шварц в лучшие годы

Памяти Жени Шварца: «необыкновенное чудо» советского времени с загадочной судьбой

Детство, проведенное в переездах

Унаследованный талант

Лев Шварц был статным и видным мужчиной, он пользовался успехом у женщин, с удовольствием ходил в гости и сам принимал у себя друзей. Лев Борисович часто пел, играл на скрипке, а дома вполне мог расхаживать в импровизированной римской тоге. Мать же Жени была более закрытой и сложной натурой, в ней чувствовалась русская душа. Супружеская пара часто принимала участие в любительских театральных постановках, отец обожал эти развлечения. Но люди, знакомые с четой Шварц, замечали, что Мария была более скромной, но даже талантливее Льва. Вероятно, от отца с матерью Женя унаследовал еще и актерский талант, ведь некоторое время уже во взрослой жизни ему пришлось поработать и на сцене театра.

Человек невероятной доброты

С самого раннего детства Женя Шварц проявлял самые прекрасные человеческие качества, главным из которых была доброта. Он жалел всех и каждого: животных, сверстников, взрослых людей. И даже выдуманных персонажей. Мама Жени сама придумывала сказки, так что и литературный талант можно считать его унаследованной чертой. И когда мальчик не хотел кушать суп, Мария Федоровна начинала на ходу придумывать историю об отважных путешественниках, которые отправились в экспедицию в дальние страны. И внезапно на море налетел шторм, а если Женечка не съест весь суп в тарелке, то вся команда корабля погибнет. Жене было настолько жаль даже выдуманных персонажей, что его тарелка мгновенно становилась пустой.

Брак, совершенный в холодной воде Дона

Евгений Шварц влюбился и желал видеть Гаянэ своей женой, он долго и красиво ухаживал за красавицей, но та не разделяла его чувств. Однажды они гуляли поздно вечером в ноябре по берегу Дона. И Евгений Шварц в сердцах воскликнул, что исполнит любое пожелание Гаянэ. Та в шутку спросила, прыгнет ли он ради нее в воды Дона. Шварц ничего не ответил, он мгновенно прыгнул в реку, даже не сняв ботинок, пальто и прочей одежды.

Испугавшаяся Гаянэ стала звать на помощь, Евгения вытащили из ледяной воды, а этот случай окончательно убедил ее в искренности чувств молодого человека и актриса, наконец-то, согласилась стать его женой. Позже они уехали в Ленинград, и эта поездка стала роковой для их семьи. Вместе они прожили 9 лет, у них родилась дочка, а сама Гаянэ без труда узнала себя в мачехе, когда был снят фильм «Золушка» по сценарию Шварца.

Евгений в шутку говорил, чтоб брак их не был крепким, потому что совершился в холодной воде, а не небесах.

Душа компании

Евгений Шварц был душой любой компании, он обладал удивительным даром рассказчика, придумывал истории на ходу, а наблюдения из жизни приправлял такими уморительными шутками, что над ними хохотали до колик в животе даже такие именитые сатирики, как Зощенко и Хармс.

На одном из вечеров литераторов Евгений был представлен брату Каверина и его жене Кате. Молодая красивая женщина с холодными глазами равнодушно кинула ему «очень приятно» и даже не удосужилась с ним толком поговорить. В то время Евгений еще не знал, что Екатерина пережила страшную личную драму: ее трехлетний сын ушел из жизни. Катя потеряла смысл существования и была ко всему равнодушна. Ее уже давно не видели смеющейся, но только не в тот вечер.

Источник

Евгений Шварц

Биография

Сегодня актуальна проблема выбора молодыми людьми своей будущей профессии. Зачастую из-за отсутствия планов на будущее, талантов, увлечений или из-за незнания предрасположенности, выпускники школ поступают в ближайший вуз, вуз, в который отправляют родители, или в тот же вуз, в который идут их друзья. Чтобы после 5 лет просиживания штанов на парах пойти работать не по специальности.

Евгений Шварц

Но так ли это плохо на самом деле? Ведь есть же в мировой истории примеры, когда отучившись по одной специальности, человек добивался значительных результатов на другом поприще. Взять, к примеру, Евгения Шварца…

Детство и юность

Родился будущий советский писатель и драматург 9 октября 1896 года. Произошло это в Казани. Родители маленького Жени были медиками: отец Лев Борисович – хирургом, а мать Мария Федоровна – акушеркой. По отцовской линии у мальчика были еврейские корни, от которых он отрекся в возрасте семи лет, после крещения в православной церкви.

Евгений Шварц с родителями и братом

После ареста Льва Борисовича в 1898 году по подозрению в тайной революционной деятельности семью подвергали гонениям, из-за чего Шварцам пришлось переезжать с одного места на другое.

Побывав в Дмитрове, Армавире, в Рязани (у родителей Марии Федоровны) и Ахтыри, семейство остановилось в Майкопе (ныне – столица Республики Адыгея), где прошли детство и юность Жени. Там же в 1902 году у него родился младший брат Валентин.

Евгений Шварц в детстве

После школы мальчик поступает в местное училище. Окончив его в 1913 году, Евгений едет поступать в Московский народный университет имени Альфонса Леоновича Шанялавского (ныне – Российский государственный гуманитарный университет).

По наставлению родителей поступает на юридический факультет, позже переводится на юрфак Московского государственного университета имени Михаила Васильевича Ломоносова. В это время его семья перебирается в Екатеринодар (ныне – Краснодар).

Евгений Шварц в юности

Осенним призывом 1916 года попадает на службу в армию, а весной следующего года был направлен из Царицыно (ныне – Волгоград) обратно в Москву, чтобы отучиться в военном училище. В том же году получает сначала звание юнкера, а после – прапорщика.

В 1918 году приехал к родным в Екатеринодар, где позже подался в Добровольческую армию. В ее составе участвовал в первом Кубанском походе под руководством генерал-лейтенанта Виктора Леонидовича Покровского, а также держал оборону Екатеринодара в марте того же года. Был контужен, что в качестве напоминания о себе оставило легкий тремор рук, усилившийся в последние годы из-за сильных волнений.

После восстановления в военном госпитале Евгений был демобилизован. Устраиваться работать по специальности Шварц не хочет, поэтому поступает в Ростовский университет, параллельно работая с «Театральной мастерской», на актрисе которого женится в 1920 году.

Так и недоучившись, в 1921 году Шварц вместе с женой и театральной труппой перебирается в Петроград (Санкт-Петербург). Там Евгений продолжает играть эпизодические роли в постановках. Чтобы было на что жить, устраивается работать сначала в книжный магазин, а после – личным литературным секретарем Корнея Чуковского.

Литература

Вернувшись в Петроград, Евгений пишет и издает свое первое детское произведение «Рассказ старой балалайки» (июльский номер альманаха «Воробей» за 1924 год). Этот рассказ замечает Самуил Маршак и в 1924 году приглашает писателя на работу в детское отделение «Госиздата» в качестве редактора. Писатели, которым довелось сотрудничать со Шварцем в это время, лестно отзывались об этом опыте, утверждая, что Евгений Львович делал важные замечания и давал ценные советы.

Писатель Евгений Шварц

Тогда же кто-то из молодых писателей предлагает Шварцу вступить в литературную общину ОБЭРИУ, сотрудничающую с детскими журналами вроде «Чиж» и «Еж». В них Евгений Львович публикует свои рассказы, сказки, а также некоторые стихи.

Книги Евгения Шварца

С 1930 и до начала Великой Отечественной войны Шварц работает очень плодотворно. В 1931 году пишет сценарий к фильму «Товарный 717». В следующем году издает пьесу «Пустяки». В 1934 году одна за другой пишутся пьесы «Принцесса и свинопас», «Голый король» и «Клад», а также сценарий к фильму «Разбудите Леночку». Помимо этого в 1934 Шварц становится членом Союза писателей СССР. 1936 год – пьеса «Красная Шапочка» и сценарии «Леночка и виноград» и «На отдыхе».

В следующем году в журнале появляется сказка «Новые приключения Кота в сапогах». В 1939 году Шварц пишет пьесы «Снежная королева», по которой в 1966 году поставят фильм, и «Кукольный город». На следующий год Евгений Львович дописывает пьесу «Тень», ставшую второй частью трилогии пьес-памфлетов, в которую также входят «Голый король» (1934) и «Дракон» (1942-1943). В 1971 и 1991 году выходят одноименные экранизации «Тени». В 1940 году умирает отец писателя.

Евгений Шварц на репетиции спектакля «Тень»

Последними довоенными произведениями Шварца становятся «Сказка о потерянном времени», «Два брата» и антифашистская пьеса-памфлет «Под липами Берлина». Во время войны автор остается в блокадном Ленинграде, работая в радиоцентре. В 1941 году его эвакуируют в Киров, где он устраивается работать в местный театр. В 1942 году вслед за эвакуированным ленинградским ТЮЗом перебирается в Сталинабад (ныне – Душанбе, столица Таджикистана). ;

Там Евгений Львович пишет пьесы «Далекий край» и «Одна ночь», посвященные эвакуированным детям и защитникам Ленинграда соответственно. В том же 1942-ом умирает его мать. Спустя два года писатель перебирается в Москву, где издает пьесу «Дракон» и возобновляет сотрудничество с режиссерами театра и кино. В 1945 году выходит мультфильм «Зимняя сказка», снятый по его сценарию, и печатается сказка «Рассеянный волшебник».

Евгений Шварц с юными читателями

В 1947-ом выходит культовый фильм «Золушка», снятый по одноименной пьесе Шварца. Главные роли в этом фильме исполняют Янина Жеймо, Василий Меркурьев, Фаина Раневская, Эраст Гарин и Алексей Консовский. Кинопостановка возымела успех и на родине, и за рубежом. В 1948 выходит повесть Шварца «Первоклассница», ставшая основой для одноименного фильма.

Янина Жеймо в фильме по пьесе Евгения Шварца «Золушка»

В 1953 году умирает Сталин, который в тридцатых годах запретил публиковать произведения Шварца. Благодаря стараниям Ольги Берггольц этот запрет снимается. В тираж поступают первые авторские сборники.

В 1956 году писатель получает звание кавалера ордена Трудового Красного Знамени (до этого Шварца награждали медалями «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в ВОВ»). Тогда же он заканчивает работу над самым известным своим произведением «Обыкновенное чудо». Годом позже выходит экранизация пьесы «Дон Кихот».

Евгений Шварц и Ольга Берггольц

Постановки на основе произведений Евгения Шварца можно было увидеть в московском и ленинградском Театрах юного зрителя, в петербургском Театре комедий, в московском академическом молодежном театре, в московском государственном Театре киноактера, в театрах «Современник» и «Свободный театр», в питерском театре «Дождь» и московском драматическом театре имени Константина Сергеевича Станиславского. Экранизации произведений автора выходили как при жизни, так и после смерти Шварца. В 1989 году были опубликованы «Дневники» писателя.

Личная жизнь

Евгений Львович был дважды женат. Первой женой стала актриса Гаянэ Холодова (1898-1983). С ней Шварц познакомился во время работы в ростовской «Театральной мастерской». Поженились они в 1920 году.

Евгений Шварц и его первая жена Гаянэ Холодова

Через год пара переехала в Петроград, где в 1929 году у них рождается дочь Наталья. В том же году Шварц бросает семью, чтобы жениться на другой женщине. Для Гаянэ это становится настоящей неожиданностью.

Евгений Шварц с дочерью и внуками

Второй женой Евгения Шварца становится Екатерина Ивановна Обух (1902-1988). С ней писатель знакомится на одном из творческих вечеров 1927 года, устроенном в доме друга по ОБЭРИУ. Для того чтобы выйти замуж за Шварца, Екатерина тоже уходит из семьи.

Екатерина Обух, вторая жена Евгения Шварца

С Екатериной Ивановной Евгений Львович живет до самой смерти, но назвать этот брак счастливым сложно – Шварц по поводу и без ревновал свою жену, что негативно отразилось на его здоровье.

Смерть

Умер писатель и драматург 15 января 1958 года. Официальная причина – инфаркт, ставший следствием сердечной недостаточности, которая мучила Шварца в последние годы жизни.

Последнее фото и могила Евгения Шварца

Похоронен был в Ленинграде на Богославском кладбище.

Источник

10 цитат из дневников Евгения Шварца

Скетчи в холодном Петрограде за бутерброды с селедкой, прыжок в реку в пальто и калошах после предложения первой жене, раздражение от чужих стихов, покупка помадок «в гофрированных белых бумажных одежках» и ненависть к трагическим финалам

Евгений Львович Шварц не раз пытался вести дневник, однако любое систематическое занятие давалось ему непросто. Только в последние семь лет жизни он смог заставить себя писать ежедневно: это стало упраж­не­нием в самодисциплине и попыткой нащупать свой стиль не только в дра­матургии («Надо же наконец научиться писать!»).

«Я боялся, ужасался, не глухо­немой ли я. Точнее, не немой ли. Ведь я про­жил свою жизнь и видя и слыша, — неужели не рассказать мне обо всем этом?» Запись от 21 мая 1952 года. В итоге довольно быстро дневник превращается в мемуары о детстве и юности, а из записей годов составилась «Телефонная книга»: Шварц использовал страницы своих огромных тетрадей для созда­ния почти 200 портретов современников.

1. О семье

Обнаружив, что сын Женя не только лишен музыкального слуха, но и к про­стой декламации не способен, интеллигентные родители не скрывали своего разочарования. И без того застенчивому подростку оставалось лишь утешаться своей обреченностью:

2. О печальных финалах

«Ужас перед историями с плохим концом» преследовал Шварца с детства: он вспоминает, как заткнул уши, не желая слушать сказку о Дюймовочке, будучи уверен, что она обречена. Родители этим пользовались: «Если я, к примеру, отказывался есть котлету, мама начинала рассказывать сказку, все герои которой попадали в безвыходное положение. „Доедай, а то все утонут“. И я доедал», — вспоминал он 27 августа 1950 года. Уже подростком прочитав «Войну и мир», Шварц опозорился, когда взрослые обнаружили, что он не знает, чем кончилась дуэль Пьера с Долоховым, как обычно пропустив все «опасные» места.

Если в андерсеновской «Тени» Ученого казнят, то в вариации Шварца для отруб­ленной головы вдруг находится живая вода. И так будет всегда. Автор нескольких десятков пьес и киносценариев, он избежал безысходности даже в драме «Одна ночь» (1942), рассказывающей о блокадном Ленинграде. Недаром в «Обыкно­венном чуде» Эмилия выговаривает сочинителю-Хозяину: «Стыдно убивать героев для того, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных. Терпеть я этого не могу».

3. О любимых писателях

«Любопытно, что чужие стихи раздражали меня. Хвалил я одного Блока, не читая его. Пушкин не открылся мне. Лермонтова не понимал. Конечно, я схватывал нечто у своего времени, у своих современников, но бессознательно. Прочел я два стихотворения Маяковского, напеча­танные, кажется, примерно в это время в „Новом сатириконе“, — и пришел в восторг. Мне почудилось, что у нас есть общее. Но не искал других его стихов, не испытывал потребности. „Потом “».

4. О любимых женщинах

«У нас в реальном Майкопское Алексеевское реальное учи­лище, где Шварц учился с 1905 по 1913 год. было особое выражение: „солка“. Это значило — насолить той, в кого влюблен, если поссорился с ней. Не подходить к ней на вечере. Умышленно ухаживать за другой. из наших, на вид грубоватый куркуль, сказал, что в любви „солка“ — самое главное. И Юрка Юрий Васильевич Соколов — близкий друг Шварца. сказал, что после этих слов он почувствовал к нему уважение. Вот это было для меня больше чем недоступно — мне просто и в голову не приходило хитрить, обижать Милочку умышленно, чтобы наказать. Я был прямо и открыто влюблен, да и только. А Милочке хотелось, чтобы я главенствовал, был строг и требователен».

Из книги Евгения Шварца «Позвонки минувших дней». Москва, 2008 год

Из книги Евгения Шварца «Позвонки минувших дней». Москва, 2008 год

Шварц и Милочка Крачковская были знакомы с раннего детства. В 1912 году ухаживания переросли в роман, если так можно назвать отношения, в которых юноша настолько стесняется назначить свидание, что просто ежедневно бегает по городу в надежде встретить возлюбленную. Эти отношения продлились полтора года, и именно тогда Шварц начал писать. Он вдруг понял, что в сти­хотворении можно «главенствовать» и выдумывать что захочешь. Впослед­ствии юношеская нерешительность обернулась противоположным образом. В 1919 году, предлагая руку и сердце актрисе Гаянэ Халайджиевой (на сцене она выступала как Гаянэ Холодова), он сказал, что выполнит любое ее желание. «А если я скажу: прыгни в Дон?» — спросила та. Шварц перемахнул через парапет и прямо в пальто, калошах и шапке бросился в холодную ноябрьскую реку. В апреле они поженились.

5. О помадках в белых одежках и колбасе

И все же, несмотря на свободу и праздность, радости не было: мешали безденежье, чувство вины и неприветливая к провинциалу Москва. Спустя полгода несостоявшийся студент приехал к семье на Рождество — нестриже­ный и заросший, в штанах с бахромой, в истершихся башмаках со сбитыми каблуками. Вид у него был столь жалкий, что родители разрешили остаться в Майкопе. С тех пор Шварц навсегда невзлюбил Москву:

6. О робости и смелости

«У него Шварц пишет о себе в третьем лице, чтобы автопортрет получился достовернее. так дрожат руки, когда он платит за билет на „Стрелу“, что кассирша выглядывает в окно взглянуть на нервного пассажира. Если бы она знала, что ему, в сущности, безразлично, ехать сегодня или завтра, то еще больше удивилась бы. Он, по слабости своей, уже впал в зависимость от ничтожного обстоятельства — не верил, что дадут ему билет, потом надеялся, потом снова впадал в отчаяние. Успел вспом­нить обиды всей своей жизни, пока крошечная очередь из четы­рех человек не привела его к полукруглому окошечку кассы».

Шварц не раз с горечью признавался в неуверенности в себе, в непобеди­мой робости при столкновении с любыми чиновниками и просто служащими. В 1914 году, томясь в ненавистной Москве и переживая крах первого романа, он решил уйти на войну добровольцем, но спасовал перед необходимостью ходить по канцеляриям. Заплатить за проезд в трамвае, получить гонорар, разобраться в договоре — все это вызывало чувство обреченности, зависимости от мелоч­ных обстоятельств. При этом малодушие исчезало, когда речь шла о серьезных вещах. Отказ отречься от осужден­ного поэта-обэриута Николая Олейникова Николая Олейникова арестовали 3 июля 1937 года. Согласно практике того времени, на ближайшем заседании в Союзе писателей присутствующие должны были объясниться в своих связях с врагом народа. Шварц ска­зал, что эта новость стала для него полной неожиданностью и сказать ему нечего. Ему предложили вспомнить примеры вредитель­ства Олейникова в кино (они были соавто­рами нескольких сценариев), но Шварц ответил, что успех или неуспех фильмов невозможно объяснить вредительством. или помощь семье арестованного Николая Заболоцкого, видимо, давались легче, чем необходимость договариваться с билетершами и кассирами.

7. О бидонах с подсолнечным маслом и нищете

«В высоких, метра в полтора, бидонах плескалось подсолнечное масло — весь капитал театра. Деньги падали каждый день, и поэтому заказаны были специальные бидоны и все, что нам причиталось, обращено в масло. Бидоны подтекали, что нас несколько беспокоило, но знатоки утешали, утверждали, что это неизбежно. Под нарами уместились наши личные бидоны. Один — с превратив­шейся в подсолнечное масло студенческой моей тужуркой, подъемными, зарплатой за месяц. Перед самым нашим отъездом приехал папа и привез, зная, как плохи мои дела, второй бидон, покрашенный в красно-коричневую краску. Это было все наше имущество».

1918–1921 годы Шварц провел в Ростове-на-Дону, где стал актером молодеж­ного любительского театра «Театральная мастерская». В репертуаре было несколько пьес, в том числе «Гондла» Николая Гумилева. Тот доброжелательно отозвался о спектакле и пообещал помочь с переездом в Петроград. Театр приехал 5 октября, когда поэт уже был расстрелян. Петроград встретил холодно: публика уходила после первого действия — то ли уровня поста­новок, то ли невозможности долго сидеть в неотапли­ваемом помещении. Актеры жарили картошку на том самом ростовском масле, которое так и не пошло на продажу, а по ночам Шварц грузил уголь в порту. Продержав­шись один сезон, «Театральная мастерская» развалилась, но Шварц с женой остались в городе. Они подрабаты­вали парными скетчами в балаганном театре, получая за вечер два миллиона рублей. Этого хватало, чтобы купить несколько бутербродов с черным хлебом и селедкой.

8. О славе и успехе

«Первый раз в жизни я испытал, что такое успех, в ТЮЗе на премьере „Ундервуда“. Я был ошеломлен, но запомнил особое, послушное оживление зала, наслаждался им, но с унасле­дованной от мамы недовер­чивостью. Впрочем, Хармс довольно заметно с самого начала презирал пьесу. И я понимал за что. Маршак смотрел спектакль строго, посверкивая очками, потом, дня через два, глядя в сторону, сказал, что если уж писать пьесу, то как Шекспир. И в моем опыте как будто ничего и не прибавилось. За новую пьесу я взялся как за первую — и так всю жизнь».

Сменив актерское ремесло на писательское, Шварц начал много печататься: с 1923 по 1928 год вышло несколько десятков публикаций (газетные фельето­ны, статьи на злобу дня, детские рассказы и стихи-однодневки для журналов «Чиж» и «Еж»), подписанных его именем, а также псевдонимами Щур, Дед Сарай, Домовой и Эдгар Пепо. В эти годы он тесно общается с обэриутами, «Серапионовыми братьями» «Серапионовы братья» — объединение молодых прозаиков, поэтов и критиков, возникшее в Петрограде 1 февраля 1921 года. Членами объединения были Лев Лунц, Илья Груздев, Михаил Зощенко, Вениамин Каве­рин, Николай Никитин, Михаил Слонимский, Елизавета Полонская, Константин Федин, Николай Тихонов, Всеволод Иванов. и кругом Маршака, но коллеги воспринимают его как человека, который говорит сильно лучше, чем пишет.

После премьеры пьесы «Ундервуд» 21 сентября 1929 года Шварц понял, что он драматург и должен писать именно пьесы. Впрочем, что значит «должен»?

«Слава нужна мне была не для того, чтобы почувствовать себя выше других, а чтобы почувствовать себя равным другим. Я, сделав то, что сделал, успоко­ился настолько, что опустил руки. Маршак удивлялся: „Я думал, что ты начнешь писать книжку за книжкой, нельзя останавли­ваться!“».

Но и в 30 лет, и в 60 Шварц неделями не мог заставить себя взяться за работу и начать новую вещь.

9. О войне

«Главная подлость в том, что если мы выживем, то будем рассказывать о том, что пережили, так, будто это интересно. А на самом деле то, что мы переживаем, — прежде всего неслы­ханные, неистовые будни».

Отказавшись от эвакуации в октябре, к концу осени Шварцы поняли, что это уже вопрос не чести, а выживания. Их вывезли из блокады на самолете 11 декабря 1941 года. Вещей можно было взять не больше 10 кг на человека, но расстаться с тяжелой печатной машинкой казалось немыслимым. Пришлось уничтожить чемодан рукописей — весь архив, накопившийся за 45 лет жизни.

10. О потерях

«Настоящее счастье, со всем его безумием и горечью, давалось редко. Один раз, если говорить строго. Я говорю о годе. Но и оно вдруг через столько лет кажется мне иной раз затуманенным: к прошлому возврата нет, будущего не будет, и я словно потерял все».

Счастье с безумием и горечью — это о начале романа с Екатериной Ивановной Зильбер. К моменту встречи в конце мая 1928 года оба были женаты (она заму­жем за композитором Александром Зильбером, братом Вениамина Каверина). 16 апреля 1929 года у Шварцев родилась дочь Наташа, а в октябре Евгений Львович ушел из семьи к Катерине Ивановне, которая уже полгода как расста­лась с мужем. Катерина Ивановна и Евгений Львович были вместе почти 30 лет — «Обыкновенное чудо», гимн безрассудной любви, посвящено ей, той самой Хозяйке, которая с нежностью и досадой принимает сумасбродство мужа-волшебника.

Последний год Шварц писал очень мало: многие месяцы постельного режима после инфарктов вогнали его в апатию, работать не удавалось, жизнь в Кома­рове свелась к ожиданию смерти, которую он называл «днем неимоверной длины». Леонид Пантелеев вспоминал, как Шварц пытался шутить: «Испы­тываю судьбу. Подписался на тридцати­томное собрание Диккенса. Интересно, на каком томе это случится?» Случилось на третьем, его любимом «Пиквик­ском клубе», — 15 января 1958 года. Последними словами Шварца были «Катя, спаси меня».

Источник