Морлоки и элои машина времени автор
Новые данные об элоях и морлоках. Осовремениваем «Машину времени» Герберта Уэллса
Одно из этих женственных существ вынуло из складок одежды прямоугольник с закругленными краями размером приблизительно с книгу, но гораздо тоньше. Затем нежно прикоснулось тонким пальчиком к поверхности прямоугольника, и та, к моему величайшему изумлению, засияла нежным голубоватым светом. Видя, как сильно я удивлен, элой простодушно улыбнулся и обратил ко мне всю закругленную поверхность, в переливах которой я разобрал надписи на незнакомом языке и маленькие картинки, все это на фоне очаровательного пейзажа.
Элой прикоснулся пальцем к одной из картинок на поверхности прямоугольника, затем еще и еще. Благодаря прикосновениям – я видел это совершенно отчетливо, – надписи и картинки изменились: одни увеличились, а другие, ненужные, съехали в сторону, чтобы не мешать обзору. В одном из открывшихся квадратиков возникло изображение другого элоя, столь достоверное, что на мгновение мне показалось, что я смотрю в зеркало, отражающее реально происходящие события. Изображение элоя двигалось по поверхности и, как мне на мгновение показалось, при виде меня удивленно вскрикнуло. Выразительный смех окруживших меня существ подтвердил, что так оно и есть. Я долго не мог в это поверить, но когда изображение элоя на прямоугольной поверхности в ответ на мои английские фразы отвечало на своем мелодичном языке, вынужден был признать, что меня по крайней мере слышат. Я действительно видел человеческое существо и, поскольку существо в свою очередь видело меня, общался с ним посредством плоских прямоугольников со светящейся поверхностью!
Впоследствии я не раз наблюдал, как существа будущего при помощи этих устройств не только переговариваются, но и слушают прелестную музыку, исполняемую на неведомых мне инструментах, или складывают в колонны сваливающиеся сверху разноцветные кубики. Иногда кубики лопались, и колонны опадали вниз, но сваливающиеся сверху, наподобие снежинок, кубики быстро восполняли недостаток. Колонны все возрастали и возрастали до тех пор, пока им хватало места – потом падение кубиков прекращалось.
Будучи по натуре изобретателем, я не мог не заинтересоваться устройством чудесных прямоугольников, но в результате нескольких попыток убедился, что о принципах их действия элоям ничего не известно. Элои умели управлять устройствами, проводя пальчиком по нужной картинке или надписи, либо произнося тихим голосом команды. Но когда я пытался объяснить существам из будущего, что хочу ознакомиться с внутренним механизмом прибора, те в ответ недоуменно пожимали плечами и продолжали свои занятия.
«Ад-мин, ад-мин», – иногда ворковали они между собой, полагая в простоте душевной, что этим словом все объясняется.
Несмотря на досадное взаимонепонимание, элои охотно, хотя ненадолго одалживали светящиеся прямоугольники, чтобы я поиграл с ними. Из этого редко что получалось. Я водил пальцем по гладкой, приятной на ощупь поверхности, изменяя в ответ надписи и картинки, но поскольку не знал элойского языка, не мог понять, что каждая из них означает, а картинки были слишком условны, чтобы на них ориентироваться.
После одного случая в обеденной зале я окончательно пришел к выводу, что светящиеся прямоугольники изобретены и построены не элоями.
Как-то во время приема пищи раздался негодующий вскрик: один из обедающих провел пальцем по поверхности своего прямоугольника, но поверхность, вопреки ожиданиям, не засветилась. Я решил, что прямоугольник сломался, и, довольный, приготовился смотреть, как его будут ремонтировать. Однако элой, недолго думая, выбросил прямоугольник в округлое отверстие рядом со столами, куда бросали остатки пищи, потом подбежал к стоящему в зале шкафу и вытащил оттуда совершенно новенький и исправный прямоугольник. Его негодование по поводу поломки сейчас же сменилось радостными возгласами, и существо будущего, как ни в чем не бывало, принялось переговариваться с кем-то из своих приятелей по новому аппарату.
Недостатка в светящихся прямоугольниках изнеженные элои не испытывали: каждый имел свой прямоугольник, как правило, белого, розового или черного цвета. Любопытно, что на обратной стороне аппаратов – я имел возможность рассмотреть это в деталях, поскольку брал в руки несколько разных машин, – располагалось изображение фрукта, немного напоминающего апельсин, причем надкусанного. Обратив внимание на этот странный факт, я попытался выспросить о нем и даже получил некоторую надежду, когда первый же спрошенный элой любезно закивал и куда-то стремглав убежал. Я решил, что он убежал за вещью, которая прояснит значение надкусанного фрукта, или по крайней мере за знающим человеком. Как оказалось, элой убежал за самим плодом: через минуту он возвратился, неся в руке большой спелый фрукт, затем сильно надкусил, как изображено на рисунке, и с довольным видом протянул мне. Существо решило, что я прошу принести надкусанной еды!
Люди будущего – они были как дети, и я совершенно не догадывался, что скрывается за фасадом их беззаботной жизни.
Можно подобрать подходящую роль и для морлоков, к примеру такую.
Чтобы прояснить ситуацию, Путешественник во Времени спускается в глубокую шахту-колодец, где встречается с обезьяноподобными жителями подземного мира.
Изнеможенный и почти раскаявшийся в своем предприятии, я разжал пальцы, спрыгнул на пол и смог наконец оглядеться, куда попал.
Спички не потребовалось, потому что открывшаяся моему взору пещера освещалась неярким голубоватым светом, исходившим от прямоугольников с закругленными краями. Однако эти прямоугольники находились не в руках подземных жителей: закрепленные вертикально на ребрах, они светили с заполнивших пещеру черных столов. Прямоугольники были раза в три крупней тех, которыми пользовались приветливые элои, и по ним перемещались не умиротворяющие картинки, а чертежи и полные странных обозначений математические формулы. Под землей не развлекались – здесь кипела важная созидательная работа, Бог весть какая.
В первое мгновение обратил внимание лишь на светящиеся экраны, во второе – заметил множество морлоков, ссутулившихся за светящимися прямоугольниками на низких сиденьях. Обитатели подземного царства, прищуриваясь слезящимися от света глазами, вглядывались в свои полноразмерные прямоугольники и как бы между прочим перебирали подагрическими пальцами по доскам, лежащим рядышком и сплошь усеянными мелкими черными квадратиками. В соответствии с движениями морлоков загадочные формулы на святящихся прямоугольниках преобразовывались: в одни формулы добавлялись новые ветви, другие под наплывом новых формул проваливались вниз и исчезали из виду. Плавным движением расположенного на доске колесика морлоки могли вызвать провалившиеся формулы из небытия, убирая из виду расположенные выше. Интересно, что до самих светящихся прямоугольников морлоки в отличие от элоев не дотрагивались, видимо считая это пустяковым, недостойным подземного жителя развлечением. Глубина во всем, производительность и эффективность труда – таков, насколько я понял, был девиз обитателей будущих подземелий.
Дорого бы я дал, чтобы понять устройство светящихся агрегатов морлоков и разгадать их безумные формулы, однако обстоятельства не позволяли надеяться на сотрудничество. Сначала один, потом второй и третий морлоки заметили меня и, прищурившись от слепоты, подозрительно повернули головы в мою сторону. Вздох легкого удивления прошелестел с черных сидений.
«Хаскелл?», – обращаясь ко мне, вопросительно прошептал один из морлоков.
Я отвечал несколькими словами элойского языка, которые предварительно заучил, однако они возымели на морлоков неприятное действие.
«Джава?», – спросил другой, несколько напрягаясь.
Я снова ответил, уже предчувствуя недоброе.
«Бейсик?», – закричали сразу несколько возмущенных голосов.
Тут я обратил внимание на длинный стол, находящийся между светящимися прямоугольниками, совсем недалеко от меня. На столе возлежал кусок копченого мяса, полуобернутый в цветную материю, которую я сначала не признал, но через секунду с ужасом обнаружил, что материя очень напоминает платье, носимое хрупкими жителями солнечной стороны Земли. Рядом с куском мяса находились золотистые цилиндры с кулак величиной, от которых разило пивным духом – на какой-то момент мне даже почудилось, что я нахожусь в захолустном шотландском пабе, – а рядом с цилиндрами по всему столу были рассыпаны горсти мелких орешков.
Сделав из увиденного выводы, я содрогнулся от отвращения и поднял глаза на подземных тварей, которые уже вставали со своих черных стульев и направлялись в мою сторону, угрожающе шевеля скрюченными пальцами.
«Юс-с-с-сер! Юс-с-с-сер!» – шелестело под сводами пещеры.
Переговоры были бесполезны.
Я развернулся к нападавшим спиной, в попытках нащупать в окружавшей меня колодезной тьме скобы, по которым проник в подземелье, а когда это удалось, попробовал подтянуться. Однако в мои ноги уже вцепилось несколько успевших подобраться морлоков. Я пнул верхнего из них каблуком, и когда проклятый ослабил хватку, смог подтянуться и опереться ногой о стену. Затем по скобам быстро, насколько хватало сил, полез по непроглядному колодцу вверх, к светлеющей надо мной и по мере того, как я продвигался, увеличивающейся точке.
«Юс-с-с-сер! Юс-с-с-сер!» – доносилось до меня снизу непримиримое шипение.
О, теперь до меня дошло, кто производил нарядные, со скругленными краями прямоугольники, которыми пользовались жители солнечного мира, и чем расплачивались элои за свои изощренные развлечения! С течением веков производство Земли ушло под землю, однако там не находилось пищи для производителей, и проблема была решена со всей основательностью и эффективностью, которые присущи голодающим пролетариям.
Если бы Герберт Уэллс изобразил нечто подобное, он встал бы вровень с Леонардо да Винчи. Ну почему, почему писатель не упомянул в «Машине времени» вычислительную технику и надкушенный фрукт – надкушенный фрукт в особенности, – неужели интуиция не подсказала?
“Машина времени” Герберта Уэллса. Взгляд в далекое будущее
Удивительно осознавать, что одно из лучших своих произведений Герберт Уэллс написал в самом начале писательского пути. Дебютный роман редко выходит столь ярким и интересным, а вложенная в него идея не столь часто находит отклик у читателя. Здесь же все наоборот. Причем поклонником произведения можно стать в любую эпоху: современник ли ты писателя или житель далекого будущего.
Содержание
Сюжет
Большинство ранних произведений Уэллса посвящены гениальному ученому, сумевшему добиться революционных открытий в той или иной области: “Машина времени”, “Остров доктора Моро”, “Человек-невидимка“. Кажется, что каждый из них является отражением той или иной черты самого писателя. Ведь Герберт Уэллс пришел в жанр научной фантастики не случайно: два ученых звания по биологии тому свидетельство. Не примерял ли автор на своих героях варианты развития собственной судьбы?
В “Машине времени” все крутится вокруг ученого, решившего переступить через порог четвертого измерения – времени. Для презентации данного события он созвал множество гостей, роль которых заключалась в том, чтобы стать очевидцами волнительного первооткрытия и засвидетельствовать его перед остальным населением планеты.
Герберта Уэллса часто хвалят за точность и детализацию описанных им научно-фантастических открытий, но, к сожалению, в “Машине времени” убедиться в этом удается только при чтении описания миров будущего. Читателя же чуть ли не в большей мере интересует строение аппарата, благодаря которому можно перемещаться из одной временной эпохи в другую. Прием ухода от конкретного описания аппарата потом повторился в “Человеке-невидимки” и обозвать его можно примерно как “Расскажу потом”. Само собой по данной теме следует тишина.
Путешественник по Времени, как его именует рассказчик истории, отправляется в 802 701 год, чтобы собственными глазами увидеть, каким предстанет человечество после множества скачков развития; что собой будет представлять планета Земля и ее экосистема. Хотелось бы знать, почему Уэллс отправил героя именно в этот самый год, прослеживается ли какой символизм?
Не желая быть простым зрителем происходящих вокруг него событий, Путешественник отправляется изучать мир будущего. Любопытство первооткрывателя берет верх, хотя опасения по каким-либо причинам не вернуться обратно должно было останавливать его от безрассудных действий. Ученый знакомится с расой миловидных потомков человеческой расы – элоями, живущими в полной гармонии с окружающей природой. Их пища – плоды растений, их образ жизни – абсолютное безделье и пребывании в состоянии умиротворения, которое нарушается только с наступлением темного времени суток. Тогда на поверхность выходят другие обитатели планеты – морлоки. Это такие же потомки людей, но их среда обитания – мрачное подземелье, выбраться откуда они могут лишь с наступлением ночи. Морлоки работают на обеспечение жизни элоев, а элои, складывалось впечатление, просто наслаждаются жизнью.
До возвращения в свое время Путешественнику по Времени придется в полной мере сопоставить два образа жизни, две существующие цивилизации потомков человеческой расы. Полное погружение в каждый из миров, сопровождающееся целой чередой приключений и даже обретением привязанности к одной из обитательниц мира будущего, окончится нестерпимым желанием откинуть в сторону свое любопытство первооткрывателя и вернуться поскорее в столь привычное и спокойное ему время, в общество себеподобных.
При этом Путешественник так и не смог предоставить доказательств своего прибывания в будущем, поэтому собравшиеся в его доме гости никоим образом не подтверждают достижения. Это безусловно задевает ученого, поэтому для подтверждения собственной правоты он отправляется в новое путешествия, из которого больше не вернется.
Классическая антиутопия Уэллса описывает нам не яркое и позитивное будущее человечества. Наоборот. После непродолжительного представления мира покоя и безмятежности автор обрушивает на читателя жестокую реальность, в которой есть все – безразличие друг к другу, бессмысленность существования, кровь, убийства и каннибализм. Война двух рас: союзник одной – свет, другой – тьма.
Таким видит Герберт Уэллс конечную стадию развития общества потребления, где есть элитный класс и класс работяг. Первые из них рано или поздно забудут, что такое труд и будут безмятежно коротать свои дни от рождения до самой смерти. А последние настолько позабудут все прелести жизни, что больше не смогут ни на чем сконцентрироваться, кроме как на работе. Причем на работе не на себя, а на противоборствующую расу. Но элои – это не небожители, они скот, за которым ухаживают и который откармливают, чтобы безжалостно отловить и сожрать в ночи.
“Машина времени” – отражение социалистических взглядов Герберта Уэллса, весьма специфических. Ему одинаково не импонировали непродуктивная элита и темный рабочий класс. Он не видел в них тяги к позитивному будущему. Сложившееся в его время общество негативно относилось к созидательным идеям и мыслям: безыдейный капитал и каторжный труд не могут быть двигателями прогресса. Иначе общество на планете так и превратится в жирующих от бессмысленности своего существования элит и в дремучий необразованный рабочий класс, для которого свет стал главным врагом. Надеюсь, не нужно объяснять, что свет не стоит воспринимать исключительно в буквальном смысле.
Экранизации
Режиссёр: Джордж Пал; в главных ролях: Род Тейлор, Иветт Мимо, Себастьян Кабот, Алан Янг, Себастьян Сабот, Том Хелмор, Уит Бисселл, Дорис Ллойд, Боб Бэрран, Ва Чанг, Пол Фрис.
Режиссёр: Саймон Уэллс; в главных ролях: Гай Пирс, Джереми Айронс, Орландо Джонс, Саманта Мамба, Марк Эдди, Филлида Ло, Сиенна Гиллори
Машина времени
Герои романа большей частью не названы по именам. Среди слушателей рассказа Путешественника — Психолог, Очень молодой человек, Провинциальный мэр, Доктор и другие. Они присутствуют при возвращении Путешественника из будущего, который предстаёт перед своими гостями не в лучшем виде: хромает, одежда его испачкана, машина погнута. Да и немудрено — за истёкшие три часа он прожил восемь дней. И они были полны приключений.
Отправляясь в путь, Путешественник надеялся попасть в Золотой век. И действительно, перед ним промелькнули тысячелетия расцвета человечества. Но именно промелькнули. Машина остановилась в момент упадка. От прошлого остались полуразрушенные дворцы, превосходные, культивируемые веками растения, сочные фрукты. Одна беда — человечество, каким мы сегодня себе его представляем, совершенно исчезло. Ничего не осталось от прежнего мира. Его населяют прелестные «элои», подземный мир — звероподобные «морлоки». Элои и правда прелестны. Они красивы, добры, веселы. Но эти наследники правящих классов в умственном отношении совершенно выродились. Они не знают грамоты, не имеют ни малейшего представления о законах природы и, хотя дружно веселятся, не способны ни при каких обстоятельствах помочь друг Другу. Угнетённые классы переместились под землю, где работают какие-то сложные машины, ими обслуживаемые. С питанием у них трудностей нет. Они пожирают вегетарианцев-элоев, хотя по привычке продолжают их обслуживать,
Впрочем, все это открывается Путешественнику далеко не сразу. Его появлению в 802801 г. предшествовало само путешествие, в ходе которого годы сливались в тысячелетия, перемещались созвездия, солнце описывало непрерывный видимый круг.
Хрупкие, нежизнеспособные, но по-своему прекрасные элои первыми предстали глазам Путешественника, Однако ему ещё предстояло разгадать сложную загадку этого непонятного общества. Откуда здесь бесчисленные безводные колодцы? Что это за шум машин? Почему элои так превосходно одеты, хотя и не способны ни к какому труду? И не кроется ли разгадка последнего (да и многих других обстоятельств) в том, что наши чувства и способности обретают остроту только на точиле труда? А оно давно разбито. И ещё надо понять, почему элои так боятся темноты и в обозримом мире нет ни кладбищ, ни крематориев.
Это тоже даётся не просто.
Когда Путешественник только приземлился в новом для него мире, он обратил внимание на колоссальную фигуру Белого сфинкса, стоящую на высоком бронзовом постаменте. Не спрятана ли там его машина? Он начинает бить по сфинксу кулаками и слышит какое-то хихиканье. Он ещё четыре дня остаётся в полном неведении. Как вдруг видит в темноте пару блестящих глаз, явно не принадлежащих никому из элоев. И тут ему является маленькое белое, явно не привыкшее к дневному свету существо со странно опущенной головой. Это и есть первый увиденный им морлок. Он напоминает человекообразного паука. Следуя за ним, Путешественник открывает для себя тайну безводных колодцев. Они соединяются в единую вентиляционную цепь, составляющую выходы из подземного мира. И, конечно же, именно морлоки спрятали, а, как потом выяснилось, разобрали, изучили, смазали и вновь собрали его машину. С тех пор Путешественник только и думает, как бы её вернуть. Он отваживается на опасное предприятие. Скобы, по которым спускался прятавшийся от него морлок, слишком тонки для Путешественника, но он с риском для жизни все равно хватается за них и проникает в подземный мир. Перед ним открываются длинные проходы, где обитают существа с нечеловечески бледными лицами без подбородков, с лишёнными век красновато-серыми глазами и стоят столы с рубленым мясом. Одно спасение — морлоки боятся света и зажжённая спичка их отпугивает. Все равно надо бегать и начинать поиски заново; тем более что теперь он знает — следует пробраться в постамент Белого сфинкса.
Для этого надо обзавестись подходящим орудием. Где его взять? Может быть, в заброшенном музее что-то найдётся? Это оказывается непросто. За столько тысячелетий экспонаты превратились в прах. Наконец удаётся отыскать какой-то заржавленный рычаг, но по дороге приходится выдержать схватку с морлоками. В темноте они становятся опасными. В этой схватке Путешественник теряет единственное человеческое существо, к которому он успел привязаться. При самом своём появлении он спас маленькую Уину, которая тонула при полном равнодушии окружающих. Теперь она навсегда исчезла, похищенная морлоками.
Впрочем, поход в музей оказался в известном смысле слова напрасным. Когда Путешественник, держа в руках свою палицу, приблизился к Белому сфинксу, он обнаружил, что бронзовые двери постамента открыты и обе половинки задвинуты в специальные пазы. В глубине стоит машина времени, которой морлоки не смогли воспользоваться ещё и потому, что Путешественник предусмотрительно в самом начале отвинтил рычаги. Конечно, в любом случае это была ловушка. Однако никакие преграды не могли помешать Путешественнику переместиться во времени. Он усаживается в седло, закрепляет рычаги и исчезает из этого полного опасностей мира.
Однако впереди его ждут новые испытания. Когда машина, в первый раз затормозив, опрокинулась набок, седло сдвинулось и Путешественник повернул рычаги не в ту сторону. Вместо того чтобы вернуться домой, он понёсся в ещё более далёкое будущее, в котором сбываются прогнозы о переменах в Солнечной системе, медленном угасании любых форм жизни на Земле и полном исчезновении человечества. В какой-то момент Землю населяют только крабовидные чудовища и ещё какие-то огромные бабочки. Но потом и они исчезают.
Само собой понятно, что в рассказ Путешественника верят с трудом. И он решает, захватив фотоаппарат, ещё раз «пробежаться» по тысячелетиям. Но эта новая попытка кончается катастрофой. Ее предвещает звон разбитого стекла. Путешественник больше не возвращается. Но кончается роман фразой, полной просветления: «Даже в то время, когда исчезают сила и ум человека, благодарность и нежность продолжают жить в сердцах».
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Идеолог англосаксонской элиты на пути от антиутопии к мировому заговору
Я уже писал, что авторство термина «новый мировой порядок» принадлежит Герберту Уэллсу (1866-1946), впервые употребившему это выражение в 1928 году в книге «Открытый заговор. Чертежи мировой революции» (The Open Conspiracy: Blue Prints for a World Revolution).
А первым романом Уэллса была «Машина времени», появившаяся в 1895 году. Роман возник не на пустом месте. В 1881 году американский писатель и журналист Эдвард Пейдж Митчелл (1852-1927) опубликовал рассказ «Часы, которые шли назад», описывавший путешествие во времени. Толчком к роману могло послужить и посещение Уэллсом в 1887 году заседания «Дискуссионного общества» в Южном Кенсингтоне, где был сделан доклад о возможностях неэвклидовой геометрии по мотивам книги выдающегося английского математика и физика Чарльза Хинтона «Что такое четвёртое измерение» (1884). У Хинтона четвёртым измерением, дополняющим трёхмерное пространство, являлось время и высказывалась гипотеза о возможности перемещения человека во времени.
Роман «Машина времени» – не столько фантастика, сколько антиутопия. Произведения этого жанра изображают картины мрачного, ужасного будущего. Считается, что жанр антиутопии родился 100 лет назад, когда русский писатель Евгений Замятин завершил роман «Мы», ставший классической антиутопией. В нём описано всемирное тоталитарное общество ХХХII века, управляемое Единым Государством. Людей там нумеруют, общество состоит из «человеков-нумеров», а уэллсовская «Машина времени» является ещё более жестокой антиутопией.
Главный герой – Путешественник во Времени – с помощью изобретённой Машины Времени перемещается в далёкое будущее, 8028 век. Он попадает в необычный мир, где пребывает восемь дней. Этот мир состоит из человекоподобных существ, которые делятся на две части, две расы, почти не контактирующие между собой. Сначала герой встречается с представителями одной части, так называемыми элоями. Они невысоки ростом (до четырёх футов), грациозны, но слабы физически, изнеженны. Путешественник сообщает: «Я пристально разглядывал их изящные фигурки, напоминавшие дрезденские фарфоровые статуэтки. Их короткие волосы одинаково курчавились, на лице не было видно ни малейшего признака растительности, уши были удивительно маленькие. Рот крошечный, с ярко-пунцовыми, довольно тонкими губами, подбородок остроконечный. Глаза большие и кроткие, но — не сочтите это за тщеславие! – в них недоставало выражения того интереса ко мне, какого я был вправе ожидать». Элои примитивны, они заняты преимущественно играми, присущими детям младшего возраста XIX века. Таков же и уровень их интеллекта. Они полностью лишены сострадания, имеют ряд устойчивых комплексов (например, страх перед темнотой и колодцами, ведущими в подземелья).
Затем Путешественник вступает в контакт с представителями второй части общества – морлоками, которые выглядят, как гуманоиды. Живут они под землёй, в Подземном мире (в отличие от элоев, живущих на поверхности земли, в Верхнем мире). Внешность морлоков жутковата: лица плоские, практически лишённые подбородка; глаза большие, серо-красные и отражают свет; кожа бело-серая, покрыта белой шерстью; конечности тонкие и длинные. Физически и умственно морлоки значительно уступают человеку XIX века, но превосходят в этом элоев. Морлоки напоминают роботов, которые изо дня в день выполняют одни и те же операции. На них лежит жизнеобеспечение общества; они обслуживают машины, производящие инструменты, одежду, продукты питания.
Элои у Уэллса – выродившиеся потомки буржуазии, морлоки – потомки рабочих. Первые полностью зависят от вторых. При этом элои из правящего класса служат пищей морлокам. Морлоки обеспечивают элоев всем необходимым, руководствуясь тем, что элои являются единственным доступным источником мяса для подземных обитателей.
Устройство общества в этой антиутопии Уэллса описывается так: «…в искусственном подземном мире шла работа, необходимая для благосостояния дневной расы?… В конце концов на земной поверхности должны будут остаться только Имущие, наслаждающиеся в жизни исключительно удовольствиями и красотой, а под землей окажутся все Неимущие – рабочие, приспособившиеся к подземным условиям труда. А очутившись там, они, без сомнения, должны будут платить Имущим дань за вентиляцию своих жилищ. Если они откажутся от этого, то умрут с голода или задохнутся. Неприспособленные или непокорные вымрут. Мало-помалу при установившемся равновесии такого порядка вещей выжившие Неимущие сделаются такими же счастливыми на свой собственный лад, как и жители Верхнего мира».
Путешественник приходит к выводу, что общество 8028 века давно застыло в развитии. Возник жутковатый status quo. Технический прогресс остановился, общество до предела поляризованно и пребывает в состоянии абсолютной неподвижности. И элои, и морлоки за тысячелетия существования, не требующего умственной деятельности, практически лишились разума, превратившись в существа, подобные животным.
Кое-что о жизни этого общества главному герою удаётся узнать от героини по имени Уина. Она из числа элоев. Как рассказала Уина, мэрлоки живут под землей потому, что боятся света. Они любят мясо, и, когда наступают сумерки, они выходят на поверхность и нападают на элоев. Поэтому последние боятся темноты, подсознательно пребывая в состоянии постоянного страха.
После восьмидневных приключений в мире элоев и мерлоков наш герой садится в Машину времени и улетает ещё на 30 миллионов лет вперед, где не обнаруживает уже никаких признаков человека. В конце концов, бесконечно устав и физически, и морально, он возвращается в то время, из которого стартовал.
Главное в романе Уэллса не приключения героя, а мысль автора о том, что капитализм – далеко не самая совершенная система общественных отношений. Она губительна и для капиталистов, и для наёмных работников (пролетариев). Причём губительна с антропологической точки зрения, так как порождает физическую, интеллектуальную, духовно-нравственную деградацию верхов и низов одновременно. В этом романе Уэллс заставляет задуматься о научно-техническом прогрессе, как о чём-то, что способно погубить человека.
Роман «Машина времени» ни у нас, ни за рубежом почти никогда не публиковался полностью. Издатели предлагали читателю версию без главы «Серый человек» (The Grey Man). В редких изданиях эта глава присутствовала под названием «Последние люди» (The Final Men). Она изображала далёких потомков человека предельно шокирующим образом.
Уэллс, будучи по образованию биологом, имел в молодости научным наставником Томаса Хаксли (1825-1895), знаменитого английского зоолога, который за пропаганду эволюционной теории Чарльза Дарвина получил прозвище Бульдог Дарвина.
Однако то, что мы видим уже в первом романе Герберта Уэллса, прямо противоречит теории эволюции Дарвина, согласно которой человек в процессе естественного отбора превращается из обезьяны в человека разумного (homo sapiens). В «Машине времени» всё наоборот: человек со временем превращается в звероподобное существо. Я подозреваю, что Уэллс не особенно верил в теорию Дарвина. Возможно, и Томас Хаксли, который принадлежал к британской элите и был членом масонской ложи, выступал в роли Бульдога Дарвина лишь для «внешних». Судя по всему, мировая закулиса поставила перед ним задачу энергичной пропаганды дарвинизма. Во-первых, ради разрушения христианства с его догматом о сотворении человека Богом. Во-вторых, ради того, чтобы насадить социал-дарвинизм. Социал-дарвинистом был и сам Чарльз Дарвин. Полное название его книги «Происхождение видов» звучит так: «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь».
Герберт Уэллс вполне уяснил, что «теория эволюции» – это для «внешних». На самом деле человечеству, лишённому религиозно-культурных скреп, грозит эволюция наоборот, т. е. деградация и гибель. И в художественной форме это убедительно показано в «Машине времени».
Вторая половина жизни Уэллса была посвящена поиску предотвращения катастрофы человечества. Он исходил из того, что спасать надо элиту, к коей причислял интеллектуалов и представителей крупного капитала. Ядром этой элиты должны быть англосаксы как высшая раса. Что касается остальных, спасать их следовало лишь для того, чтобы «низшие» обслуживали «высших». И из-под пера этого англичанина вышли такие опусы, как «Мир Вильяма Клиссольда» (1926), «Открытый заговор» (1928), «Новый мировой порядок» (1940) и некоторые другие, которые я называю программными. Здесь Уэллс выступает как идеолог англосаксонской элиты, предлагая трансформацию капитализма в духе фабианства (что-то наподобие регулируемого капитализма Джона Кейнса и организованного капитализма Рудольфа Гильфердинга), с формированием Единой Мировой Религии, отказом от государственных суверенитетов и созданием в конечном счёте Единого Мирового Государства. Это тот самый план перестройки мира, который ведёт человечество к обществу звероподобных существ, изображённому в романе «Машина времени». И совершиться такая эволюция может намного быстрее, чем к 8028 веку.
Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»