что лучше либерализм или социализм
Об отличиях социализма от либерализма
Основное отличие в том, что либерализм определяет политическую структуру общества, а социализм определяет экономическую структуру общества. То есть правление может быть социал-либеральным, а может быть и буржуазно-либеральным. А значит возможно либеральное правление либо при монополии капитала, то есть рынка и денег, а может быть и при монополии закона о социальных гарантиях по труду!
И тогда с правом на необходимый обществу труд у каждого будет гарантированное ЗАКОНОМ право иметь от общества всё производимое и необходимое в обществе для жизни по достойным человека и утверждённым ЗАКОНОМ нормам от общего количества производимого в обществе! А не только по неизвестно как добытым деньгам…
Причём это необходимо делать по решению абсолютного большинства населения страны! Чтобы от общего количества ежедневно производимых и необходимых каждому базовых средств для жизни все имели право на свою норму по количеству и квалификации своего честно и справедливо нормированного труда на благо общества для своей счастливой жизни! Как и должно быть в социально справедливом демократическом обществе. Если деньги можно распределять по количеству и квалификации труда, почему нельзя гарантированно распределять производимые в обществе и ежедневно необходимые каждому базовые средства для жизни?
А при монополии капитала, когда определяется только зарплата пропорционально труду, без гарантий на производимые в обществе и необходимые каждому средства для жизни по труду, социальная справедливость ДЛЯ ВСЕХ невозможна по определению.
Есть люди, которые считают либерализм и социализм единственными крупными, к тому же противостоящими друг другу, доктринами общественного развития, что они являются базовыми мировоззренческими системами. Это в корне неверно!
Тогда это означает, что каких бы взглядов человек ни придерживался, в своей основе это будут взгляды либо либеральные, либо социалистические и исключение составляет разве что доктрина абсолютизма, представляющая собой аполитичную форму авторитаризма.
Но необходимо различать экономические законы при разных политических структурах правления. Если в основе распределения социально-коммуникационных благ для удовлетворения разных потребностей населения лежит товарное производство ради прибыли и рынок при монополии товарно-денежных отношений, а в обществе есть классовые привилегии владельцев средств производства, то это экономика КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ КЛАССОВОГО ОБЩЕСТВА! Причём независимо от того, частный это владелец средств производства или совокупный, в виде государственного аппарата власти в лице привилегированного чиновничества.
А если в обществе уже всё решает его народ, который своим абсолютным большинством избрал закон, при котором с правом на необходимый обществу труд у каждого есть гарантированное ЗАКОНОМ право иметь от общества всё необходимое людям и производимое в обществе для жизни, по достойным человека нормам!
То есть по решению абсолютного большинства населения страны каждый имеет всё необходимое от общего производимого в стране количества ежедневно необходимых базовых средств для жизни, по количеству и квалификации своего честно и справедливо нормированного труда на благо общества, то это экономика СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ БЕСКЛАССОВОГО ОБЩЕСТВА! И каждый живёт независимо от того, кто является хозяином средств производства, ибо ЗАКОН ДЛЯ ВСЕХ ЕДИН!
А рынок можно сохранить на производимое СВЕРХ НОРМ необходимых для социального благополучия общества!
Естественно, что в таких странах необходимы государственные службы обеспечения законности, ибо как не бывает прав без законов, так и не может быть защиты прав без государственных служб их обеспечения! А это ОСНОВА любого правового государства!
А если народ не способен организоваться для формирования нужных ему законов и не создаст соответствующие службы для обеспечения законности, то пусть служит тем, кто может диктовать СВОИ ЗАКОНЫ и обирать его на законном основании.
Ведь при демократии власть у народа может быть лишь законодательной, ибо исполнительная и правозащитная власть ВСЕГДА ЯВЛЯЮТСЯ ГОСУДАРСТВЕННЫМИ СЛУЖБАМИ!
Так и только так можно сегодня рассуждать о либерализме, капитализме и социализме (коммунизме).
А то, чем отличается социализм от коммунизма, надеюсь, уже все понимают? Что при социализме по труду гарантируются только социально-бытовые условия жизни по достойным человека нормам от общего количества производимых средств для жизни!
А при коммунизме всем должны быть доступны и средства коммуникации по труду, то есть энергия, водопровод, санитарная канализация, связь, информация и транспорт, а на рынке только их конечные устройства! По зарплате от результатов квалификации труда на рабочем месте в экономике страны! Если стандартные не устраивают или общественные.
Какую идеологию вы бы предпочли: либерализм или социализм? АРГУМЕНТИРУЙТЕ!
Идея социального общества (социализма) впервые (в Европе) описана в Ветхом Завете.
Это – Рай, куда можно попасть, пройдя Страшно (справедливый) Суд.
Гораздо позже (как путь цивилизации) возникла идея либерализма.
Гуру капитализма (либерализма) – Г. Форд:
Основа бизнеса – стабильность политическая.
Основа политической стабильности в максимальном удовлетворении потребителя как по ассортименту услуг, так и по доступности.
Максимально высокая з/плата рабочих при максимально низкой стоимости продукта/товара/услуги.
На конвейерах Форда безграмотные зарабатывали более чем профессура.
Одна и та же модель выпускалась свыше 40 лет по ОДНОЙ цене.
Причем разработанные/новые узлы имели те же посадочные места.
И если в первые годы собственная себестоимость машины была 880 у. е, то в последние годы выпуска 340 у. е.
Все конкуренты – «ушли» с рынка, прибыль (за счет усовершенствования технологий) – колоссальная.
Продажа своих заводов – идея Форда.
ГАЗ, КамАЗ, тракторные, консервные и прочие, – чьи заводы?
2 – пятилетки индустриализация Сталина, реформы ефрейтора) …
Сл-ет заметить, что социализм давно построен в нек-рых развитых странах, как то без религиозного преклонения перед Гегемоном: троек, лагерей, расстрелов…
И, к настоящему моменту идея Маркса НЕ прошла испытание временем…
Гонка экономик марксистскими режимами – проиграна… голод принудил режимы отказаться от марксизма… перестройка экономик СССР, КНР была неизбежной…
Вики: Дэн Сяопин: причины успеха реформ…
Короче: скажи дураку молиться…
Глупо абсолютизировать члибо, клибо…
Печальный вывод по р-там ВОВ: научные разработки конструкторов контуженного ефрейтора заметно опережали наши разработки.
Может быть и потому, что немецких конструкторов НЕ содержали в «шарашках» …
Либерализм и социализм — враги или братья?
Мы, русские, продолжаем существовать в странной, не нами заданной системе политических координат. Нам всё время навязывают псевдовыбор между очень плохим и очень не хорошим. Между очень плохим социализмом и очень не хорошим капитализмом. Как будто в политическом спектре нет никаких других цветов, кроме голубого и красного.
Есть ли выход из этого либерально-социалистического тупика?
Мы постоянно вынуждены наблюдать это странное противопоставление, все более приближающее нас к миру зоологии и криминологии.
Пора определиться — либерализм и социализм — это враги или братья?
«Паразиты»-либералы и «инквилины»-коммунисты
Суть коммунистической и либеральной систем лучше всего описывается зоологическими терминами «инквилины» и «паразиты». «Инквилины» и «паразиты» — это такие организмы, по-разному паразитирующие на хозяине, читай на русском народе.
«Паразиты»-либералы используют народ в качестве своего питания, устанавливая свою экономическую систему обирания по праву хитрейших. Эта система обескровливания общества направлена на обобществление, возможно, большей собственности без массовых убийств, по принципу «кто умрет, тот и так умрет, потому что был слаб». Либеральные «паразиты» — это скорее рационалистические «кровососы», которые нацелены на постоянное потребление и контроль материальных средств общества без летального исхода для большинства народа. «Паразиты» имеют свой глобалистский проект — Соединенные Штаты Мира с единым «паразитическим» правительством.
«Инквилины»-коммунисты — в целом те же «паразиты», только, проникая в общество, они стремятся сразу и неизбежно («классовая борьба») уничтожить весь высший управляющий слой, сильно проредить среднюю страту, а остальную массу общества запугать по принципу «всякий, кто не сдается, — это враг, и его уничтожают». Эта система направлена на полное обобществление всей собственности общества, проводимое с помощью политического террора и массовых репрессий. Коммунистические «инквилины» — скорее радикальные «кровососы». Они, как марксисты, являются интернациональными глобалистами, и состояние отдельных народов для них не является существенным. Им хочется стать всемирным «паразитическим» братством, и потому они призывают «инквилинов» всего мира соединиться на благо их всемирной революции в Мировую Советскую Социалистическую Республику.
По сути, и либералы, и коммунисты как интернациональные глобалисты стремятся к обладанию всей материальной собственностью во всем мире. Разница лишь в тактике. Одни готовы применять открыто радикальные и решительные меры, другие склонны использовать более скрытые и менее кровавые способы в достижении одной цели — тотального контроля над обществом.
Криминология и «уголовная хроника»
Поскольку мы говорим о социальном мире людей, приведенные выше термины из мира зоологии все же должны быть дополнены и некоторыми другими положениями, более характерными для человеческих сообществ.
Здесь будет уместно сказать о юридических понятиях, памятуя о мысли Ивана Солоневича, что «белоснежная» история всевозможных «измов» адекватнее всего описывается языком криминологии, а их партийные истории больше похожи на «уголовную хронику».
Разница между либералами и коммунистами, если рассматривать их деятельность в терминах Уголовного кодекса, такая же, как между тайным и открытым хищением в составе устойчивой группы. Разница этих хищений, собственно, в том же, в чем разница между, с одной стороны, «кражей», «мошенничеством», «присвоением» или «растратой» и, с другой стороны, «грабежом» и «разбоем». Одни скрывают, что во многом занимаются кражами, мошенничеством, присвоением или растратой, а другие открыто проповедуют, что будут «грабить награбленное» и «эксплуатировать эксплуататоров», то есть заниматься классовым разбоем в русле своей революционной логики.
В нашей русской реальности в событиях подготовки и свершения революции мы получили две крайности, одинаково далекие от царского, срединного пути русской государственности. Ни коммунисты, ни либералы не смогли соответствовать имперским размерам и задачам русского государственного здания. Да, собственно, никто из них и не стремился быть продолжателями наших Рюриковичей и Романовых.
И та, и другая идеи абсолютно бессмысленны за пределами чисто материалистического представления о жизни. И та, и другая ставят человека в центр своего мира и, каким бы странным это ни показалось, унижают человека именно этим.
Сравним либеральный и социалистический идеалы человека.
Идеал человека при либерализме — это свободный охотник за деньгами, агрессивное, хищное «экономическое животное», оценивающееся тем выше, чем либеральный человек более эгоистичен и автономен от человеческого общества. С либеральной точки зрения, такой типаж тем более «славен», чем больше он изъял для своих нужд материальных средств из этого сообщества или чем большее количество людей он заставил экономически на себя работать.
Идеал человека при либерализме — в противопоставлении экономических интересов личности обществу. Общество при либерализме — объект экономической экспансии агрессивных и хищных. Это узаконенная тотальная охота за материальными средствами.
Идеал человека при социализме — это несвободное, растворенное в природе коммунистического коллективизма «экономическое животное», покоренное стихиям независимой от него системы производственных отношений. Идеал человека при социализме — растворение личности в обществе, полное подчинение экономических интересов личности обществу. Общество при социализме — это объект экономического и политического закабаления классовой партийной диктатурой. Яркие люди появляются здесь только на стадии революции, разгула личных желаний и страстей. Затем социалистическому обществу столь беспокойные люди становятся не нужны, и их стараются утилизировать, репрессировав наряду с «классовыми врагами».
И та, и другая мировоззренческие системы, не признавая Бога, глубоко материалистичны, каждая по-своему. Либерализм возводит в абсолют материалистическую деятельность хищного индивида, освобождая его от, возможно, большего количества нравственных и общественных сдержек. Коммунизм же, так же освобождая человека от всех возможных нравственных сдержек, в противоположность либерализму ставит человека в, возможно, более тотальную зависимость от социалистического общества.
Так враги или друзья — либерализм и социализм?
Скорее они соратники, товарищи по разрушению традиционных ценностей русского общества. Либералы начинают, раскачивают наше общество, а социалисты осуществляют конец этого процесса. Они утилизируют уже ослабленный либералами общественный организм.
Что здесь выбирать? Одни предлагают длинный и менее кровавый путь к обрыву, а другие быстрый и радикальный. Но обрыв то один, конец страны.
Выбор между социализмом и либерализмом псевдовыбор не определяющий русское будущее, а одинаково ведущий к русскому концу.
Русским нужно отказаться и от либерализма, и от социализма. Интеллектуально освободиться от всех их вариантов, западных или доморощенных. Россия должна устраиваться по-русски, без всяких либерализмов и социализмов.
Михаил Смолин,
общество «Двуглавый орел»
Российское Социалистическое Движение
Прогрессивные левые
Либералы и социалисты. В чем разница (подкаст)
В России немногие представляют, в чем суть разногласий между социализмом и либерализмом. Консервативная пропаганда обвиняет тех и других в пособничестве Западу. Многие либералы верят, что путинский режим является продолжением СССР, в то время как левые характеризуют его термином «неолиберальный». В 10-минутном подкасте активист РСД Иван Овсянников объясняет, что общего и в чем разница между либерализмом и социализмом.
Либерализм и социализм кажутся антиподами. Однако между этими политическими философиями существует очевидное сходство. Либералы и социалисты разделяют основную идею эпохи Модерна — необходимость обновления, перемен, реформ, а, в определенных обстоятельствах, революций. Обе теории видят прогресс в достижении наибольшей свободы и благосостояния для наибольшего числа людей.
Либералы, как и социалисты выступают за рационализацию общественного устройства; против власти традиций, предрассудков и привилегий; верят в цивилизующую силу науки и отстаивают светский характер государства. И те, и другие критикуют государство как форму насилия и вкладывают позитивный смысл в понятия «демократия» и «гуманизм».
Этим социалисты и либералы отличаются от противников Модерна: традиционалистов, монархистов, религиозных фанатиков, нацистов. Таким образом, у левых и правых наследников Просвещения есть общий враг, которого можно обозначить термином «реакция». Что же делает две такие близкие политические традиции столь различными?
Несмотря на то, что либералы и социалисты считают себя гуманистами, в их основе лежат принципиально различные концепции человека. Согласно классическому либерализму, человек принадлежит лишь самому себе. Ни государство, ни общество не вправе ограничивать его свободу, пределом которой является лишь свобода других индивидов.
Герой либералов — Робинзон, защищающий свой «остров» от вторжения Других. Это «человек, сделавший себя сам», т.е. преуспевший благодаря личной предприимчивости. Либералы, как и социалисты, отвергают привилегии, данные от рождения: сословные, кастовые, расовые, гендерные. При этом они считают справедливым неравенство, вытекающее из неодинаковых индивидуальных способностей людей.
Человек в либеральном понимании — разумный эгоист, стремящийся к максимальной личной выгоде. Моделью отношений между людьми является коммерческая сделка, а нормальным состоянием общества — конкуренция.
Универсальным регулятором общественной жизни либералы считают Рынок, т.е. совокупность сделок, совершаемых равноправными индивидами. Сотрудничество или общественный договор между людьми вводит конкуренцию в правовое поле. Роль государства сводится к функции «ночного сторожа», следящего за соблюдением правил игры, но не вмешивающегося в ее ход.
Что не так с этой теорией? С точки зрения классических либералов, «невидимая рука рынка» осуществляет своего рода дарвиновский отбор, награждая наиболее приспособленных к реалиям капитализма. Помощь тем, кому «не повезло» рассматривается как сфера частной благотворительности, но, ни в коем случае, не вопрос социальной справедливости. Перераспределение благ в пользу бедных, например, с помощью прогрессивного налогообложения, классические либералы считают недопустимым.
По мнению социалистов, индивид, «сделавший себя сам» — фикция. Он становится личностью лишь в окружении себе подобных, и может обрести свободу лишь в кооперации с другими людьми. Общество постоянно создает себя в процессе коллективного производства жизненных благ. Неравное распределение этих благ несовместимо со свободой личности и демократией.
Жизненные шансы ребенка, воспитанного в семье из среднего класса, очевидно, выше, чем у того, кто рос в гетто. Рабочий, выходящий на рынок труда, не обладая другим «капиталом», кроме рабочих рук, неизбежно зависим от работодателя. Задача, с точки зрения социализма, заключается не в том, чтобы пустить общественное развитие на самотек, обеспечив выживание сильнейшим, а в том, чтобы включить в него тех, кто сегодня выброшен на обочину.
Либерализм видит себя идеей, основанной на общечеловеческом «здравом смысле». В реальности он всегда был идеологией класса буржуазных предпринимателей — тех, у кого есть ресурсы, чтобы успешно конкурировать. При капитализме гражданин — это собственник, если не де-юре, то де-факто. Хотя современные либералы признают принцип «один человек — один голос», их предшественники в 18-м и 19-м веке четко увязывали право участвовать в политике с уровнем дохода. Они боялись, что, если дать власть беднякам, те используют ее, чтобы разрушить капиталистическую систему.
Современный либерализм противостоит демократии, используя более тонкие инструменты, такие как парламентаризм и масс-медиа. В либеральных «демократиях» капитал контролирует крупнейшие партии, политиков и СМИ. Выборы, которыми ограничено либеральное представление о политической свободе, направлены не на включение граждан в процесс управления, а на как бы «добровольную» передачу всей полноты власти в руки элиты, связанной с той или иной (а часто — одной и той же) фракцией правящего класса.
Периодическая смена состава правительства при либеральном режиме не приводит к системным изменениям, поскольку, в рамках либеральной парадигмы, государство не вправе менять общественную структуру, заданную рынком. «Государство-ночной сторож», по сути, является охранным предприятием на службе у богатых. В этом — источник недовольства таких массовых движений, как «Желтые жилеты» во Франции или «Occupy Wall Street» в США.
Для большинства людей предпосылкой свободы и независимости является не рынок, а такие ограничения рыночной «свободы», как восьмичасовой рабочий день, оплачиваемый отпуск, всеобщее образование, здравоохранение и пенсионное обеспечение, пособия по безработице, трудовые права или минимальная зарплата. В самом деле, о какой свободе личности может идти речь, если вы вкалываете по 16 часов в сутки?
Завоеванная трудящимися система социальных гарантий, по сути, дала им заменитель собственности, сделав гражданами либерального государства, но гражданами второго сорта. В отличие от классического либерализма, так наз. социальные или левые либералы признают необходимость сглаживать самые острые противоречия капитализма, чтобы избежать социального взрыва. Но социалисты не считают, что «социальное государство» способно разрешить конфликт между трудом и капиталом. Как показывает история, оно является лишь временным компромиссом между народом и элитами. Усиление Капитала по отношению к Труду приводит к неолиберальным контрреформам, направленным на демонтаж социальных прав, сворачивания общественного здравоохранения при Трампе или недавнего повышения пенсионного возраста в России.
Существует фундаментальное противоречие между экономическим и политическим либерализмом. Первый направлен на расширение сферы рыночного регулирования, не считаясь с социальными последствиями. Второй делает акцент на правах и свободах граждан.
Экономический либерализм не просто уживается с репрессиями, но и предполагает их, ведь меры, направленные на сдерживание зарплат, урезание социальной поддержки или сокращение рабочих мест во имя рыночной «эффективности», невозможно осуществить без принуждения. Когда ОМОН избивает сторонников Алексея Навального, протестующих против неолиберальной пенсионной реформы, этот конфликт проявляется особенно наглядно.
Левые не могут мириться с неолиберальной социально-экономической политикой, главным проводником которой в России является правительство Путина. Но схожих взглядов придерживаются и многие оппозиционные либералы. Социалисты противостоят влиянию подобных идей протестном движении. В то же время, было бы ошибкой самоустраняться от борьбы за буржуазно-демократические свободы и, тем более, становиться на позицию «либералы хуже Путина».
Либерализм и социализм – антагонисты или братья?
Сколько нам еще блуждать между социализмом и капитализмом? Есть ли выход из воображаемой дихотомии «либо либерализм, либо социализм»?
Мы продолжаем существовать в странной, не нами заданной системе координат. Чубайс как выразитель либерального круга требует поклониться олигархам, левые ему отвечают, что олигархи, напротив, должны поклониться народу.
Можно подумать, что если бы олигархи поблагодарили народ за свое обогащение, то левые бы их полюбили и отказались от своих революционных путей. Или, наоборот, если бы народ поблагодарил олигархов, то сами олигархи полюбили бы левых и перестали бы обирать народ при всяком удобном случае.
Скорее мы наблюдаем полемическое противостояние, все более приближающее нас к миру зоологии и криминологии. А в «мире животных» пролитие крови — процесс естественный и находящийся полностью вне человеческой нравственности.
«Паразиты»-либералы и «инквилины»-коммунисты
Я уже как-то писал, что суть коммунистической и либеральной систем лучше всего описывается зоологическими терминами «инквилины» и «паразиты». «Инквилины» и «паразиты» — это такие организмы, по-разному паразитирующие на хозяине, читай народе.
«Паразиты»-либералы используют народ в качестве своего питания, устанавливая свою экономическую систему обирания по праву хитрейших. Эта система обескровливания общества направлена на обобществление, возможно, большей собственности без массовых убийств, по принципу «кто умрет, тот и так умрет, потому что был слаб». Либеральные «паразиты» — скорее «кровососы»-рационалисты, которые нацелены на постоянное потребление без летального исхода для большинства народа при постепенном переходе всех материальных средств общества под их контроль. «Паразиты» имеют свой глобалистский проект — Соединенные Штаты Мира с единым «паразитическим» правительством.
«Инквилины»-коммунисты — в целом те же «паразиты», только, проникая в общество, они стремятся сразу и неизбежно («классовая борьба») уничтожить весь высший управляющий слой, сильно проредить среднюю страту, а остальную массу общества запугать по принципу «всякий, кто не сдается, — это враг, и его уничтожают». Эта система направлена на полное обобществление всей собственности общества, проводимое с помощью политического террора и массовых репрессий. Коммунистические «инквилины» — скорее «кровососы»-радикалы, они, как марксисты, являются глобалистами-интернационалистами, и состояние отдельных народов для них не является существенным. Им хочется стать всемирным «паразитическим» братством, и потому они призывают «инквилинов» всего мира соединиться на благо их всемирной революции в Мировую Советскую Социалистическую Республику.
По сути, и либералы, и коммунисты как интернационалисты-глобалисты стремятся к обладанию всей материальной собственностью во всем мире. Разница лишь в тактике. Одни готовы применять открыто радикальные и решительные меры, другие склонны использовать более скрытые и менее радикальные способы в достижении одной цели — тотального контроля над обществом.
Фото: www.globallookpress.com
Криминология и «уголовная хроника»
Поскольку мы говорим о социальном мире людей, приведенные выше термины из мира зоологии все же должны быть дополнены и некоторыми другими положениями, более характерными для человеческих сообществ.
Здесь будет уместно сказать о юридических понятиях, памятуя о мысли Ивана Солоневича, что «белоснежная» история всевозможных «измов» адекватнее всего описывается языком криминологии, а их партийные истории больше похожи на «уголовную хронику».
Разница между либералами и коммунистами, если рассматривать их деятельность в терминах Уголовного кодекса, такая же, как между тайным и открытым хищением в составе устойчивой группы. Разница этих хищений, собственно, в том же, в чем разница между, с одной стороны, «кражей», «мошенничеством», «присвоением» или «растратой» и, с другой стороны, «грабежом» и «разбоем». Одни скрывают, что во многом занимаются кражами, мошенничеством, присвоением или растратой, а другие открыто проповедуют, что будут «грабить награбленное» и «эксплуатировать эксплуататоров», то есть заниматься классовым разбоем в русле своей революционной логики.
В нашей русской реальности в событиях подготовки и свершения революции мы получили две крайности, одинаково далекие от царского, срединного пути русской государственности. Ни коммунисты, ни либералы не смогли соответствовать имперским размерам и задачам русского государственного здания. Да, собственно, никто из них и не стремился быть продолжателями наших Рюриковичей и Романовых.
И та, и другая идеи абсолютно бессмысленны за пределами чисто материалистического представления о жизни. И та, и другая ставят человека в центр своего мира и, каким бы странным это ни показалось, унижают человека именно этим.
Идеал человека
Фото: Anton Gvozdikov / Shutterstock.com
Идеал человека при либерализме — это свободный охотник за деньгами, агрессивное, хищное «экономическое животное», оценивающееся тем выше, чем либеральный человек более эгоистичен и автономен от человеческого общества. С либеральной точки зрения, такой типаж тем более «славен», чем больше он изъял для своих нужд материальных средств из этого сообщества или чем большее количество людей он заставил экономически на себя работать. Идеал человека при либерализме — в противопоставлении экономических интересов личности обществу. Общество при либерализме — объект экономической экспансии агрессивных и хищных. Это узаконенная тотальная охота за материальными средствами.
Идеал человека при социализме — это несвободное, растворенное в природе коммунистического коллективизма «экономическое животное», покоренное стихиями независимой от него системы производственных отношений. Идеал человека при социализме — растворение личности в обществе, полное подчинение экономических интересов личности обществу. Общество при социализме — объект экономического и политического закабаления классовой партийной диктатурой. Яркие люди появляются здесь только на стадии революции, разгула личных желаний и страстей. Затем социалистическому обществу столь беспокойные люди становятся не нужны, и их стараются утилизировать наряду с «классовыми врагами».
И та, и другая мировоззренческие системы, не признавая Бога, глубоко материалистичны, каждая по-своему. Либерализм возводит в абсолют материалистическую деятельность хищного индивида, освобождая его от, возможно, большего количества нравственных и общественных сдержек. Коммунизм же, так же освобождая человека от всех возможных нравственных сдержек, в противоположность либерализму ставит человека в, возможно, более тотальную зависимость от социалистического общества.
Гуманистическая демократия
В человеческой природе есть что-то не до конца самостоятельное и не абсолютно самодостаточное.
Идея гуманистическая начиналась со всевозможных заявлений о том, что человек — это мера всех вещей. И поначалу был создан чуть ли не человекобожеский культ вокруг индивида.
Но разве человек, личность стала более развитой в либеральном или социалистическом обществах, пронизанных гуманистическим пафосом? Не мельчает ли человек, становясь самоцелью и мерой всему в окружающем мире?
Собственно, развитие гуманизма в сторону материалистического социализма — это и есть принципиальный отказ от какой-либо значимости личности как таковой и замена ее массой, количеством.
Сама система демократии не нуждается в сложной личности и сложносоставном обществе. Демократия нуждается в упрощении. Даже формирование власти в демократическом обществе построено на совершенно удивительном допущении, что в политическом плане все равны. Специалист в государственном праве и простой обыватель одинаково имеют по одному голосу на выборах. Ровно так же, как и человек, чьи предки служили Родине на протяжении десятков поколений, абсолютно политически равен мигранту, получившему без году неделя гражданство.
Фото: A_stockphoto / Shutterstock.com
Гуманизм, как и его «дочь» демократия, — формальны и не способны учитывать сложность реального человеческого общества. В таком обществе индивид никак не может быть связан с целым. Да и самого целого нет. Есть лишь атомизированная масса, в которой со временем люди становятся все менее отличимыми друг от друга.
Демократия, будучи формально властью народа, из этого народа — целого, сложного, разнообразного организма — создает простую, атомизированную, неразличимую массу. Демократия разлагает национальное целое на простую электоральную сумму.
Разница между республикой и монархией
В отношении республики можно провести следующую аналогию. Если монархия — это кирпичный Дом, то республика — это кирпичи, сложенные в штабеля или брошенные как пришлось в результате революционной разборки Дома. Кирпичный Дом — это историческое целое, кирпичи разобранного Дома — это лишь сумма кирпичей, но не Дом.
Так же обстоят дела и с властью в монархии и республике. Власть монарха — это властное представление нации в целом. Власть же в республике — это сумма электорального большинства-массы, складывающаяся на день выборов из разрозненного целого.
В республике и монархии противостоят две формы общества и индивида. В республике это общество-масса и атомизированные индивиды. В монархии это общество-космос, общество-цивилизация и индивиды-особенности.
Монархия — это органическое целое общество, состоящее из исторически сложившихся народных слоев, имевших права и обязанности внутри целого, общества-нации. Монархия — это исторически сложившийся национальный Дом, жители которого имеют сформированные в процессе строительства и эксплуатации этого государства-Дома обязанности и права.
Фото: www.globallookpress.com
Монархия и республика противоположны друг другу, как целое и сумма. Нация в монархии — это естественное историческое и психологическое целое. Народ в республике — это лишь электорат, специально разделенные на атомы субъекты, соединяемые в суммы голосующих только для выборов.
Антропоморфизм и теоморфизм человека
Человек занимает уникальное положение в мире, но не главенствующее.
Социальная человеческая пирамида упирается своей вершиной в Бога, Творца людей как организмов, богочеловеческих по своей природе. Только при таком взгляде на их происхождение и можно говорить о сверхличных смыслах своего существования: любви, долге, чести, совести, жертвенности и т. д.
Если же воспринимать человека как результат самозародившейся жизни, то это не порождает никаких смыслов вне самого человека, кроме рационально прописанных предложений от либерализма, социализма и прочих подобных «измов». Если человек — лишь случайно приходящая в мир на примерно семидесятилетний период мыслящая материя, то надо посчитать человека либо бессмысленной шуткой природы, либо просто частью животного мира с его борьбой за существование и принципом «выживает сильнейший, хитрейший и не обремененный нравственными заповедями».
Вся эта Революция гуманистических смыслов, сменившая взгляд на человека с богочеловеческого (образ и подобие Божие) на человекобожеский (человек как мера всех вещей), пыталась освободить нас от целостных психологических общностей: Церкви, монархии, нации, семьи.
Целое этих традиционных сообществ во многом под воздействием гуманистических взглядов превратилось в раскассированную сумму, в революционизированную массу атомов.
Но простая сумма не равна сложному целому. Кирпичи, вынутые из Дома и сложенные в штабеля, — это уже не Дом, это обессмысленные атомы бывшего Дома. Это только сумма все тех же кирпичей, из которых состоял Дом, но уже не сам Дом.
Так же как сумма атомизированной массы электората — это не народ, имеющий общую веру и общую историю. Электорат есть обессмысленный, разобранный на атомы народ. Этим демократия и отличается от монархии, где существуют живые целостные общности.
Интересно, что чем более мы освобождаемся от национальных традиций, тем меньше в нашем мире человечности и больше жестокости. Чем больше мы стараемся упростить нашу человеческую природу либеральными и социалистическими принципами, тем меньше ощущение осмысленности, исторического призвания в наших действиях. Действительно, смысл может быть только в некоем целом, которое создано общими усилиями. Если разобрать Дом, то смысл Дома не сохраняется в отдельно лежащих кирпичах.
Жизнь приобретает смысл и начало, — писал один русский консерватор, — когда центр тяжести оказывается вне меня, и когда я понимаю себя как живой орган живого сверхличного существа. Получить призвание, быть позванным сверху — это значит родиться духовно, стать человеком как носителем и воплотителем сверхчеловеческого начала.
Постольку гуманизм — мировоззрение богоборческое, атеистическое, а потому античеловеческое.
И именно поэтому никакого нового здания коммунистического «светлого будущего» или либерального «общества материального достатка» из разобранных кирпичей Империи так и не удалось построить.
Иерархия общественных союзов, иерархия целостных общностей
В человеческую личность Богом заложена тяга к общению. Потребность в обмене впечатлениями составляет основное психологическое свойство человека. Это общение, взаимообмен эмоциями и информацией, дает каждой личности усиленное ощущение своей жизни.
Люди, образующие семьи, народы, государства и религиозные союзы, не образуют во вселенском масштабе человечества как коллективного существа. Точно так же происходит и в животном мире. Волки, образующие семьи и стаи, не образуют по всему земному шару коллективного «волчества».
Разделение полов, разделение людей на народы и государства, на различные религиозные сообщества и есть та социальная среда, которая составляет необходимое условие сохранения и обновления жизни.
В сегодняшней русской ситуации между советским прошлым и либеральным настоящим надо выбирать исторически вечное.
Надо собирать Русский Дом заново. Собирать на основе иерархии общественных союзов, традиционно существующих в человеческих социумах, и христианского представления о человеке, состоящего из духовной, душевной и физической (телесной) сущностей.
Иерархия общественных человеческих союзов идет от высшего к низшему:
1. Духовная общность — Церковь, религиозная коллективность.
2. Душевная общность — Государство и Общество, гражданская коллективность.
3. Физическая общность — Нация и Семья, народная и родовая коллективность.
Низший союз не исчезает в высших совершенно, а только подчиняется новому, высшему организационному принципу, создавая гармоническую иерархию.
Иерархия этих социальных союзов, их взаимодействие и развитие, а также участие во всех них человеческой личности — это и есть предметы политической теории, требующей своей разработки в современной науке.
Но для этого русская политическая наука должна отказаться от огромного вороха западнических либеральных и социалистических стереотипов, мешающих развитию самостоятельной русской мысли.
Иначе мы не двинемся с места, продолжая бродить от либерализма к социализму и обратно, не понимая, что принципиальной разницы между этими западническими учениями нет.