я считаю себя плохим человеком что делать
Что делать, если вам кажется, что вы хуже остальных
Чувство, что вы хуже коллег, может проявляться в самых разных формах. Оно может быстро пройти – например, если начальник при вас сделал комплимент кому-то другому, или давить на вас постоянно – например, если ваш коллега уволился, чтобы запустить собственный бизнес. Используйте следующие пять приемов, чтобы не пасть духом и повысить собственную эффективность.
Отслеживайте то, что вызывает у вас стресс. Подумайте, что заставляет вас сравнивать себя с другими. Вас расстраивает, если руководитель хвалит кого-то, но не вас? Вы завидуете достижениям конкретных знакомых? Часто ловите себя на том, что листаете Facebook или Instagram и чувствуете себя все более одиноко и неуверенно? Если да, вы не одиноки. Согласно исследованиям, социальные сети усугубляют нашу склонность придавать неприятным чувствам больше внимания, чем приятным.
Постарайтесь заметить, что заставляет вас сравнивать себя с другими: поняв, что это триггеры, вы сможете постараться реагировать на них более конструктивно.
Попробуйте извлечь пользу из собственных чувств. Вы, скорее всего, не сможете не слушать, что начальник говорит о вас и ваших коллегах. И хотя вы можете перестать общаться с друзьями или бросить социальные сети, от этого вы, вероятно, только почувствуете себя еще более одиноко. Лучше действовать иначе: специально использовать эти чувства себе на пользу.
В следующий раз, когда вы будете листать ленты социальных сетей, спросите себя, зачем вы этим занимаетесь. Вам скучно? Значит, ищите что-нибудь интересное, а не то, из-за чего вам станет еще хуже. А если вы услышите новости о карьерных успехах коллеги и почувствуете, что вы ему уступаете, остановитесь и спокойно, без осуждения проследите за своими чувствами, а затем примите решение и постарайтесь воспринять успехи коллеги объективно. Думайте так, будто вы ему не прямой конкурент, а журналист, который пишет о нем статью.
Что делать, если вы не нравитесь начальнику
Если все это слишком тяжело, конечно, лучше сделать паузу. Но помните, что вы всегда можете постараться чему-то научиться в каждой ситуации. Не говорите себе «вот бы у меня тоже это было» или «вот бы я тоже так поступил». Лучше сформулируйте так: «А почему бы и мне так не сделать?» Прислушайтесь к мыслям, которые возникнут у вас в голове после такой фразы.
Проявите свои сильные стороны, чтобы вернуть себе силу и мотивацию. Во время острого приступа неуверенности вы можете застрять в мыслях о том, как догнать других. В такие моменты важно вернуть себе чувство эффективности: сделайте что-нибудь несложное и одержите маленькую победу. Используйте свои самые сильные стороны, покажите их миру и зарядитесь от этого уверенностью.
Одного из моих клиентов должны были назначить старшим вице-президентом, но из-за пандемии его повышение было отложено. Он очень расстроился и завидовал знакомым из других компаний, которые успели перейти этот рубеж еще до кризиса.
Чем больше он переживал, тем хуже он работал. Чтобы разорвать этот замкнутый круг, он решил использовать свою сильную сторону: умение писать. Он написал для блога компании хорошую статью о том, как руководство справляется с кризисом, – и она стала самым просматриваемым постом за всю историю блога. Множество младших и старших коллег поблагодарили его за честность и оптимизм. Эта обратная связь вернула ему уверенность в собственной полезности для компании.
Как мелкие раздражители доводят до выгорания
Создайте новое поле игры. Сравнения с узкой группой коллег не имеют смысла: коллег можно либо обогнать, либо отстать от них. Но если взглянуть на ситуацию шире и включить новые, более разнообразные группы, представление об успехе станет более объемным и у вас появятся новые сферы, в которых вы сможете побеждать.
Джеки, директор в одной из компаний из списка Fortune 100, три года не повышали до вице-президента. Это не давало ей покоя. Поняв, что она всегда сравнивала себя только с узкой группой других вице-президентов, Джеки начала общаться с людьми за пределами компании. Приняв участие во встрече предпринимателей, послушав презентации местных стартапов и побыв в роли ментора, она почувствовала прилив сил. От этой группы новых знакомых она тоже отставала, ведь у них уже был свой бизнес, но ей было приятно у них учиться. Это не только помогло ей отказаться от неприятных сравнений с коллегами внутри компании, но и придало энергии и мотивации, чтобы переоценить свои карьерные амбиции.
Освободитесь от внутренних ожиданий. Если вы отстаете от коллег в настоящей конкуренции – например, их повышают, а вас нет, – это одна проблема. Но есть и другая, еще более вредная ситуация, которая может стать источником вечной неуверенности, – убеждение, что вы должны не только опережать своих коллег, но и хотеть того же, чего хотят они. Эта тирания долга порождает бесконечную гонку, в которой вы никогда не можете порадоваться тому, чего уже достигли. Ваше внутреннее определение успеха постоянно меняется – в зависимости от того, чего хотят другие.
Подумайте: может быть, на самом деле вы все сделали правильно? Не увеличивайте свою неуверенность, погружаясь в прошлое, и пообещайте себе принимать будущие решения исходя из своих ценностей и из того, предоставляют ли они вам возможности для роста. Если менять планы из-за чужих желаний или достижений, вы будете постоянно отставать и зависеть от коллег.
Об авторе: Нихар Чхая – коуч руководителей глобальных корпораций, в том числе American Airlines, Coca-Cola, GE и Dell
Статья впервые опубликована в «Harvard Business Review Россия». Оригинал статьи здесь
Комплекс неполноценности: как перестать чувствовать себя ниже других?
Иллюстративное фото: Pixels.com
Неуверенность в себе бок о бок соседствует с ощущением, что другие люди важнее и значимее вас, что вы не достойны любви, уважения и внимания окружающих. Это в корне неверная установка. У каждого человека есть свои сильные стороны и тонкие, уязвимые места, свои достоинства и свои – нет, не недостатки – ограничения. Поэтому не стоит ставить себя ниже окружающих. На самом деле вы ничем не хуже других – ценность у всех людей равная.
О том, как справиться с внутренним критиком и перестать ощущать себя хуже других, рассказывает психолог Александра Середа в своем Instagram-блоге.
По словам эксперта, если мы выросли в среде, где не получили достаточного одобрения, поддержки и признания собственной значимости, то можем чувствовать себя и во взрослом возрасте «ниже» других людей.
Что мешает нам воспринимать себя, как равного другим людям?
Рассмотрим признаки этого ощущения «я ниже других»:
«Можно ли сказать, что такой человек действительно управляет своей жизнью? Сомневаюсь. Мы все где-то в подсознании принимаем убеждение о том, что все люди равны, но не каждый может вынести тяжесть своего равенства перед другими.
Мы можем идеализировать выдающихся людей, которые чего-то добились в жизни, но они такие же обычные взрослые люди, которые делают свое дело.
По словам специалиста, в основе перфекционизма, спасательства, самопожертвования, и других деструктивных проявлений, всегда лежит попытка доказать себе и другим свою ценность. Все это лишь способы компенсировать свою «неполноценность.»
Как с этим быть?
«Пока человек не разберет свои привычные схемы, пока не откажется от кривой линейки, которой вы измеряет свою ценность, компенсаторную стратегию оставить не получится.
Если вы находите свое отражение в этом списке, то вам может быть важно работать над собой, чтобы менять эти установки и модели поведения, принимая новые: «я важен и нужен, как и другие люди.
Уникальная подборка новостей от нашего шеф-редактора
«Я неудачник, моя жизнь — болото»: как научиться менять негативные установки
Создатель блога Brainhack.me объясняет, что такое когнитивные искажения и рассказывает, как с ними нужно бороться.
Почему у меня ничего не получается? Никто меня не понимает. Я расстраиваю людей. Не могу ничего начать делать. Я лентяй. Моя жизнь — болото. Я неудачник. У меня никогда ничего не получится. В этой жизни нет ничего стоящего. Я ничего никогда не могу довести до конца. Если не получу эту работу, то мне конец. Я должен брать на себя ответственность. Я должен быть мужественным. Если я много работал, справедливо было бы повысить мне зарплату. Он думает, что я неудачник. Я должна быть благодарна. Мое будущее уныло. Мне легко это дается, поэтому не считается. Я должна быть женственной. У меня не получается общаться с людьми. У меня всегда так. Я могу, конечно, попробовать, но это потеря времени, у меня ничего не получится. Если просят — я должна помочь. Отказываться нехорошо. Я не должен терять самообладания. Я должен все делать быстро. Я должен быть оригинальным. Люди должны быть справедливыми.
Нашли среди этих предложений свои мысли и можете дополнить список? Это автоматические мысли — внутренние высказывания людей о самих себе. Их же прозывают внутренним голосом. Они появляются в голове непроизвольно в отличие от произвольных мыслей — взвешенных решений.
Почему же возникает ощущение, что эти автоматические мысли взялись непонятно откуда? Дело в том, что они представляют собой обрывки наших базовых убеждений — неких правил жизни, комплект из которых каждый из нас собирает самостоятельно осознанно и неосознанно всю жизнь, а особенно в раннем возрасте. При помощи таких правил мы оцениваем наш опыт, интерпретируем реальность. Часть из них упрощают нашу повседневность, а другая часть, обычно бóльшая, напротив, усложняет нам жизнь. Убеждения, которые мешают нам жить, называют ошибочными и дисфункциональным. И единственный плюс этих убеждений — их можно изменить.
Получить доступ к этим убеждениям можно, отслеживая свои автоматические мысли, а затем анализируя их. Обычно требуется немало времени и усилий, чтобы отыскать их и сделать так, чтобы жить стало легче. Эффективнее всего делать это с психологом, но в этой статье вы узнаете об основных дисфункциональных убеждениях и когнитивных ошибках, из-за которых мы продолжаем в них верить. После можно начать хотя бы замечать моменты, когда мышление ошибается.
С чего начать
Проблема в том, что за свои убеждения мы нередко держимся, даже недоформулировав их. Люди часто удивляются, когда, обдумывая свое поведение, наконец озвучивают себе эти правила. Бывает, что их сложно доформулировать, даже когда поставлена такая задача. Многие из этих правил имеют произвольный и предвзятый характер. Грубо говоря, мы либо сами их выдумали, либо «не глядя» подхватили от значимых для нас людей. Например, детское «веди себя хорошо, а то папа будет сердиться» может впитаться и трансформироваться в убеждение, что надо всегда вести себя «хорошо», иначе люди не будут тебя принимать, хотя человеку, ведомому этой установкой, сложно бывает даже сформулировать, что это «хорошо» значит. Еще можно легко путать мысли и факты: вот мимо прошел коллега с каким-то не таким выражением лица, а вот уже побежала мысль, что он скверно к вам относится.
Поскольку те самые глубинные, базовые убеждения бывают сформулированы в экстремальных терминах, они приводят к экстремальным заключениям. Поезд мысли проносится без остановок от несформулированного убеждения «если меня не любят, я — ничтожество» через домысел «он/она не любит меня» до конечной станции «я — ничтожество». В таком виде этот маршрут мы, увы, не замечаем, а лишь «наслаждаемся» результатом, полученным на конечной станции.
Аарон Бек, один из основоположников когнитивного направления в психологии, еще в конце 70-х годов прошлого века вывел перечень дезадаптивных убеждений. Вот некоторые из них:
Психолог о том, как побороть мысль, что ты – неудачник
Практический психолог и преподаватель Юлия Коляго рассказывает, откуда у человека появляются мысли о том, что он толстый, ленивый и ничего в жизни не добьется.
КАКИЕ ОНИ БЫВАЮТ?
– «Я неудачник. У меня ничего не получается. Я бездельник. Я некрасивая. Я должен быть решительным. Мое будущее ужасно. Если я провалю экзамен, мне конец. » Это когнитивные искажения, или негативные установки, которые появляются в голове непроизвольно. Они представляют собой утверждения человека относительно самого себя, сформулированные в негативной форме. Это своеобразный набор правил жизни, комплект из которых каждый из нас собирает самостоятельно, осознанно и неосознанно, всю жизнь.
Они могут быть разные, но психолог Альберт Эллис составил список из четырех пунктов:
Катастрофизация: насколько экстремально вы воспринимаете различные неблагоприятные события. Когда мы находимся под влиянием установки катастрофизации, то оцениваем какое-то неприятное для нас событие как что-то неотвратимое, ужасное, что-то, что разрушит нашу жизнь раз и навсегда.
Ко мне часто приходят и говорят: «Боже мой, если это произойдет – будет конец света». Я отвечаю: хорошо, это произошло, конец света настал, расскажите мне теперь, что там? И когда они начинают рассказывать, почему-то получается, что никакого конца света нет, жизнь продолжается. Часто у людей действительно трудная ситуация, но, если они воспринимают ее как катаклизм – они выдумывают себе катастрофу.
Долженствование в отношении себя: что, по вашему мнению, вы должны делать и не делать. Убеждение, что вы кому-то что-то должны, будет источником стресса в том случае, если выполнить долг невозможно.
Долженствование в отношении других: что, как вы считаете, должны делать и не делать другие люди.
Оценочная установка: как вы оцениваете себя и других.
ОТКУДА ОНИ БЕРУТСЯ?
– Формирование негативных установок происходит на четырех уровнях. Первый – индивидуальный. Например, когда мы плохо себя чувствуем и устали – и из-за этого чувствуем себя глупыми или некрасивыми. Или у нас что-то не получилось, мы сорвали дедлайн, с женой поругались, и всё – мысли о том, что я неудачник и жизнь тлен, тут как тут. Если это произошло на таком уровне, здесь и сейчас, то с такой установкой можно справиться достаточно быстро. Она исчезнет, как только исчезнет негативная ситуация.
Второй уровень – микросистемный. Это семья: муж, жена, дети. Например, когда ребенок постоянно слышит от родителей «ты бестолочь», «из тебя ничего не выйдет», у него формируется негативная установка. Или это взаимодействие между супругами, когда они транслируют друг другу негативные послания: ты ничего не можешь, ты плохая хозяйка, ты никчемный в постели и т.д.
Негативные установки могут быть сформированы на макросистемном уровне. Это уже не только супруги и их дети, а также бабушки, дяди, тети, племянники и все, кого мы включаем в большую семью. И от них мы получаем установки, которые транслируются из поколения в поколение. Например: в нашей семье все с высшим образованием, и если ты – нет, то ты никто.
И самый высокий уровень – это уровень мегасистемный. Это социальное окружение, культура, в которой мы живем. Этот уровень всегда будет оказывать огромное влияние на установки человека, ведь мы хотим соответствовать ожиданиям социума.
ЧТО С НИМИ ДЕЛАТЬ?
– Часть установок упрощает нам жизнь, но большинство, наоборот, усложняет. Со всеми установками можно работать, и у нас есть для этого силы и возможности.
От негативных установок нет волшебной таблетки, здесь нужна дисциплина, ответственность и регулярность. Первый этап – это выявление и отслеживание негативных установок. Начать их замечать – первый шаг к изменениям. Это достаточно сложно сделать самому. Проще, если установка сформирована совсем недавно, но вот если это был «подарок» или «наследство» от семьи или общества, то могут возникнуть трудности.
Нужно проверить негативную установку на прочность: что произойдет в вашей жизни, если вы от нее избавитесь? Для чего она вам была нужна? Ведь часто бывает так, что за установкой скрывается вторичная выгода: например, соответствие ожиданиям общества и родителей. Изменить такую установку – значит, не соответствовать ожиданиям общества, предать родителей, испытать вину, страх, злость. Часто еще бывает, что страдать и жаловаться нам проще, чем решать проблему. Проще придумать множество оправданий, почему мы что-то не сделали, чем объяснить, почему мы не хотим что-то делать. Важно понять, какую потребность удовлетворяли наши негативные установки и как удовлетворять эту потребность, не прибегая к ним. Нужно подумать, чем мы заменим убранную установку, чтобы не осталось пустоты.
Дальше можно начинать переформулировку негативной установки в позитивную. Нужно сформулировать рациональное альтернативное убеждение и постараться следовать ему в реальности.
Например, при установке на катастрофизацию нужно заменять крайне негативную оценку ситуации на более близкую к реальности. Ответить себе на вопросы: «Что самое плохое может произойти?», «Что я буду делать, если это произойдет?», «Какими будут последствия?» Или при установке долженствования вспоминать, как часто люди ведут себя так, как вы задумали, и заменять слова «должен», «должны», «должна» на слова «хочу», «хотелось бы». Или при оценочной установке стараться оценивать не отдельные черты и поступки людей, а личность в целом.
Процесс займет какое-то время, но, чем больше вы будете стараться, тем больше будет получаться. Важно переформулировать негативные установки в действие. Например, «с каждым разом я становлюсь все красивее». Формулировка «с каждым разом» говорит о приложении ваших усилий и вашей активности. Нужно действовать, причем действовать не так, как раньше. Ведь, формулируя позитивную установку, мы таким образом берем на себя ответственность и начинаем действовать согласно этим изменениям. Да, это может вызывать страх и сопротивление, но это нормально, ведь вы нарушаете установленные для себя правила. Не берите в работу сразу все негативные установки, поработайте с одной-двумя. Пробуйте, оспаривайте свои автоматические мысли, фиксируйте результаты и изменения. Если что-то не получается, не бойтесь обращаться за помощью.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: CityDog.by.
Я – хуже всех? Покаяние и комплекс неполноценности
Приблизительное время чтения: 13 мин.
О том, действительно ли Православие развивает в человеке комплекс неполноценности, где грань между смирением и самоедством и когда стремление к самоуничижению превращается в патологию, мы беседуем с известным психиатром и поэтом из Одессы Борисом Херсонским.
«Православные» комплексы
— Борис Григорьевич, где грань, за которой покаяние, попытка смириться переходит в патологический комплекс вины и ощущение собственной никчемности?
— Мне кажется, что сам человек не в состоянии отметить эту границу: она может быть почти неуловима и пролегает не внутри, а вовне — в отношении к другим людям, к ближнему.
Есть один верный критерий: пока самоумаление ведет к близости с другими, доброжелательности, умению прощать — о патологии не может быть речи. А если человек отворачивается от других, целиком уходит во внутренний мир, утрачивает радость жизни, окончательно осуждает себя самого, не пытаясь ничего исправить, — перед нами уныние, депрессия — на профессиональном нашем языке. И, разумеется, хоть в депрессии есть и «плотский уровень» (страдает, скажем, обмен серотонина), но не видеть в ней душевной и духовной составляющих означает оставаться на уровне примитивного материализма.
— Среди православных депрессия на такой почве действительно встречается чаще, чем среди других людей?
— Не думаю. Первая половина моей врачебной практики проходила в условиях почти тотального атеизма. Но в депрессивных пациентах и в людях с комплексами недостатка не было. Сейчас количество верующих увеличилось на два порядка. И если бы религия действительно всерьез была патогенным фактором, то это повлияло бы на общую частоту депрессивных состояний. А она остается прежней.
Чувство ущербности — откуда оно?
— Давайте разберемся в определениях: комплекс неполноценности, низкая самооценка и комплекс вины — это одно и то же? Если нет, то в чем разница?
— Термин «комплекс неполноценности» вошел в психологическую литературу с легкой руки австрийского психиатра Альфреда Адлера, наряду с «комплексом превосходства» и «социальным чувством». Комплекс неполноценности, как и многие иные комплексы, не выдумка, а психологическая реальность.
— Откуда он берется?
— Он возникает из постоянного соотнесения себя с другими людьми. Возможно, впервые — в раннем детском возрасте, когда маленький «царь вселенной», вокруг которого вращался мир, внезапно осознает себя слабым, беспомощным и ничтожным существом. Фигуры взрослых и старших детей вырастают до гигантских размеров. В каком-то смысле детство — это путешествие Гулливера в страну великанов.
И даже сравнявшись с великанами в росте, человек продолжает чувствовать себя ничтожным и беспомощным: всегда рядом будут люди сильнее и значительнее его. Комплекс неполноценности подпитывается чувством зависти и страхом отвержения. В религиозном отношении это зависть к Богу. Желание «у Бога отнять небеса» (слова из советской песни). При ясном понимании, что Богу завидовать невозможно: если Его нет, то как завидовать «нулю», который «проповедуют атеисты» (Ф. Достоевский). Если же Бог есть, то человек всегда будет ничтожен перед Тем, для Кого звезды — искры.
Я думаю, что сам по себе комплекс неполноценности не патология, а часть нормального отношения человека к миру. Гораздо большее количество проблем порождает комплекс превосходства, он же — гордыня, он же прелесть в старом понимании этого слова — прельщение.
— А разве комплекс неполноценности — не обратная сторона гордыни? Ведь в таком состоянии человеку нужно постоянно чем-то подпитывать свое самолюбие.
— Нет, не обратная. Хотя внешние результаты близки: человек избегает общения. Но в первом случае он считает себя недостойным, боится провала, боится быть отвергнутым. А в случае комплекса превосходства он — выше всех и не хочет опускаться до общения с теми, кто его заведомо не поймет.
— В первом случае — тщеславие, во втором — гордыня?
— Да. Тщеславие направлено на коммуникацию, оно нуждается в поддержке извне. Гордыня — личное дело человека, он и так считает, что всё о себе знает, а все остальные — ниже его, так что их мнения не имеют значения. Конечно, это схематичное объяснение.
— Когда Вы говорите, что комплекс неполноценности не патология, а часть нормального отношения к миру, что Вы имеете в виду?
— Человек, правильно относящийся к миру, осознает ограниченность своих возможностей. В том числе и ограниченность своего разума. То есть он понимает, что не всемогущ, не всеведущ. И уж точно — не всеблаг.
— Осознание ограниченности своих возможностей и комплекс неполноценности — тождественны, таким образом?
— В известном смысле. Но закомплексованному человеку осознание ограниченности возможностей начинает мешать в повседневной жизни. То есть приводит к социальным фобиям. Например, так: «Я не смогу этого сделать, потому что я плохой»; или, скажем, «я не буду участвовать в благотворительной программе просто потому, что меня никто не послушает и дело только проиграет». Это признак того, что граница нормы уже пройдена.
— Что нужно для преодоления таких установок?
— Комплекс неполноценности требует компенсации и сверхкомпенсации. Речь идет о достижениях, об успехах в соревновании. К примеру, пишут о комплексе Демосфена, у которого был дефект речи. И он стремился сверхкомпенсировать его, пытался говорить, набивая рот галькой, то есть работал над собой, терпеливо исправлял свой дефект и в итоге стал оратором. Похожая история случилась с самим Адлером. Он не успевал по математике и должен был быть отчислен из гимназии. Чувство неполноценности заставило его взяться за дело, и он стал первым учеником.
Кстати, Адлер писал, что компенсации может быть на «полезной стороне жизни» и на «бесполезной», «темной». Иными словами, хулиганство в школе — частая форма компенсации недостаточных успехов в обучении.
— Но ведь это не преодоление проблемы, а преодоление ее симптомов. Не становится ли человек таким образом болезненно зависимым от своих успехов и неудач?
— Об этом и речь. Компенсация всегда предусматривает соревновательность и ориентацию на достижение. Если успеха не будет, то комплекс, разумеется, вернется с новой силой.
— Стало быть, он неистребим? Но ведь у смиренного человека вроде бы комплексов быть не должно.
— У смиренного человека в идеале — не должно. Но путь к этому — духовный и очень напряженный, приступы депрессии и самоуничижения часты на этом пути.
Другой разговор, что в жизни верующего это нормально, поскольку в его мировоззрении присутствует вертикальное измерение: он видит перед собой цель, видит идеал — Христа, и земную жизнь воспринимает как борьбу за то, чтобы приблизиться к этому идеалу. «Я буду умаляться, а Христос во мне — расти».
— Как не скатиться к тому, чтобы в своем самоумалении и попытках «смириться» начать смаковать чувство собственной никчемности?
— Меньше думать о себе. Адлер говорил, что королева безобразия — все равно королева. Смакование собственной никчемности в этом смысле мало отличается от смакования собственного величия.
На волоске от лицемерия
— Давайте перейдем к чувству вины — это, казалось бы, обычное состояние православного человека.
— Комплекс вины куда глубже комплекса неполноценности и имеет более четкий религиозный оттенок. Достаточно сказать, что для преодоления неполноценности необходимо соревнование, совершенствование, компенсация. А для преодоления чувства вины — искупление и прощение.
— Действительно ли православная традиция покаяния провоцирует комплекс вины?
— В некотором смысле — провоцирует. Но это не значит, что православное понимание покаяния заведомо неправильное. Ведь первые слова в Евангелии говорит не Христос, а Иоанн Креститель, и это — слова о покаянии: Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное! Потребность в покаянии вытекает из ощущения близости Христа.
Осознание своей личной греховности — отправная точка духовного роста. Христианство вообще не религия самодовольных и самоуверенных. И, если можно так выразиться, стиль нашей духовной жизни направлен на преодоление наших несовершенств с помощью Божией. Но ведь нужно знать, что именно ты преодолеваешь? Совесть — тонкий инструмент, который должен быть правильно настроен. Вот православная аскетика, молитва — это своеобразный настройщик души.
В ежедневных молитвах, в последовании богослужений постоянно подчеркивается наша греховность и виновность перед Богом. Покаянный 50-й псалом мы читаем ежедневно: Вот, я в беззаконии зачат и во грехе родила меня мать моя.
В молитве перед Причастием — называем себя первыми от грешников. А текст Великого покаянного канона Андрея Критского, в котором наша душа приравнивается к душам всех библейских грешников и злодеев, включая Ламеха, похвалявшегося перед женами смертоубийством?
В молитвах при чтении Псалтири от имени усопшего произносятся самообвинения в таких грехах, которых покойный, может быть, и не знал. А есть еще и знаменитое «Покаяние скитское». Эта весьма поэтичная молитва, имевшая, по-моему, хождение преимущественно в старообрядческой среде, содержит такой список грехов, что удивляешься, как в него не попали вдох и выдох.
— Выходит, нормально для православного считать себя самым грешным, считать, что он — ничто, просто орудие, что он действительно хуже всех?
— Я бы не назвал такое отношение к себе подлинно православным. Какой тут простор для лицемерия! Вспоминаю рассказ Куприна «Мирное житие», в котором подлый человек с удовольствием слушает канон Андрея Критского. Он представляет себя смиренным и очень православным, но при этом обдумывает донос, слушая покаянный канон. И не чувствует противоречия.
Это, в некотором смысле, весьма знакомый мне тип.
— То есть опасность надеть на себя «маску смирения» касается всех, кто проходит через покаяние.
— Да, и подчеркнуто «смиренный» человек на поверку легко может оказаться жестким, негибким, да и недобрым. Я несколько раз имел дело с подобными людьми. Пример. Какое-то время тому назад я формально руководил православным центром милосердия. Формально, потому что моя «заместительница» отличалась редким своеволием и блокировала любые мои начинания, не забывая каждый раз просить прощения с опущенными глазами. Естественно, прощение она получала столь же формальное, сколь и просьба о нем. Я считаю, что дело, которым мы занимались, от этого пострадало сильно.
С точки зрения психологии маска — это норма. А с духовной точки зрения — что может быть хуже лицемерия? Горе вам, фарисеи лицемеры! — это ведь наиболее частая инвектива, которую мы слышим из уст Спасителя.
— Если человек на самом деле себя самым плохим не считает, но продолжает говорить «я грешный, я хуже всех», это обязательно приводит к внутреннему конфликту и лицемерию?
— Не совсем. Парадоксально, но лицемер как раз и не переживает внутреннего конфликта и, со своей точки зрения, — совершенно здоров. И, следовательно, никогда не обратится к психологу. У него прекрасно работают механизмы психологической защиты. В каком-то смысле жизнь для такого человека — маскарад, он может радоваться тому, что маска ему к лицу, что она лучше, чем другие маски. Психологи говорят о «масках», о «ложном я». Совсем недавно прочел статью известного детского психолога Дональда Виннекота на эту тему. Он считает доминирование ложных представлений о себе весьма опасным состоянием. Не то чтобы человек от этого заболеет. Он просто не проживет свою жизнь.
— В каком смысле?
— Он будет все время гнаться за несуществующим идеалом, пытаться соответствовать некоему образу себя, который сложился у него в голове и который он считает достойным одобрения окружающих людей.
— Может ли вообще самообвинение — нелицемерное — считаться нормальным, здоровым состоянием человека?
— Самообвинение — обычное состояние души того, кто вникает в смысл богослужебных текстов и стремится в молитве отождествить себя с окончательно падшим грешником. Но зачастую бывает, что мы чрезмерно подчеркиваем свою греховность — это значит, что мы либо скользим по поверхности покаянных молитв, не понимая и не вслушиваясь, либо это какой-то внутренний протест.
Во всем нужна мера. Погрязать в мыслях о грехах столь же опасно, как и погрязать в грехах. Только опасности разные.
— Но как в таком случае относиться к словам покаянных молитв, если ты их искренне не можешь принять на свой счет?
— Иногда это нужно глубоко прочувствовать. Для того чтобы воззвать из глубины. Но это уже далеко от психологической тематики, я бы эти вопросы оставил духовнику.
Смирение и/или достоинство?
— А что такое смирение на языке психологии?
— Мне кажется, что это спокойное состояние души, готовность принять любые испытания. Психологи скажут «высокая фрустрационная толерантность», но на вопросы о смирении отвечать нашими терминами не подобает. Кроме того смирение предполагает готовность спокойно и правильно действовать с другими людьми, «никого не огорчая и не смущая», как говорится в молитве последних оптинских старцев.
Нарциссизм, болезненная обидчивость, раздражительность — все это противоречит понятию смирения. О смирении можно сказать почти то же, что апостол Павел говорит о любви — не превозносится, не ищет своего.
— С точки зрения психологии какой позитивный момент есть в смирении и покаянии?
— В самоумалении есть серьезная доля реальности. Мы ведь не только считаем себя грешниками. Мы действительно таковы. Наши достижения тоже не столь велики. И мир наш не столь совершенен. И все мы бессильны перед величием Бога и Его творения. А умение видеть себя в мире таким, какой ты есть в действительности, — великое дело. В конце концов, самоконтроль и трезвый взгляд на себя — это именно то, что должен выработать у своего клиента хороший психолог.
Есть, впрочем, психологические направления, которые побуждают человека забыть страх и упреки совести, открыто выражать свою враждебность и агрессию. Но я к этим направлениям не принадлежу.
— Искореняя свои недостатки, умаляя себя, верующий человек, выходит, не имеет права замечать свои достоинства и придавать значение своим успехам? Мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать (Лк 17:10).
— Скорее — не должен акцентироваться на своих успехах, но, конечно, каждый человек свои успехи замечает. И неужели верующий не может оценить то, что делает? Другой разговор, что верующий знает цену этим успехам. И что мы не имеем права трубить на всех перекрестках о «благодеяниях», совершенных нами. Мы не носимся со своей самооценкой как с писаной торбой. В каком-то смысле, в идеале, вера должна быть прививкой против нарциссизма.
Вот что важно! Не искать побед во взаимоотношениях с Богом. Вот финал стихотворения Рильке, переведенного Пастернаком:
— А слова: «Все плохое во мне — от меня, все хорошее — от Бога» — позиция слабого, пассивного человека?
— Не стоит всерьез говорить об этом. На мой взгляд, такая формулировка вступает в противоречие с известными словами Христа: Царство Божие — внутри вас.
А представление о том, что верующий заведомо неполноценен, слаб — оскорбительно и не соответствует реальности. Список великих верующих настолько огромен, что нет даже смысла обсуждать этот вопрос.
— Не страдает ли чувство собственного достоинства, индивидуальность человека оттого, что он старается смиряться и не придает значения своим успехам?
— Индивидуальность — никоим образом! Она описывается тысячью психологических характеристик, и нарциссически раздутая самооценка лишь в патологии может быть названа ведущей из них. Аккуратность, педантизм, сдержанность, импульсивность — разве зависят эти черты от самоумаления?
— А чувство собственного достоинства?
— Смирение и признание собственных грехов и слабостей не умаляет достоинства человека, а просто снимает этот вопрос. Потому что, с точки зрения верующего, если Бог «немного умалил его пред ангелами, славою и честью увенчал его» — не в этом ли высшее достоинство человека? Не в неуничтожимом ли образе Божием?
Что делать?
— Каков признак того, что верующему пора бороться с комплексом вины? И с чего начать, если ты привык в себе копаться и выискивать собственные недостатки?
— Критерий может быть таким: если ты начинаешь себя ненавидеть и при этом отдаляться от людей, замыкаться в себе, то пришла пора бороться уже не с собой, а с ненавистью к себе. И с отчуждением от окружающих. И думаю, что начать нужно с попытки совладать с этим самостоятельно. Вдумчивый и не слишком строгий духовник может здесь быть хорошей опорой. Но иногда необходимо обращение к психологу, реже — к психиатру. Верующему христианину поможет психотерапевт, с уважением относящийся к духовному миру своего клиента. В идеале — если этот специалист сам верующий. Но вовсе не обязательно.
— Многие сомневаются, что психология может быть полезна верующему. Ведь есть священники, с которыми можно поговорить, посоветоваться.
— Есть простой ответ: по вопросам душевной жизни — лучше обращаться к психотерапевту, по вопросам духовной жизни — к духовнику. Сложность начнется, когда мы станем определять границу.
— Вопросы, которые мы обсудили, — чувство вины и чувство собственной неполноценности — куда относятся? К духовной или душевной сфере?
— И к тому, и к другому. Все зависит от уровня. Если я чувствую вину перед другом — к душевному. Если я чувствую себя виноватым, безвозвратно погибшим перед Богом — это уже другое.