что лучше шрам или тату
Тату на Шраме — Польза и Вред Татуировки на Шраме
Тату на шраме очень часто являются единственным вариантом для тех людей, кто хочет замаскировать некрасивый рубец от хирургических вмешательств или ожога. Главная цель татуировки на шрамах не просто украсить тело, а скрыть его изъян, который мешает вам чувствовать себя уверенно. Однако татуировки на шрамах могут усугубить эту проблему, если не подойти к ней со всей серьезностью.
Лучше всего подробно изучить тему тату на шрамах, а также, собрать всю необходимую для вас информацию. В нашей статье вы найдете самые полезные советы и идеи, если вы решились сделать татуировку на шраме.
Содержание:
1. Тату на Шраме: Медицинская Консультация
Прежде всего вам нужно проконсультироваться с врачом, чтобы определить вид вашего рубца. На некоторых видах шрамов допускаются татуировки, на других они нежелательны или строго запрещены.
Атрофические рубцы для тату
Мягкие светлые шрамы, могут быть впалыми, с более дряблой кожей. Яркий пример атрофического рубца — растяжки на коже.
Можно ли делать тату на атрофическом рубце?
Да! С большой вероятностью врач скажет, что у вас нет противопоказаний к татуировке. Атрофические рубцы считаются безобидными, тем не менее с эстетической точки зрения они могут мешать человеку чувствовать себя уверенно.
Нормотрофические рубцы для тату
Формируются вровень с кожей, как реакция повреждение. В основном светлые, со временем могут становиться менее заметными.
Можно ли делать тату на нормотрофическом рубце?
Да! Такой вид шрама не имеет противопоказаний к тату.
Гипертрофические рубцы для тату
Это шрамы, которые превышают уровень кожи. Они образуются после серьезных травм и ожогов.
Можно ли делать тату на гипертрофическом рубце?
Не рекомендуется! Во-первых, тату может усугубить рост ткани в районе рубца, во-вторых это может быть вредно для организма. В некоторых случаях врачи разрешают своим пациентам делать рисунки в области гипертрофического рубца.
Келоидные рубцы для тату
Такие шрамы скорее напоминают опухоль, чем рубец. Синюшного или красноватого оттенка, болезненные, резко выступающие над кожей.
Можно ли делать тату на келоидном рубце?
Нет! Келоидные рубцы являются строгим противопоказанием для тех, кто хочет сделать тату. Чернила и вмешательство иголок в кожу могут навредить и там воспаленным участкам кожи. К тому же ткань на келоидном рубце склонна к изменениям и ваша татуировка со временем будет превращаться в пятно.
2. Тату на Шраме: Выждать Время
Делать татуировку на шраме лучше всего спустя год, а лучше полтора, после его появления. Очень важный момент: год спустя образования шрама, а не травмы! Многие люди хотят поскорее избавиться от рубца, но искаженная татуировка, которая еще больше усугубит ситуацию явно не тот эффект, которого вы хотите.
Лучше всего делать тату на второй год после формирования шрама. Вы уже будете знать, как ведет себя кожа в области рубца и не получите неприятных сюрпризов, особенно, если не поленитесь лишний раз проконсультироваться с врачом.
3. Тату на Шраме: Найти Мастера
Лучше всего найти опытного мастера, который уже работал с тату на шрамах. Покажите мастеру шрам, пусть он оценит ситуацию. Если его вердикт совпадает со словами врача, скорее всего, перед вами опытный мастер, который действительно знает свое дело. С большой вероятностью у татуировщика в портфолио уже будет работа по каверу шрама. Изучите внимательно все фото и работы тату-мастера, убедитесь, что готовы доверить ему работу со своим телом.
4. Тату на Шраме: Выбор Эскиза
Выбор эскиза на шраме почти всегда продиктован расположением, формой и текстурой рубца.
«Главная цель татуировки не просто украсить тело, а скрыть его изъян, который мешает вам чувствовать себя уверенно.»
Поэтому при консультации с мастером обсудите все возможные варианты и подберите для себя самый приемлемый по композиции и смыслу.
Как правило, для перекрытия шрамов выбирают цветные татуировки, особенно если текстура рубца неравномерная и отличается по цвету. Чем более сложный и серьезный шрам на вашем теле, тем более приемлемой будет яркая цветная татуировка.
«Возможно вам придется сделать несколько сеансов татуировки, потому что ткань рубца воспринимает краску иначе, чем здоровая кожа. Градиенты, светотень и блики на общей композиции хорошо помогают замаскировать шрам.»
Вы можете рассмотреть варианты цветочных сюжетов, перьев или найти любой понравившийся вариант в разделе “Значения тату”.
Уход за татуировкой на шраме не отличается от обычного ухода за тату, мастер расскажет вам все главные правила ухода за свежей татуировкой.
Тату на Шраме от Кесарева
Прежде чем делать татуировку на шраме от кесарева, задумайтесь о том, что шрам располагается в таком месте, которое не видно посторонним людям. Может быть изначально стоит попробовать сеансы по шлифовке рубца у врача-косметолога. Татуировка на шраме от кесарева будет более заметной, чем сам рубец, и это, нетипичное для татуировки место, возможно будет выдавать то, что вы так сильно пытаетесь замаскировать.
Если вы на 100% процентов уверены, что хотите тату на шраме от кесарева, то обратитесь к врачу, чтобы получить одобрение. Чтобы тату не навредило здоровью и не исказилось, убедитесь, что ваш организм уже полностью восстановиться после рождения ребенка. Советуем вам выбирать какой-то неброский и нежный рисунок, например,что-то из цветочных мотивов.
Тату на Шраме от Аппендицита
Татуировка на шраме от аппендицита не имеет особой специфики. Схема действий точно такая же, как и для всех других: узнать тип шрама, получить разрешение врача, убедиться, что прошло больше года и выбрать подходящий эскиз.
Тату на Шраме Отзывы
“Пришлось делать несколько сеансов, поскольку краска на коже со шрамом от ожога ложилась плохо. Но в любом случае, тату выглядит намного лучше, чем некрасивый шрам”.
“После рождения ребенка я сделала тату на шраме от кесарева. Все равно часто слышу вопрос о том, что “татухой шрам перекрыла?”.
“Мне тату на шраме от операции помогло справиться с неуверенностью. Казалось, что люди обращают внимание на шрам и постоянно приходилось его прятать. А под татуировкой он стал совсем незаметен”.
“Первая тату на рубце оказалась неудачной. Краска на самом шраме почти не легла. Поэтому пришлось делать кавер. выбирайте хорошего опытного мастера сразу, чтобы не делать лишнюю работу”.
Стоит ли делать татуировки на шрамах?
Виды шрамов и подходящие эскизы
Итак, рассмотрим основные категории:
Общее требование для любого шрама, пригодного для нанесения тату, состоит в том, что он должен быть полностью сформировавшимся. Как правило, на это уходит от 6 до 12 месяцев. Раньше этого срока в салон лучше не обращаться, так как дальнейшее изменение внешнего вида рубца может испортить облик готовой татуировки.
Актуально для женщин
Наши мастера с радостью помогут справиться с этими комплексами. Специалист превратит недостаток в достоинство, обыграет шрам, сможет замаскировать его так, что отыскать его станет попросту невозможно даже с небольшого расстояния.
Что нужно иметь в виду
Итак, специалисты салона Syndicate Tattoo всегда рады помочь спрятать рубцы, превратив их в нательные украшения. Неважно, где именно они находятся, на руке, на ноге или даже на лице – мы готовы взяться за любую работу вне зависимости от степени ее сложности. Мы поможем в подборе эскиза, учтем и особенности вашего рельефа тела, и внешний вид рубцов, и личные пожелания. Графическое совершенство достигается не только мастерством татуировщиков, но и использованием лучших пигментов, специализированных игл, адаптированных к работе по шрамам. Помимо визуальной привлекательности готового узора, мы гарантируем и полную безопасность процесса. Антисептическая обработка и абсолютная стерильность – это неотъемлемые элементы сеанса, заказанного в студии Синдикат Тату.
«Шрамы — это как флешбеки в прошлое, живое воспоминание»
Истории мастеров, которые перекрывают татуировками шрамы жертв насилия
В 2013 году тату-мастер из Бразилии Флавия Карбальо создала проект A Pele da Flor («Кожа как у цветка»), в рамках которого она бесплатно делает татуировки девушкам, ставшими жертвами насилия. Сегодня в России есть аналогичный проект «Перерождение», в который входят девять мастеров: шесть женщин и трое мужчин. «Холод» поговорил с одной из мастеров «Перерождения» Таей Сайготиной о том, почему она решила безвозмездно помогать девушкам и какой это дало отклик, а также с Пашей Левшой о том, насколько сложно заслужить доверие женщин, подвергшихся насилию со стороны противоположного пола.
Тая Сайготина, 25 лет, участница «Перерождения» с 2017 года
Я также часто наблюдала случаи насилия со стороны отцов, которые избивали своих дочерей. Когда я училась в восьмом классе, моя одноклассница покрасила волосы. На следующий день она пришла с наполовину сбритой головой. Оказалось, что отец налетел на нее, начал брить ей голову и остановился, только когда она упала в обморок. Причем это тот случай, когда ты не можешь так просто взять и уйти — ты ребенок, тебе 15 лет.
Еще один повлиявший на меня случай приключился с моей школьной подругой, когда мне было 16. Она позвонила мне и попросила сделать макияж перед работой, зная, что я хорошо работаю с цветами. Я согласилась. Когда она зашла в квартиру и сняла солнцезащитные очки, я увидела, что у нее сильно опухшее лицо сине-фиолетового цвета. Часа полтора я старалась нейтрализовать фиолетовый, более-менее получилось. Потом позвонил молодой человек, который избил ее. Я взяла трубку, он начал мне угрожать. В тот момент я чувствовала себя так же, как в том подъезде — боялась не только за ее, но и за свою жизнь. После этого я старалась, чтобы подруга чаще приходила ко мне, вырывалась из этого. И каждый раз он звонил мне, угрожал, что приедет и убьет нас, и об этом никто не узнает. Когда она наконец с ним рассталась, он еще долго преследовал ее, написывал, поджидал у дома.
Творчество всегда было моим островком спокойствия — в 10 лет, когда мне подарили выжигатель по дереву, я поняла, что мне нравится выполнять кропотливую работу. После школы я поступила на дизайнера, но не доучилась. Я перенесла тяжелую операцию на спине, которая почти на год выкинула меня из жизни. После реабилитации я переехала из родных Лабытнанг в Москву и училась еще несколько лет на гримера-визажиста. Как раз в тот период я сделала татуировку на плече и вдохновилась атмосферой тату-студий. Я погрузилась в изучение всего, что связано с татуировкой, искала близкий мне стиль. Понемногу я начала осваивать технику рисования на искусственной коже, потом — на знакомых людях. На мое творчество и рисунок сильно повлиял муж, тоже художник, с которым мы познакомились, когда он пришел ко мне в студию набить татуировку. В отличии от меня, самоучки, у него сильная художественная база, и он заполнил пробелы в моем рисунке. Сейчас мы работаем вместе.
Тая Сайготина. Фото: личный архив
Я всегда задавалась вопросом, как могу помочь жертвам насилия, ведь я художник — не психолог, не врач. И года два назад я прочитала про проект Флавии Карбальо. Меня восхитила ее история. Я узнала, что в России есть Женя Захар, организовавшая проект «Перерождение», мы с ней списались. Она рассказала, как работает с жертвами насилия, делая им татуировки, я поняла, что тоже смогу помочь.
Шрамы — это как флешбеки в прошлое, живое воспоминание. Каждый раз, когда ты стоишь у зеркала и смотришь на себя, ты вспоминаешь, в результате чего он получен. Кроме того, в обществе очень много нетактичных людей. В какой бы компании я не была, если там находились девушка или парень со шрамом на видном месте, каждый считал своим долгом подойти и спросить, откуда он. У человека сразу открывается незажившая рана. Он пытается максимально скрыть шрам.
Я до сих пор помню ощущения моей первой клиентки после того, как мы перекрыли шрам — парень прижег ее сигаретой. Она стала будто более уверенной. Ты уже перестаешь замечать его, а люди — спрашивать.
Девушка начала встречаться с парнем, они съехались, поначалу все было хорошо. Потом оказалось, что ему не нравятся ее друзья, и они чуть ли не 24 часа в сутки были вместе. В какой-то момент он начал бить ее, но она закрывала на это глаза, списывала на жаркий темперамент и думала, что так у всех — бьет значит любит. Один раз в порыве ссоры он прижег ее сигаретой, после чего у нее остался след, с которым она ко мне и пришла.
Уходя из дома, он обычно приковывал ее наручниками к батарее. Когда это повторилось в очередной раз, она сказала, что у нее сильно болит живот, и попросила купить лекарства. Он отвязал ее, но закрыл дверь так, чтобы она не смогла выйти. Пока он был в аптеке, она сбежала через окно. Бежала так быстро, как никогда в жизни не бегала. Потом в течение двух лет он написывал ей. К тому времени она уже вышла замуж. Эти ребята, которые бьют своих девушек, любят напоминать о себе, всплывать в их жизни. Это как живой шрам.
Одна из татуировок, сделанных Таей Сайготиной поверх шрама. Фото: личный архив
Вообще все истории похожи. Поначалу все парни очень романтичные, у вас сильная любовь. В один момент все меняется настолько быстро, что ты даже не успеваешь понять как. Любовь затуманивает и притупляет твой рациональный взгляд на происходящее. Самое страшное, что большинство считают себя виноватыми, и остаются, чтобы все поправить. «Он же не был таким раньше» — а на самом деле всегда был. Вера вообще делает с человеком невероятные вещи. Когда сильно веришь, ты готов терпеть любые вещи. Как и страх.
Многие девушки не уходят, потому что боятся преследований или того, что их убьют. Ты можешь позвонить в полицию, и последует ответ: «Ну вас же не убили. Убьют — приходите». Я сначала с трудом верила клиенткам, которые рассказывали это, но потом поговорила со своей бабушкой. Оказалось, что ее коллега по работе ходила в полицию, и ей сказали те же слова. Все приходившие ко мне девчонки боялись пойти в полицию.
Мне очень больно, когда говорят, что девушка сама виновата. Я живу с молодым человеком, и однажды он приболел. Мне нужно было добежать до аптеки, на дворе — глубокая ночь. Я надела кроссовки, толстовку с капюшоном, спрятала волосы, не красилась. В общем, выглядела максимально нейтрально. И даже при таком виде толпа парней свистела мне, подзывала: «Эй, иди к нам». Никто от этого не застрахован, и неважно, будешь ты выглядеть как серая мышь или наденешь мини. Но самое страшное, что девушки про таких же девушек говорят: «А не надо было так красиво выглядеть, не надо краситься». Ладно мужчины, может, им сложнее поставить себя на место женщины, но когда так говорят сами девушки…
На самом деле, многие парни тоже страдают от рук девушек, в обществе эту проблему недооценивают. Один из моих клиентов, не в рамках «Перерождения», узнав, что я перекрываю шрамы, рассказал, как в порыве ссоры девушка, по ее словам, «случайно» пырнула его ножом в руку.
Мне принципиально важно, чтобы мы могли отрисовать индивидуальный эскиз и девушка не встретила человека с такой же татуировкой. В основном выбирают цветы — классический мотив женского тату. Многим вообще все равно, главное — чтобы не было видно шрама. Но есть и те, для кого это что-то глубокое. Скоро я буду перекрывать шрам старой клиентке. Мы будем отрисовывать руку кукловода, которая держит марионетку. Причем на лице марионетки просветление, словно она из чего-то вырвалась, и в нее вдохнули жизнь. А я еще предложила изобразить в руке марионетки ножницы, чтобы она сама срезала ниточки кукловода — как бы освобождаясь.
Эскиз будущей татуировки. Фото: личный архив
«Сейчас в основном все страдают от мужиков, так что особого доверия к нам нет»
Паша Левша, 31 год, участник «Перерождения» с 2018 года
Я родился в простой семье. Отец с 16 лет работал на спецтехнике: комбайны, экскаваторы, паровые установки, тракторы. Ему осталось три года до пенсии. Он приходит с работы, садится перед телевизором и говорит: «Осталось 3 года, 7 дней, 12 часов. Я почти что отработал». Он всего добился сам, и мы с братом берем с него пример. У кого-то кумир Киркоров, а у меня — батя.
Я полюбил рисовать в третьем классе. У меня был альбом с изображением волка из «Ну, погоди!». И я захотел нарисовать такого же — получилось похоже. Моя классная руководительница, она же учительница по рисованию, оценила рисунок. Она просила меня рисовать для всяких конкурсов. Но в девятом классе моя школьно-рисовальная карьера завершилась. Учительница попросила нарисовать для конкурса железнодорожный вокзал нашего города на ватмане размером с дверь. Нарисовал ей, принес. Она сказала, что как-то пустовато, попросила дорисовать дорогу. Сделал. Потом — машины. Тоже сделал. Когда она повторно отправила меня дорисовывать людей, я психанул, смял ватман и выкинул его в урну. В итоге у меня три по рисованию.
В 19 лет я познакомился с художником. У меня не получалось рисовать портреты — а он посоветовал мне начать с портретов тех, с кем я живу, кого больше всех знаю. Когда рисуешь кого-то из близких, тебе необязательно постоянно смотреть на фотографию, ты на автоматизме помнишь какие-то черты лица. Для меня таким человеком была мать. Получилось очень похоже. Этот же художник рассказал мне о многих классных приемах, которые и в татуировке пригодились. Тату-мастером я вообще стал случайно, моя основная работа — оператор станков с программным управлением. Пойти в тату меня друг надоумил. Я думал, поиграюсь этим немного и все, но пошло.
Паша Левша. Фото: личный архив
В 2018 году я увидел новость про проект Жени Захар. Идея «Перерождения» показалась мне благородной. Кроме того, я устал слушать, что татуировки уродуют тело. Хотелось доказать, что они могут нести целительный эффект. Даже моя мама, ярый противник татуировок, которая всегда говорила, что я занимаюсь ерундой, к этому отнеслась с пониманием. Женя взяла меня, но первые восемь месяцев никто не отзывался. Сейчас же в основном все страдают от мужиков, так что особого доверия к нам нет. По этой же причине Женя брала в проект не всех желающих. Ее муж тоже хотел принять участие, но не подошел по своим габаритам. Сам по себе парень добряк, веселый, но с виду грозный — здоровый мужик, с длинной бородой, как дровосек, весь в татуировках. И образ целителя с ним не вяжется. У девушек в рамках «Перерождения» больше клиентов. Девушке проще довериться такой же девушке.
Ко мне приходила 17-летняя девушка. Однажды она шла домой и встретилась с двумя ребятами из своей компании. Они предложили проводить ее домой, а потом затащили в подъезд и вдвоем изнасиловали. На тот момент ей было 15 лет. Она забеременела. Хотела избавиться от ребенка, но не смогла. Родила в 16. Но при родах были осложнения — ее прокесарил какой-то доктор-коновал, изуродовал живот. Я посчитал, что эта ситуация в рамках проекта. Мы перекрыли шрам переплетением сакуры. После перекрытия она сказала, что все помнит, но теперь хотя бы в зеркало может смотреть.
Одна из татуировок Левши, сделанных в рамках проекта «Перерождение». Фото: личный архив
Еще я работал с женщиной, которую муж несколько раз пырнул ножом по пьяни. Ее удалось спасти, врачи прооперировали, но на животе остался ужасный шрам — тянулся вниз и вбок от пупка. Мы решили перекрыть шрам розой. Изначально выбрали белую, но в итоге она стала черной. На шраме сделали стебелек. Остаточные точки после швов я перекрыл капельками воды, которые отражали черный цвет розы. Получились черные капли с белыми бликами. Это моя любимая татуировка в рамках проекта. Сейчас эта девушка пишет мне и говорит, что уже не стесняется ходить на пляже в купальнике — и задумывается над идеями для следующих татуировок.
Иногда приходится отказывать — я не всесилен. Так, я не работаю с ожогами, боюсь сделать еще хуже. Одна девушка прислала мне фотографию своего ожогового шрама. Ее муж потерял работу, около месяца сидел в запое, начал кидаться на нее — и однажды схватил с плиты кастрюлю с кипятком и ошпарил жену. Как итог — жуткий шрам на все предплечье. Я не смог ей помочь, потому что просто не знал, как его можно заколоть. По-хорошему ей нужна была пересадка кожи.
Также было оговорено, что в рамках проекта мы не работаем с суицидом. Мне писали девушки, которые в юности изрезали себе вены, я отказывал. Обращались и сидевшие мужчины. Тюремная администрация превышала полномочия, избивала заключенных до полусмерти, и те вскрывали себе вены, чтобы остановить этот ужас. Тогда я отказал — но позже было решено, что в подобных ситуациях каждый мастер поступает на свое усмотрение.
Первые полчаса-час подготовки перед сеансом люди обычно очень зажатые. А уже в ходе сеанса человек начинает раскрываться, рассказывает тебе все детали произошедшего. Это как терапия — всегда становится легче, когда делишься своими проблемами. Не всегда можешь сказать все, как есть близкому, родственнику. А смысл что-то скрывать от мастера, которого видишь в первый и последний раз? Когда все заканчивается, ты подводишь клиента к зеркалу: «Смотри». Кто-то рыдает, кто-то лезет обниматься. Но все, как один, говорят, что забыли, как выглядит шрам. И у нас получается хотя бы какую-то часть всей этой боли оставить во вчерашнем дне.
Татурировка, сделанная в рамках проекта «Перерождение». Фото: личный архив
Когда я анонсировал свое участие в проекте, многие писали не по делу. Видели, что это бесплатно, а до конца уже не дочитывали. Писали те, у кого остался шрам после падения с велосипеда или качелей. И зачастую бывает так, что среди десяти написавших за неделю человек ни один не вписывается в проект — просто любители халявы. Во время личной встречи определить, врет ли человек, еще проще. Если бы я оказался в ситуации, когда я чуть не умер, я бы не смог спокойно говорить о ней. Поэтому я не верю тем, кто, сидя с холодным взглядом, безэмоционально рассказывает историю своего шрама. Когда человек пережил то, о чем говорит, он весь подергивается, у него меняется голос, или он начинает реветь на середине. Тут уж нельзя не поверить. Вот я не могу взять и с бухты-барахты заплакать. И не думаю, что основная масса людей может.
На рубце: Зачем нужны татуировки на шрамах
Спокойный сон для всех
…В поисках героев я разглядываю фотографии из альбома «Тату на шрамах» в паблике, посвященном художественной татуировке. На фото — цветы, бабочки, стрекозы, змеи, драконы, дикие животные, струны гитары, эзотерические символы, с разной степенью успешности маскирующие шрамы от операций, ожогов, порезов. За каждым — история, расспрашивать о которой страшно: слишком личное. И действительно, вопросов в духе «А откуда у вас такой шрам?» здесь не любят. Собственно, для этого большинство людей и делают перекрывающие татуировки — чтобы больше никогда не слышать этого вопроса.
Фото: tumblr
В другом обсуждении — ссылка на трогательную новость: полгода назад 22-летняя австралийская татуировщица Уитни Девель предложила бесплатные перекрывающие тату всем, у кого остались шрамы от попыток суицида. На идею ее натолкнул рассказ подруги о том, сколько неприятных вопросов или комментариев по поводу своих суицидальных шрамов той приходится терпеть каждый день. «Я хочу, чтобы у всех появилась возможность избавиться от шрамов, которые приносят боль, смущение, стыд, — написала тату-мастер, — возможность оставить все эти чувства позади и вместо этого начать гордиться своим телом, гордиться красивыми рисунками на месте шрамов, которые для многих стали клеймом. Я хочу, чтобы люди знали, что им не нужно больше стыдиться и скрывать свои шрамы». В первые же сутки девушка получила столько откликов, что вынуждена была несколько изменить условия: бесплатные тату раз-два в неделю, для остальных — большие скидки.
Фото: tumblr
Аналогичную инициативу предложил американский тату-мастер Брайан Финн из Толедо, штат Огайо. В свои выходные он делает перекрывающие татуировки на шрамах, оставшихся от попыток суицида или домашнего насилия — и делает это бесплатно. «Иначе многие из этих людей ко мне не обратились бы, — объясняет он. — Не у всех из них есть деньги на татуировку. И если я облегчу кому-нибудь жизнь, скрыв шрам, который напоминает о тяжелых временах, я буду спать спокойнее».
Шаг к новой жизни
В бывшем СССР тату на шрамах делают гораздо реже. И это понятно: сама по себе татуировка лишь недавно начала рассматриваться общественным мнением не как асоциальный атрибут, а как вид искусства. Да, тату уже не связывают напрямую с эстетикой зоны (и на том спасибо), но большинство все еще относится к рисункам на теле и их обладателям настороженно. Вряд ли кто-то из обладателей татуировок увернулся от вопросов в духе «А что ты этим хочешь сказать?», «А не помешает ли это при устройстве на приличную работу?», «А ты не думал, как это будет выглядеть в старости?». Поэтому большинству обладателей шрамов и в голову не приходит такой способ маскировки: им кажется, что татуировки — это для бунтующей молодежи и представителей субкультур. Но постепенно ситуация начинает меняться: появляются мастера, специализирующиеся в том числе на тату на шрамах, и среди их клиентов большинство — совсем не подростки.
Я разговариваю с Алексеем, мастером художественной татуировки из города Коврова (Владимирская область). За годы работы он перевидал самые разные шрамы на всех участках тела: от термических и химических ожогов до шрамов после аварий, операций и попыток суицида.
— У кого-то были микрошрамики, которые едва заметны постороннему человеку, так что проблема скрыть такой шрам казалась скорее надуманной самим клиентом, — вспоминает он. — А у других шрамы были огромными, находились на видном месте и причиняли носителю очевидный психологический дискомфорт.
Два случая запомнились Алексею особенно сильно.
— Однажды ко мне обратилась молодая девушка, у которой был огромный безобразный шрам вокруг левой груди. У нее был рак груди, и она перенесла серьезную операцию. Шрам остался как напоминание о борьбе с ужасной болезнью. Клиентка очень стеснялась последствий хирургического вмешательства: подбирала соответствующую одежду, отказывалась ходить на пляж. Мы решили скрыть шрам татуировкой. Понятно было, что объемный рельеф шрама рисунком не исправить, но замаскировать вполне можно: опытные татуировщики знают секреты, позволяющие сделать так, что шрам практически не виден под рисунком.
Результат понравился не только клиентке. В клинике, где она наблюдалась после операции, врач попросил разрешения сфотографировать рисунок, чтобы показывать его другим пациентам как вариант послеоперационной «косметики».
Другой клиенткой Алексея была женщина с суицидальным шрамом на руке.
— Несколько лет назад у нее произошла трагедия: погиб ребенок. Она пыталась покончить с собой, перерезала себе вены. Ее спасли. После работы с психологом она, казалось, более или менее смирилась с потерей и попыталась наладить свою жизнь. Но шрам все время возвращал ее в прошлое, мешал, каждый день напоминал о трагедии. Когда она мне все это рассказывала, она плакала, и я понимал, насколько важен для нее этот шаг.
— Мы закрыли шрам татуировкой. Эту женщину я видел потом несколько раз: она приходила с новыми идеями татуировок. И, судя по ее настрою, я уверен, что у нее все сложится хорошо.