобразовательной школы. Такой уровень, вполне обыденный для моих сверстников начала 80-х годов, интересующихся физикой, сейчас вызывает восхищение экзаменаторов. Абитуриентов этой категории мало по очень простой причине: плата за обучение для иностранцев в 3 раза выше, чем для британцев (примерно 30 тыс. фунтов в год и 9 тыс., соответственно, не считая расходов на проживание; средний годовой доход английской семьи — около 25 тыс фунтов; для англичан существуют государственные кредиты на обучение; между прочим, в середине ХХ века, когда Англии пришлось перенять многие черты советского социализма, обучение было бесплатным), а те семьи, которые в состоянии платить эти деньги, видимо, отправляют своих чад изучать политику, экономику и право, а не физику, или (это особенно касается китайцев) едут в США, где значительно легче потом «натурализоваться». Раз уж зашла речь о плате за обучение, сообщу, что в Оксфорд невозможно поступить «за деньги»: вступительные экзамены и критерии приема одинаковы для всех. Конечно, это не уравнивает шансы, так как богатые семьи могут нанять своим чадам армию репетиторов, но тем не менее. Заметим, справедливости ради, что в Англии все-таки существуют школы, где естественным наукам учат на вполне себе советском уровне, но это исключения (это отдельные частные школы с астрономически высокой платой за обучение и другими особенностями; один из моих бывших студентов, ныне преподающий физику в такой школе, с некоторым удивлением сообщил мне, что в основе их педагогических подходов лежит система советского психолога Л.С. Выготского). В основном же ситуация со школьным образованием достаточно страшная. Британское правительство в целом понимает это и даже предпринимает некоторые усилия: выделяются средства на дополнительную подготовку учителей и привлечение к преподаванию в школах бывших аспирантов и постдоков, меняются в сторону классической строгости школьные программы, несколько лет назад были созданы две школы по образцу ФМШ им. А.Н. Колмогорова и т.д. Физфак Оксфордского университета серьезно озабочен тем, что общий уровень первокурсников продолжает снижаться, и некоторые из них испытывают трудности с освоением программы обучения. Несколько лет назад были введены курсы «ликбеза», где сжато излагается материал школьной программы, без свободного владения которым обучение на первом курсе невозможно. Десять лет назад я сам читал такой курс первокурсникам математического факультета Саутгемптонского университета. Первая глава курса называлась «Дроби»…
Оксфорд: обучение на физфаке
Учебный год в Оксфорде делится на 3 семестра, каждый из которых продолжается 8 недель. При этом новый материал изучается в первые два семестра, а третий посвящен «повторению». В конце года, в июне, студенты сдают письменные экзамены. Срок обучения — 4 года, но четвертый год посвящен нескольким спецкурсам и написанию аналога курсовой работы, так что речь, скорее, идет о 48 неделях «чистого» обучения за все время студенчества. Насколько я понимаю, это примерно в 3 раза меньше, чем на физфаке МГУ. Как такое возможно? Здесь мы сталкиваемся с принципиальным отличием «атлантического» (англо-саксонского) подхода к высшему образованию от «континентального» (он же классический немецкий XIX века и, в значительной степени, советский). Обучение на физфаке МГУ построено по классической спирали — сначала идут курсы общей физики (и соответствующие практикумы), параллельно с ними — курсы математики (от аналитической геометрии до ММФ), затем, опираясь на новый уровень математических знаний — снова физика, уже на уровне Ландау-Лифшица, потом — спецкурсы. Все курсы главной спирали — обязательны, спецкурсы можно иногда выбирать. Налицо внутренняя логика, взаимосвязанность, когерентность. В Оксфорде же в число обязательных курсов входят только курсы общей физики (приблизительно на уровне «Фейнмановских лекций по физике»), подкрепленные одним годом (т.е. 16 неделями, см. выше) «математических методов», куда эклектически и, само собой, без доказательств, собраны разнообразные сведения о матрицах, преобразовании Фурье и дифференциальных уравнениях. На третьем курсе излагается гидродинамика, а также специальная и общая теории относительности. Таким образом, такие дисциплины, как ТФКП или лагранжева и гамильтонова механика, в число обязательных не входят (а лет десять назад было время, когда они вообще были исключены из программы обучения как «слишком сложные»; только в результате героической борьбы сотрудников оксфордского теоротдела эти курсы все-таки удалось восстановить в программе в качестве необязательных). Поэтому нет ничего удивительного в том, что выпускник оксфордского физфака может вообще не знать о существовании, скажем, уравнения Больцмана или теореме Коши. «Быть такого не может! — возмутитесь вы, — разве кто-то сомневается в высокой компетентности британских ученых? Мы даже знаем их имена — Максвелл, Дирак, тот же Хокинг… Откуда же они берутся? Что-то тут не так». Загвоздка здесь в том, что британская система образования не ставит своей целью качественно обучить всех, да и не может, при имеющихся в академическом секторе ресурсах, этого сделать. Талантливый, амбициозный и энергичный студент должен сам сообразить, что теорема Коши, уравнения Колмогорова и многое другое ему (или ей, добавим мы из-за въевшегося в кожу за 20 лет западной жизни страха быть обвиненным в мужском шовинизме) обязательно понадобятся, и записаться на соответствующие курсы или изучить предмет самостоятельно, а если не сообразил, то, стало быть, такова воля божья, квалифицированным потребителем он (она) станет и без всякого уравнения Больцмана. Иными словами, спасутся не все, а избранные. Здесь мы сталкиваемся с проявлением глубокого мировоззренческого излома, выходом на поверхность конфликта фундаментальных собственных частот внутри самой западной цивилизации (очень интересно наблюдать за спорами английских, немецких и итальянских профессоров на ученых советах), не говоря уже о России, где подобный подход практически всегда вызовет осознанное или стихийное отторжение. Но вернемся к образовательному процессу. Во время учебы в МГУ самым полезными видами обучения для меня были семинарские занятия и самостоятельная работа, так или иначе к этим занятиям привязанная. Колоссальное значение имело то, что вели их замечательные преподаватели, имеющие большой опыт в этом деле, а также опыт серьезной научной работы. Всех их, как и своих школьных учителей, я помню поименно, и, пользуясь случаем, кланяюсь им в пояс. Только сейчас я понимаю, каких громадных усилий стоило все то, что они делали. Еще одним важным преимуществом советской системы было обилие методических пособий и других материалов (на Западе ничего этого нет, все материалы к данному курсу умирают вместе с профессором, читающим курс, если он, конечно, не напишет учебник, что случается нечасто). В университетах США эти занятия и лабораторные практикумы ведут, как правило, аспиранты, что, естественно, отражается на их качестве, даже если аспирант в состоянии изъясняться по-английски (так бывает далеко не всегда, потому что в американских аспирантурах сидит множество иностранцев, в основном, китайцев). В Оксфорде наблюдается перекос в другую сторону (подчеркну, что это исторически обусловленная специфика Оксфорда и Кембриджа, к другим университетам сказанное ниже не относится): семинарские занятия здесь ведут, как правило, профессора, более того, эти занятия проходят с небольшими группами студентов (1–2–3 человека), т.е., фактически, являются индивидуальными. Эти же профессора вынуждены разбирать чудовищные каракули студенческих домашних заданий (разборчиво здесь в состоянии писать только те, кто закончил «правильные» школы, т.е. абсолютное меньшинство). Студентам, разумеется, такая система индивидуальных семинарских занятий очень нравится, но, на мой взгляд, это исторический рудимент, приводящий к разбазариванию ресурсов.
Оксфорд: старшие курсы, аспирантура
На четвертом курсе у студентов начинается специализация. Распределения по кафедрам в нашем смысле здесь нет, но есть тематические спецкурсы, работа в лабораториях и так называемые «проекты» (т.е. курсовые работы на тему, заданную руководителем). Осенью четвертого года желающие подают заявки в аспирантуру. Конкурс сильно зависит от специализации, на теоретические дисциплины он, как правило, высокий: 25–30 человек на место и выше. Любопытно, что английские студенты категорически не желают поступать в аспирантуру в другие страны и даже другие города: оксфордские студенты упорно поступают в Оксфорд. Аспирантура длится 3 года, аспиранты практически немедленно включаются в научную работу, параллельно изучая все то (в узких рамках), что у нас они бы изучили на 1–5 курсах. Практически 100% аспирантов защищают диссертации, есть система внешних проверок, как у аспиранта идут дела, бездельники отчисляются. Научный руководитель несет ответственность за благополучие аспиранта, в том смысле, что он/она должны вовремя заметить, что что-то идет не так, и доложить, так сказать, куда следует. В целом возятся с аспирантами здесь куда меньше, чем в России. Бюрократия минимальна. Дается общая тема исследования, оказывается кое-какая помощь на начальном этапе, как правило (но не всегда) пишутся совместные статьи. Все остальное аспирант делает сам: предполагается, что к концу аспирантуры он в состоянии самостоятельно выполнить новую, имеющую серьезное значение работу и опубликовать её в одном из главных в данной области журналов (на самом деле, лучше 2–3 работы). В целом аспирантура выглядит достаточно живой, гибкой и настоящей, она приближена к переднему краю науки максимально близко. Никому и в голову не придет квалифицировать её как какой-то там «третий этап обучения», это практический трехлетний тест на то, может ли человек заниматься самостоятельной научной работой на высоком уровне. Лучшие аспиранты находят постдокторские позиции и могут продолжить академическую карьеру (конечно, здесь бывают разного рода случайности), остальные находят другую работу.
Созданная в СССР система среднего и высшего естественнонаучного образования является, на мой взгляд, высшим достижением человечества в этой области. Образовательные структуры инерционны, поэтому уничтожить эту систему, несмотря на настойчивые попытки последних 25–30 лет, до конца все-таки не удалось. Иными словами, шанс сохранить бесценное наследие по-прежнему есть, хотя, на мой взгляд, он мал. Применительно к физическому факультету, речь идет о необходимости безусловного сохранения всех элементов классического образования (структура курсов и семинарских занятий, количество учебных часов, взаимосвязанность и когерентность, широкий спектр дисциплин), какими они были, например, в 70–80 годы. Это безусловно касается всех видов обучения на младших и средних курсах. Современная западная система образования на этих уровнях (и в школах) крайне слабая, и ситуация продолжает ухудшаться. Поэтому любые попытки протащить в Россию западные образовательные модели этого звена являются государственным преступлением (эти попытки напоминают мне продажу американским индейцам одеял, зараженных оспой), и должны караться беспощадно. На старших курсах, мне кажется, было бы полезным увеличить число спецкурсов, читаемых учеными из академических институтов (вообще, связь университета с Академией Наук на уровне взаимодействия со студентами-старшекурсниками и аспирантами оставляла
желать лучшего и в мои годы, что, по-моему, прискорбно, при том, что разделение научно-образовательной сферы на университеты и исследовательские институты я считаю идеальной моделью). Здесь вполне можно копировать какие-то западные практики, они вполне конкурентноспособны, хотя у нас и своих хватает (МФТИ, НГУ). С аспирантурой все сложнее, поскольку жизнеспособность аспирантуры напрямую связана с уровнем научных исследований в стране и созданной для этих целей инфраструктурой. С этим в современной России, как мне кажется, все обстоит крайне печально. Но это тема отдельного разговора.
А.О. Старинец, сотрудник Центра теоретической физики им. Р. Пайерлса Оксфордского университета
То самое MBA: бизнес-образование в России, за рубежом и онлайн
Опыт обучения в МГУ, Оксфорде и в «Нетологии»
MBA — это дорогостоящее образование, которое позволяет научиться предпринимательскому мышлению, свежим взглядом посмотреть на свою карьеру и бизнес, а также просто качественно «перезагрузить голову».
Трое людей, выучившихся на магистров делового администрирования в МГУ, Оксфорде и на онлайн-программе «Нетологии», рассказали, как устроено бизнес-образование, чего от него ждать, и действительно ли оно помогает зарабатывать больше.
К 2017 я проработала менеджером проектов уже 8 лет. У меня уже было высшее образование по специальности «Государственное и муниципальное управление», которое я получила в РГСУ. Но в какой-то момент я поняла, что этого недостаточно для реализации моих амбиций — мне хотелось занимать более высокие позиции и впоследствии открыть собственный бизнес.
Я пыталась понять, что поможет моему качественному карьерному рывку, и после изучения вопроса пришла к выводу, что получение степени MBA — то, что нужно. Плюс я всегда читала книги по бизнесу, управлению, маркетингу и продажам, так что решилась довольно быстро.
Как выбрать университет, где получить MBA
Университет, в котором я хотела бы учиться, должен был соответствовать нескольким критериям:
Я создала гугл-таблицу и вписала в нее все университеты, где преподают MBA, с рейтингами, стоимостью и сроком обучения, вариантами оплаты и формой обучения. В итоге в мой шорт-лист попали:
Поскольку я не хотела отрываться от работы и влезать в кредиты на обучение, вырисовывались следующие факторы: обучение в Москве, общий бюджет не более 500 тысяч рублей, возможность оплаты по семестрам и очно-заочная форма обучения. В итоге выбор пал на экономфак МГУ.
Обучение длилось 2 года и стоило 380 тысяч рублей. Я платила в рассрочку по 95 тысяч раз в полгода. Это было соразмерно с моей зарплатой, поэтому на обучение я накопила за шесть месяцев, откладывая ежемесячно по 30%.
я заплатила за обучение в МГУ
На экономический факультет я пошла, потому что там было направление «Стратегические менеджмент и предпринимательство» — именно на нем можно было получить нужную базу по созданию своего бизнеса. Ну и моей мечтой всегда было учиться во всемирно известном МГУ — детские гештальты тоже сыграли роль.
Для поступления нужно было отправить:
После отправки мотивационного письма и документов мне выслали бизнес-кейс, на решение которого отводилась неделя. Я получила 8 баллов из 10, после чего меня поздравили с зачислением на курс. В целом отбор мне не показался трудным. Тяжелее всего далось письмо — презентовать себя всегда непросто, особенно в письменной форме.
Как победить выгорание
Как устроено MBA в МГУ
Мне было важно совмещать учебу с работой, в том числе поэтому я и выбрала очно-заочную форму. Изучением предметов и домашней работой старалась заниматься вечером или по выходным. Конечно, некоторые предметы вгоняли в тоску от количества математических вычислений, да и нагрузка на работе накладывала свой отпечаток, но получалось взять себя в руки — я помнила, зачем мне все это нужно. А на время очной недели, которая была раз в полгода, я брала отпуск. Все заочные предметы мы изучали в специальной программе, доступ к которой предоставили в самом начале. Оценка за пройденный предмет выставлялась по результатам написанных эссе, решенных тестов, задач и кейсов. Свою успеваемость можно было посмотреть в электронном дневнике.
Предметы поделены на уроки и поданы в разной форме — видео, аудио, текстовые материалы. У каждого урока свой срок изучения и дедлайн по домашнему заданию, после которого доступ к теории закрывался.
На очной неделе помимо обязательных предметов были мастер-классы от представителей крупных компаний вроде «Яндекса», «Газпрома», Procter & Gamble. Я бы не назвала их суперполезными, но для мотивации и общего кругозора было интересно послушать, как строятся процессы в таких компаниях. В самой группе было около 20 человек, но очные занятия проходили объединенным потоком, поэтому в аудитории нас набиралось около 40.
Несмотря на то что выбрала я экономический факультет, считаю себя гуманитарием, поэтому меньше всего мне нравились точные дисциплины: финансовый менеджмент, ценообразование, количественные методы, стратегическое бюджетирование — те, где надо было, условно говоря, свести дебет с кредитом. Но я понимала, что эти знания мне будут обязательно нужны, поэтому изучала их с удвоенным вниманием.
Этот опыт позволил мне по-другому посмотреть на старт своего дела — я поняла, что мне будет необходимо на первом этапе при открытии бизнеса: какой понадобится бюджет, где искать клиентов, как вести бухгалтерию, какую систему налогообложения мне выбрать, какая юридическая форма подойдет для старта. В моей голове сложилась картина построения своего бизнеса. Я уволилась из компании, в которой работала до этого, и открыла свой видеопродакшен.
Насколько такое образование помогает открыть бизнес
Все студенты на курсе были из разных городов России и стран СНГ. Была даже девушка из Швейцарии. Студенты были из разных сфер, в основном наемные сотрудники. На курсе не было ни одного предпринимателя. И многие шли на обучение, чтобы затем пойти выше по карьерной лестнице.
Первые полгода мы вообще не коммуницировали, поскольку нигде не пересекались. Во время первой очной сессии создали чат и уже там начали активно общаться.
Но тесного общения в итоге не получилось — у всех своя жизнь, работа, семьи. Но было интересно собираться на очные недели и делиться опытом, например, были представители банковской и нефтегазовой сфер, крупных производств. В профессиональной сфере в итоге знакомство с одногруппниками роли не сыграло, но я завела много хороших знакомых, с которыми поддерживаю связь до сих пор.
На мой взгляд, бизнес-образование в большей степени подходит для сотрудников корпораций, которые хотят продвинуться по карьерной лестнице и повысить свою зарплату. Многие из моих бывших коллег после MBA сделали профессиональный скачок. Свой бизнес никто не открыл, но, насколько я знаю, такой цели они перед собой и не ставили. Несмотря на сугубо положительный эффект от обучения, я ожидала, что преподаватели будут в том числе из бизнеса и смогут поделиться собственным опытом, но таких было очень мало — по сути, только на мастер-классах.
Мои преподаватели были в основном теоретиками, которые не сталкивались с реальными проблемами предпринимательства.
Сейчас я понимаю, что при должной усидчивости теоретическую базу можно самостоятельно брать из книг и лекций в интернете, но в университете, конечно, она будет более высокого качества — структурированной и продуманной. Мне кажется, бизнес-образование — это отчасти про повышение самооценки и борьбу с синдромом самозванца: когда ты понимаешь, что за плечами есть такой опыт и новый статус, гораздо увереннее идешь к своим целям.
За время обучения я стала уверенней в себе и в своих возможностях, получила опыт написания реального бизнес-плана. Дополнительно прокачала навыки презентации, поскольку иногда нужно было выступать перед аудиторией и обосновывать возможности реализации проектов. Получение MBA помогло мне сделать большой шаг в сторону создания своего бизнеса и работы на себя.
С помощью налогового вычета я вернула 10% от стоимости обучения. Также после открытия бизнеса я увеличила свой доход, так что оплату на обучение удалось окупить полностью. MBA помогло зарабатывать больше главным образом за счет перестройки мировоззрения: из работы по найму на работу на себя. Я стала более уверенной в своих силах, и мои доходы возросли.
Получить вторую MBA я решил, чтобы просто «встряхнуть мозги». Онлайн-программу «Нетологии» мне рекомендовал человек, которому доверяю. Я посмотрел предметы, список преподавателей, и решил, почему бы и нет.
Как устроено онлайн-MBA
Никаких вступительных испытаний или конкурсного отбора не было. Обучение стоило 600 тысяч рублей. Программа шла с 26 июня 2020 по 25 февраля 2021. Лекции проходили по субботам, начинались в разное время и длились около 5 часов. Семинары, которые больше были похожи на беседы или мозговые штурмы, шли по вторникам и четвергам.
я заплатил за курс MBA в «Нетологии»
Общение на курсе шло исключительно через «Зум». Студенты могли выбрать или естественный звук, где каждый спикер говорил на своем языке, либо только английский, либо только русский. Чаще всего я выбирал английский — и это помогло мне слегка восстановить знания языка, на котором я давно не говорил. Письменные материалы на английском также шли с переводом на русский, так что уровень языка не был проблемой для студентов.
В моей группе было примерно 15—20 человек. После опыта офлайн-MBA учиться онлайн было тяжеловато, потому что, как ни крути, никакой «Зум» не заменит живого общения. Уровень вовлечения несомненно падает. На курсе мне не хватало возможности вживую, в неформальной обстановке, обсуждать полученную информацию. Возможно, по этой причине у меня не осталось каких-то тесных связей с сокурсниками. Это минус, потому что окружение, в котором студент варится, играет ключевую роль в обучении.
Лекции и подача материала
Качество подачи материала и уровень компетенции преподавателей, на мой взгляд, были одинаково высоки что офлайн, что онлайн. Обучение было достаточно насыщенным — к каждой лекции нужно было предварительно готовиться. Лектор высылал материалы: книги, кейсы, упражнения, статьи, которые помогали пониманию и усвоению материала.
После каждой лекции нам выдавали дополнительные домашние задания. Они были короткими, но помогали формировать дипломную работу. Например, в задании по блоку маркетинга нас просили определить ключевую ценность продукта, который мы предлагаем клиенту. В заданиях по стратегии нужно было набросать какие-нибудь идеи по рынкам, в которых мы хотим присутствовать, и по дальнейшим шагам развития.
Дипломная работа в «Нетологии» по сути была планом развития проекта каждого конкретного студента. В моем случае это был Архангельский водорослевый комбинат, которым я руковожу. Это единственное в России и одно из немногих в мире предприятий по комплексной переработке морских водорослей. Каждый раздел обучения превращался в часть плана развития. Блок финансов превратился в финансовую часть, блок стратегии становился общими стратегиями и глобальными направлениями того, куда мы движемся. Мы продумывали все до мелочей: как привлекать людей, мотивировать их, выстраивать финансовую и маркетинговую составляющую бизнеса и еще много чего.
В целом спикеры были подобраны таким образом, чтобы иллюстрировать то, о чем нам говорили на лекциях. Если мы недавно прошли блок финансов, то приходили профессионалы с опытом управления капиталом. Если проходили тему лидерства, то для нас выступали люди с опытом выстраивания лидерской системы, управления персоналом.
Программа мне понравилась, не могу сказать, что меня что-то не устраивало или вызывало отторжение. Учитывая, что я финансист по первому образованию, блок финансов был для меня скорее повторением некоторых азбучных истин. Наиболее интересными блоками для меня стали цифровой маркетинг, лидерство в современном бизнесе, стратегия и цифровая трансформация. Во многом потому что информация в них была наиболее структурирована.
Скажу честно: программа была сама по себе насыщенной, временами даже слишком.
Достаточно тяжело совмещать фултайм-работу и какие-то ошметки личной жизни с полным погружением в учебу.
Кроме этого, онлайн-образование отличается от офлайна тем, что, оказывается, крайне важно менеджерить свое время. Офлайн подразумевает, что у студента есть расписание, онлайн — это по сути экран ноутбука и конспекты. Поэтому критически важно четко структурировать свой график и выделять время на самостоятельную дополнительную работу. Она занимает 2—3 часа в неделю, редко требуется больше.
Результаты MBA
На курсе важно было выделять время на самостоятельное обучение — урывками заниматься сложно. Также важно выделять время на хобби, на спорт или хотя бы на какую-то физическую активность, потому что без должного уровня эндорфинов в крови заниматься сложно.
За время обучения у меня слегка расширился горизонт планирования в бизнесе — он вырос с 2 до 10 лет во многом за счет того, что я просто начал об этом думать, начал общаться с людьми, которые думают подобным образом. Также я прокачал ряд чисто технических навыков: переговорных, аналитических. В ходе разных деловых переговорных игр, которые позволили поиграть с разными переговорными позициями, мне удалось слегка смягчить свойственную мне жесткость ведения переговоров. Скажем так, она не всегда бывает полезна.
В том или ином виде обучение в целом повлияло и на мой уровень дохода, — он вырос. Но «Нетология» в отдельности никакой роли в этом не сыграла. Думаю, причина в том, что повысился уровень рефлексии и возможность извлечь уроки из обсуждений на парах. То есть обучение окупилось не в материальном, а в духовном смысле. Сама по себе учеба не конвертируется напрямую в деньги, но вот оттачивание аналитических навыков, коммуникаций во всем их множестве рано или поздно в деньги конвертируется.
Еще подростком я твердо решила, что буду ученым, и на протяжении многих лет не видела себя за пределами научной деятельности. Я поступила в МГУ, затем в аспирантуру, защитила диссертацию и долгое время работала научным сотрудником в Институте языкознания РАН. Прекрасная академическая карьера, все шло отлично, все получалось, но с каждым годом становилось понятнее, что за пределами науки есть большой интересный мир, которого я совсем не знаю.
В 2016 году я твердо решила, что пора все поменять, но радикально сменить сферу деятельности, не потеряв при этом слишком сильно в деньгах и в профессиональном статусе, не так-то просто. В это же время меня начали посещать мысли об отъезде из России.
Университеты так и позиционируют программы MBA: «Приходите к нам учиться, если хотите поменять свою область, выйти на новый уровень или переехать в другую страну». Потратить год на бизнес-образование казалось в моей ситуации хорошим выбором — как говорят, «это перерыв в учебе, который будет отлично смотреться в резюме». Что именно я буду делать после этого года, было непонятно, но я надеялась, что как-нибудь сложится.
Оставалось выбрать, куда поступать. Тут я не раздумывала слишком долго. Оксфорд один из самых престижных образовательных брендов и очень ценится среди работодателей по всему миру. К тому же это моя детская мечта: я впервые посетила этот университет в 12 лет и с тех пор хотела там учиться, но ни разу не решалась что-то сделать для этого.
Подавать документы только в один университет было неблагоразумно, но я действительно рассматривала мало учебных заведений. В тот период я довольно много работала, а сбор нужных бумаг, их подача и собеседования — трудоемкий процесс, а еще это все очень дорого.
Я отправила документы в Наньянский университет в Сингапуре, и, конечно, в Оксфорд. IE Business School в Испании рассматривала как запасной вариант. На очные собеседования никуда не ездила. Сказала университетам, что у меня нет времени на это, и сдавала все по «Скайпу» — это было стандартной опцией, никто не возражал.
Как поступить в Оксфордский университет
На самих собеседованиях задавали стандартные вопросы в духе «как вы видите свое будущее», «что вас интересует», «чего вы хотите добиться», «какие у вас сейчас мечты». В общем, спрашивали все, что я ожидала услышать на таком собеседовании. В памяти отпечатался один разговор с интервьюером — мы почему-то обсуждали модернистскую архитектуру в Барселоне, и нам было очень интересно друг с другом.
я заплатила за обучение в Оксфорде
Как устроена учеба в Оксфорде
Учебный процесс длится год с разделением на триместры — в каждом разная программа и типы нагрузки. В первом — лекции по обязательным предметам. На них студенты просто слушают, записывают, сдают какие-то работы, групповые и индивидуальные проекты. Довольно уныло, особенно учитывая, что у нас принято по многим предметам проводить семинары и много общаться с преподавателем. Там ничего такого нет.
Меня, человека, выросшего и учившегося в России на гуманитарном факультете, совершенно шокировали письменные экзамены в конце триместра — я привыкла к устным. Это был первый подобный опыт. Особенно это было странно для предметов, где ты просто сидишь и пишешь развернутый ответ на вопрос — намного удобнее было бы подойти к педагогу и то же самое рассказать, подискутировать. Кусок моего письменного экзамена по экономике потеряли, и я провалила этот экзамен. Пришлось пересдавать.
Во втором триместре появились предметы по выбору — они тоже проходили в лекционном формате. В то же время у нас стало больше индивидуальной работы и групповых заданий, и главная радость второго триместра — выездной курс. Весной мы поехали в Африку, изучали перспективы развития локального бизнеса, полторы недели жили в Йоханнесбурге.
В третьем триместре все предметы были элективами по выбору. Тогда учиться было интереснее всего — каждый студент сам выбирал то, что казалось ему важным, актуальным, любопытным. Правда, экзамены были сложнее. Но из-за самостоятельного выбора они не казались таким мучительным испытанием, как итоговая работа по экономике или эккаунтингу.
Сама учеба была довольно интенсивной. С 9:00 до 16:00 мы занимались в университетских аудиториях — и это минимальная нагрузка. Было огромное количество домашних заданий, проектов, групповых занятий. Наш курс был разбит на 4 больших группы (sections) — чуть больше 80 человек в каждой. Внутри каждого такого потока все разбивались на учебные группы (study groups) по 6 человек. Утверждалось, что группы составляли так, чтобы в них были люди с разным бэкграундом из разных стран, хотя это, конечно, было не совсем так. Лекционные занятия проходили в большой группе, а вся проектная работа велась в учебных.
В Оксфорде складывается такая среда, где очень тесно переплетены академическая жизнь и менее формальная составляющая. Балы, обеды, неформальное общение — все это тоже часть учебы.
Правда, я насладилась этим гораздо меньше, чем многие мои одногруппники, просто потому, что я весь год продолжала работать, и времени на веселье не хватало.
Денег тоже было жалко, балы и ужины стоят дорого — всем поступающим я рекомендую предусмотреть это как особую статью расходов.
Самое яркое мое воспоминание за все время обучения — курс про Африку и так называемый предпринимательский проект. Мы с приятелями делали работу про ответственное производство в Индии, и это был мой первый опыт создания бизнес-кейса с нуля. Мы делали все — от продуктового предложения и маркетинга до моделей дистрибуции. Не могу сказать, что это был колоссально удачный опыт, но он запомнился. До сих пор в своей нынешней работе я иногда пользуюсь теми наработками.
Что касается Африки, то это было неожиданно. Оказалось, что до Оксфорда я почти ничего о ней не знала. Знала про культуру древнего Египта и один раз была в Марокко — вот и все знания. За несколько недель во время этого курса и подготовки заданий к нему я перекопала колоссальное количество информации: как на лекциях, так и самостоятельно. Узнала о том, как устроены драйверы рынка, что вообще происходит в африканском финансовом мире, как все работает. И, конечно, на курсе было очень много ребят из разных стран Африки, общение с ними много дало.
Во время учебы я продолжала работать в Институте языкознания, писала статьи, руководила одним международным проектом. Кроме этого, у меня были проекты на фрилансе, я занималась маркетинговым консалтингом. Работа занимала много времени, но в часах ее трудно оценить: у такого рода деятельности есть пики и спады. Балансировать работу и учебу удавалось плохо. Я всем говорю, что так можно, но так не нужно делать никогда, потому что учеба — это интенсивный процесс, в который надо погружаться с головой.
После завершения программы мне действительно удалось найти совсем другую сферу — сначала я работала в Лондоне в крупной компании, специализирующейся на impact-инвестициях, а сейчас занимаюсь образованием в «Яндексе». Применять полученные знания на практике мне удается в ограниченном объеме, потому что многое, чему нас учили, скажем, в сфере финансов, никак не связано с моей нынешней деятельностью, а что-то не очень применимо в российском контексте. Точно пригождаются знания из сфер коммуникаций, маркетинга и брендинга. Но нередко сталкиваясь с какой-то новой задачей, я думаю: «ну почему же нас этому не учили, а учили, как работает конвейер на машиностроительном заводе».
MBA повлиял на мой доход: сейчас зарабатываю примерно в два раза больше, чем я зарабатывала до обучения. Не знаю, случилось бы это, если бы я осталась на прежней траектории.