Мои первые машины мелик пашаев
Мои первые машины мелик пашаев
НОВИНКА! «Мои первые машины» от издательства «Мелик-Пашаев».
СТОП как наберем минималку. Присоединяйтесь
______________________________________________
От этой книги получит удовольствие каждый маленький любитель машин. Её название говорит само за себя: здесь собраны первые и самые необходимые сведения об автомобилях. Благодаря этой книге можно получить базовые знания об устройстве автомобиля, об уходе за ним, о вождении и о движении на дорогах.
Но самое главное – здесь изображено множество самых разных автомобилей, которые так интересно рассматривать! Здесь и всевозможные модели легковушек, и грузовиков, и внедорожников, и гоночных автомобилей. Есть автобусы, трейлеры, автодома, а ещё автомобили прошлого и будущего.
Книга не перегружена текстом. Основное и почётное место в ней занимают иллюстрации. Все типы автомобилей показаны, что называется, в действии, со всей наглядностью: внедорожник – на непролазной лесной грунтовке; грузовик – в процессе разгрузки у супермаркета; автодом – на живописной стоянке у озера. Поэтому ребенок сможет легко усвоить различия между транспортными средствами, понять, почему одни выглядят так, а другие иначе.
Эта книга – отличный подарок малышам, которые на улице оборачиваются на каждую проезжающую мимо машину и говорят «Би-би!».
__________________________________________________
Книга доступна к заказу: https://vk.com/photo-146812541_457282768?rev=1
Для заказа ставим +1 под фото в комментариях, где 1- количество.
Альбом для заказа: https://vk.com/album-146812541_249969850?rev=1
Автор: Нюберг Андерс
Художник: Нюберг Андерс
Перевод: Людковская Мария
От 2 до 4 лет
Серия: Для самых маленьких
Мягкая обложка
32 с.
215х280 мм
От этой книги получит удовольствие каждый маленький любитель машин. Её название говорит само за себя: здесь собраны первые и самые необходимые сведения об автомобилях. Благодаря этой книге можно получить базовые знания об устройстве автомобиля, об уходе за ним, о вождении и о движении на дорогах.
Но самое главное – здесь изображено множество самых разных автомобилей, которые так интересно рассматривать! Здесь и всевозможные модели легковушек, и грузовиков, и внедорожников, и гоночных автомобилей. Есть автобусы, трейлеры, автодома, а ещё автомобили прошлого и будущего.
Книга не перегружена текстом. Основное и почётное место в ней занимают иллюстрации. Все типы автомобилей показаны, что называется, в действии, со всей наглядностью: внедорожник – на непролазной лесной грунтовке; грузовик – в процессе разгрузки у супермаркета; автодом – на живописной стоянке у озера. Поэтому ребенок сможет легко усвоить различия между транспортными средствами, понять, почему одни выглядят так, а другие иначе.
Мои первые машины мелик пашаев
Затяжной поворот: история группы «Машина времени»
Год 1982-й. «Многие из нас посвятили жизнь музыке, литературе, эстрадной режиссуре, и мы авторитетно заявляем, что пением выступление „Машины Времени“ назвать нельзя» (отрывок из письма советских заслуженных деятелей искусства, вошедший в приснопамятную статью «Рагу из синей птицы», опубликованную в «Комсомольской правде»).
Год 1999-й. Президент России Борис Ельцин наградил участников группы «Машина Времени» Орденами Почета «За заслуги в развитии музыкального искусства».
Первая половина 80-х. Услышав песню группы «Машина Времени» «Кого ты хотел удивить?» на одном из худсоветов, композитор Микаэл Таривердиев спросил своих коллег: «Простите, пожалуйста, а кто эти молодые люди? У них есть художественный руководитель?» – «Да. Вот, Андрей Макаревич у них пишет песни». – «Он кто?» – «Архитектор». – «Ну, так пусть и занимается архитектурой. Давайте, каждый будет заниматься своим делом». На этом худсовет закончился.
Действующие и бывшие «машинисты» рано взялись за мемуары, и у поклонников «МВ» уже, полагаю, сформировалась определенная ретроспективная библиотечка. В нее можно зачислить не только писательские труды Андрея Макаревича, Максима Капитановского, Петра Подгородецкого, но и массу блуждающих в Интернете и печатной прессе воспоминаний людей, так или иначе, в разные периоды причастных к группе.
Однако «Машина» едет и едет. Четыре десятилетия! И ее история ширится и переосмысливается. Столь дальнобойного и гиперуспешного рейса в отечественной рок-музыке не получилось ни у кого и вряд ли получится в обозримом будущем. Один этот факт делает «Машину Времени» уникальным в наших палестинах явлением. Начав как советские «битлы», Макар со товарищи к сегодняшнему дню превратились в российских «роллингов», по крайней мере, с хронологической и статусной точек зрения.
А еще «Машина Времени» – ровесница телепрограммы «Время» и такой же, как эта священная новостная передача «на первой кнопке», брэнд, связующий поколения. Той страны и строя, где они родились, давно нет, а «Машина» и «Время» есть.
Однокласснику Макаревича по 19-й московской английской спецшколе и участнику самого первого состава «МВ» Юре Борзову, ткнув пальцем в небо, удалось попасть в судьбоносное словосочетание. «Он предложил назвать группу „Дюрапонские паровики“, и он же придумал вариант „Машины Времени“», – вспоминает Макар. «Тогда все словосочетания звучали во множественном числе. Я выбрал второе название, как более простое и легкое для понимания. Без всяких подтекстов. Просто хотелось красиво и почуднее – так было модно». Подтекст, а вернее суть, это название обрело с годами. Дискография «МВ», вагон ее хитов стали саундтреком к советско-российской истории второй половины прошлого века. Перематывая его взад-вперед, действительно можно путешествовать во времени…
Так вышло, что я оказался первым автором без «машинистского» прошлого, кто взялся за летопись «МВ». И от каждого из нынешних участников группы получил какой-нибудь дельный совет. Один, например, почему-то предостерег: «Смотри, если ты артиста не очень любишь, хорошей книжки не получится», а другой напутствовал: «Главное, чтобы вышла разносторонняя история, а не Евангелие от Макара». На практике такие советы мне не пригодились. Попросту говоря, они были лишними. Но, запомнилось, с каким неравнодушием друг к другу и к делу своей жизни «машинисты» их произносили. В какой бы толстокожести и буржуазности не упрекали этих звезд, которые давно «не ездят в метро», скептики и отдельные вчерашние соратники, в них все еще улавливается что-то от длинноволосых молодых рокеров, мотавшихся в 70-е на полулегальные сейшены по студенческим общагам и летним крымским лагерям. Во всяком случае, вспоминать о далеких временах они готовы часами…
Из тех, чью сегодняшнюю прямую речь непременно хотелось включить в книгу, я недосчитался троих: давно пропавшего без вести бедового клавишника «Машины» 80-х Александра Зайцева, его предшественника и сменщика на том же посту Петра Подгородецкого (написавшего год назад скандальные мемуары «„Машина“ с евреями» и теперь заявившего мне: «Больше этой темой не интересуюсь. Я все сказал») и одного из основателей «МВ», давно покинувшего родину Сергея Кавагоэ. В последнее время Кава, осевший в Канаде, находился в жесточайшем кризисе. «Машинисты» контакт с ним фактически утратили. Существовал электронный адрес Сергея, на который я несколько раз отправлял послания, остававшиеся без ответа. Когда книга была уже фактически завершена, из-за океана пришло скорбное известие: Кавагое умер в ванной своей квартиры от острой сердечной недостаточности. Ему было 55. Прошу учесть, что все высказывания о Каве на страницах этой книги сделаны до его смерти.
Андрей Макаревич, Макар– один из создателей «Машины Времени», ее бессменный рулевой, основной автор, фронтмен, гитарист, сказитель, телезвезда, орденоносец, народный артист России… Ну, что тут долго распинаться: все и так всё знают.
Александр Кутиков – бас-гитарист, вокалист, саундпродюсер и автор многих хитов «Машины». Дважды отлучался из группы, но сейчас уже кажется, что он был в «МВ» всегда. Глава компании «Sintez Records», издающей альбомы «Машины Времени» и владеющей фактически всем ее каталогом.
Евгений Маргулис, Гуля – гитарист, вокалист, автор «Машины», ее блюзовое настроение и особое концертное обаяние. Уходил из команды надолго, приходил случайно. Его нынешнее участие в «МВ» – наглядное подтверждение тезиса о том, что нет ничего более постоянного, чем временное.
Валерий Ефремов – барабанщик «МВ» с 1979 года и по сей день. Возможно, самый бесстрастный музыкант в этом амплуа. Зато образцово надежен в профессиональном и человеческом плане. Чем и дорог коллегам по группе. Не поет, не пишет, не пляшет, избегает даже минимальной публичности вне сцены. В свободное от основной работы время занимается спортом.
Андрей Державин – бывший «сталкер» отечественной попсы, на излете прошлого века рекрутированный в вечную «Машину» на должность клавишника. Занимает ее и поныне. По сравнению с другими участниками группы – салага, но быстро проявил себя так, что «деды» его зауважали и даже полюбили, почти как «сына полка».
Алексей Романов – один из корифеев русского рока, лидер группы «Воскресение», с которой «МВ» связана незримыми узами многие десятилетия. В середине 70-х некоторое время был вокалистом «Машины». Друг Макара со студенческих лет. Собственно, и всем другим «машинистам» друг примерно с той же поры.
Борис Гребенщиков, БГ – хранитель группы «Аквариум», сэнсей отечественного рок-н-ролла, «человек от которого сияние исходит»… Что еще перечислить? Собеседник Макара с 1976 года и до сего момента. Как и Андрей Вадимович награжден Орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
Максим Капитановский – барабанщик «Машины» начала 70-х. С 1983-го по 1994 год работал концертным звукорежиссером «МВ». Большой и старший по возрасту приятель Макаревича, один из летописцев группы, часть карьеры проведший в советских эстрадных ВИА. Был главным редактором газеты «Смак».
Александр Бутузов, Фагот – столичный тусовщик-«семидесятник», поэт, меломан, хроникер эпохи. Был штатным чтецом-декламатором «Машины» времен программы «Маленький принц» и комсоргом группы. Выведен из состава за систематические нарушения режима и попадания в вытрезвитель.
Издательство «Мелик-Пашаев»
Мои первые машины
Product Highlights
Название этой книги говорит само за себя: благодаря ей ребёнок получит базовые знания об устройстве автомобиля, об уходе за ним, о вождении и о движении на дорогах. Книга предназначена для самых маленьких читателей, поэтому не перегружена текстом. Основное и почётное место в ней занимают иллюстрации – машины, машины, машины на каждой странице!
Описание
От этой книги получит удовольствие каждый маленький любитель машин. Её название говорит само за себя: здесь собраны первые и самые необходимые сведения об автомобилях. Благодаря этой книге можно получить базовые знания об устройстве автомобиля, об уходе за ним, о вождении и о движении на дорогах.
Но самое главное – здесь изображено множество самых разных автомобилей, которые так интересно рассматривать! Здесь и всевозможные модели легковушек, и грузовиков, и внедорожников, и гоночных автомобилей. Есть автобусы, трейлеры, автодома, а ещё автомобили прошлого и будущего.
Книга не перегружена текстом. Основное и почётное место в ней занимают иллюстрации. Все типы автомобилей показаны, что называется, в действии, со всей наглядностью: внедорожник – на непролазной лесной грунтовке; грузовик – в процессе разгрузки у супермаркета; автодом – на живописной стоянке у озера. Поэтому ребенок сможет легко усвоить различия между транспортными средствами, понять, почему одни выглядят так, а другие иначе.
Эта книга – отличный подарок малышам, которые на улице оборачиваются на каждую проезжающую мимо машину и говорят «Би-би!».
«Ретро ради ретро, ради коммерции мы не издаем»
Художницы-соосновательницы детского издательства «Мелик-Пашаев» готовы работать над книжкой годами, — но не готовы жертвовать качеством
Текст: Сергей Алексеенко
Иллюстрации из книг и фотография Марии Мелик-Пашаевой (слева) и Татьяны Руденко предоставлены издательством «Мелик-Пашаев»
Издательство «Мелик-Пашаев» возникло в кризисном 2008 году, но, несмотря на все трудности, быстро пришло к успеху. Это небольшой коллектив, выпускающий исключительно иллюстрированные книги. В их активе есть и оригинальные издания («Над водой, на воде, под водой» Николая Ватагина), и переводы мировых бестселлеров («Эрнест и Селестина» Габриэль Венсан, серия о бобре Касторе Ларса Клинтинга), и — что встречает неизменно теплый прием у читателей — качественные переиздания шедевров советской детской книги с иллюстрациями таких мастеров, как Владимир Конашевич, Владимир Лебедев, Юрий Васнецов, Владимир Сутеев, Николай Радлов, Лев Токмаков и многих-многих других. Внимание к иллюстрации закономерно, ведь издательство основано двумя художниками — Татьяной Руденко и Марией Мелик-Пашаевой. С ними мы и встретились.
Большинство отзывов в Сети на издательство «Мелик-Пашаев» — просьбы. «Переиздайте книгу, которая у меня была в детстве!» Вас в основном воспринимают как издательство, дающее старым книгам новую жизнь.
Татьяна Руденко: Это лишь одна из сторон нашей работы. Наша цель — издавать хорошие иллюстрированные книги для детей дошкольного возраста. Книги, где текст и иллюстрации становятся единым целым. Что это будет — переиздание, новая отечественная литература, переводная — уже второй вопрос.
Значит, мода на ретро для вас совсем не важна?
Мария Мелик-Пашаева: Важно, чтобы это было интересно современному ребенку. Нужна по-настоящему неустаревающая классика. Ретро ради ретро, ради коммерции мы не издаем.
Как же определить, что интересно современному ребенку?
Татьяна Руденко: Это, конечно, очень трудно делать, когда ты взрослый и все забыл.
Мария Мелик-Пашаева: Многие художники и издатели ориентируются в основном на родителей, ведь покупают книжки они. А 90% родителей не помнят, как они воспринимали книгу в 3 года, в 5 лет. Они смотрят сейчас: ах, как мило, как интересно. А будет ли это интересно пятилетнему.
Татьяна Руденко: Вот мы и пытаемся
увидеть книжку глазами маленького ребенка.
Хотим, чтоб тексты были интересные и неупрощенные. То же с картинками. Можно взять крайне детализированную графику и порадовать взрослых. А ребенку нужно совсем другое. И в этом состоит наша концепция: выдерживать возраст читателя.
Так что у книги два автора: художник и писатель.
И они идут на равных. Важно это понимать.
Условия ясны. Как выглядит результат?
Мария Мелик-Пашаева: Вот одна из наших первых книг. Называется «Ехали машины». Ее мы заказали одному из мощнейших современных живописцев и скульпторов, Николаю Ватагину. Книжка от года до четырех. Казалось бы, полно книг про машинки. Но это только так кажется. Представьте себе: ребенку год. А мальчишка уже интересуется машинками. Сидит в коляске, и когда мимо проезжает автомобиль, он уже тянется за ним, как змея из кувшина, всё внимание туда. А книг для этого возраста практически нет. Есть издания, которые совмещают в себе и книжку, и игрушку — ну, какая-нибудь книжка с колесиками-гуделками, но это еще паллиатив. А мы заказали настоящую книгу. В ней рассказано обо всех машинках — о пожарной, о скорой помощи, даже про эвакуатор есть. Всё нарисовано просто и ясно, без засорения деталями. Хотя все основные составляющие каждой машины на месте.
И такой стиль соблюдается во всех ваших изданиях?
Татьяна Руденко: Нет. Мы не придерживаемся какого-то одного стиля. Книжки-то разные! Там восточные сказки, здесь современная, тут почти что философская притча, здесь чистый комикс. И стиль рисования всюду свой.
А какой должна быть, на ваш взгляд, детская иллюстрация?
Мария Мелик-Пашаева: Буквально сегодня прочла очень хорошее высказывание художника Владимира Лебедева, классика детской книги, на эту тему. Он говорит, что иллюстрация должна быть таким же орешком, как и для взрослого, только скорлупа у него не должна быть слишком твердой. Дело в том, что у детей еще очень маленький жизненный и визуальный опыт. Появляется в сказке карета, а ребенок не знает, что это.
Значит, карету надо нарисовать так, чтобы было понятно, что это такое за приспособление, как в нее запряжены лошади.
Но в то же время, без натурализма — вот что значит лебедевская скорлупа. Нужен художественный образ кареты, той, что только что из тыквы.
Татьяна Руденко: Иллюстрация, если дословно переводить, происходит от слова «просветлять», «прояснять». Она поясняет текст, притом даже на уровне эмоций. Если про плачущего зайку написано, а на рисунке он с хлопающими глазками и бриллиантовыми слезками, ребенку это ничего не скажет. А если будут три штриха, но видно, что он плачет, будет понятно. Ну и рисунки должны непременно следовать тексту. Художники любят возражать: «А я так вижу!» Прекрасно, нарисуй картину и выставляй в зале.
При таком подходе нелегко выбрать художника для книги.
Татьяна Руденко: Да, это тяжёлое дело — гармонично соединить труд автора и художника. Классические книжки, которые мы переиздаём, в этом смысле тщательно делались. И мы их примеру следуем: собираем целое совещание и сидим, перебираем, кому заказать иллюстрации.
Мария Мелик-Пашаева: Возьмите переписку К. Чуковского и В. Конашевича — там просто роман. Чуковский пишет: у вас несоответствие, у вас Муха одета в человеческое платье, а ручки у нее, как у противного насекомого, а Конашевич ему возражает. И такая работа шла постоянно: и ругались, и спорили, и юморили. Два аса, два талантища.
Татьяна Руденко: У нас был случай: работаем над книжкой дома. Что-то бурно обсуждаем, а мой муж сидит в этой же комнате и слушает краем уха. Потом повисает тишина, и раздается: «Образ зайчика не раскрыт». А мы все это время смотрели на одну картинку, гадали, что же в ней не так.
Мария Мелик-Пашаева: В общем, образ зайчика надо раскрывать — везде, в каждой книге по-своему. Потому что в одной книжке зайчик-дурак, в третьей — наглец, в четвертой вообще побегайчик. Везде разные зайчики.
Сказывается ли такая индивидуальная работа на издательском процессе?
Мария Мелик-Пашаева: Безусловно. И мы с этим мучаемся! Увы, печатать книги с индивидуальными характеристиками обходится издательству очень дорого. Сделали одну книгу квадратной — еще более невыгодно получается.
Татьяна Руденко: Постоянно обсуждаем, как удешевить процесс. И единственный выход — загонять в серии, сборники. А у нас, допустим, в книжке 32 страницы. Нам разгонять её на 48 или делать 24? И решили: нет, какой книгу задумал художник, такой она и должна оставаться. Представьте, если бы в музее все картины были одинакового размера.
Мария Мелик-Пашаева: И одним художником написанные!
Тем не менее, свои серии у вас есть.
Мария Мелик-Пашаева: Тут надо пояснить: мы против искусственно сделанных серий. Знаете, когда просто делают какую-то рамку, пишут на ней название серии и всё. У нас такого нет. Есть серийные книги английского издательства, есть ретро-издания. Все они были так задуманы художниками изначально. Мы не уродовали эти книги, чтобы втиснуть их в единый формат.
Как вы выбираете книги для ретро-серии, в общем, понятно. А как работаете с иностранными?
Татьяна Руденко: Переводные серии у нас те, что уже опробованы. И потом, это не значит, что мы купили все выходившие в них книжки.
И как была опробована, скажем, известная серия о бобре Касторе?
Мария Мелик-Пашаева: Ох уж этот бобер Кастор! Это тот случай, когда мы забыли, какими мы были детьми.
Татьяна Руденко: Мы эту серию увидели давно и как-то не решились её брать. В итоге «Кастора» выпустило другое издательство. И тут понеслось.
Мария Мелик-Пашаева: У меня старшему внуку пять лет. Боже мой, мы в семье недоумевали: ну с какой стати мы должны читать по сто раз про то, как бобер Кастор шьет фартук? Что тут может цеплять? А ребенок-то по-другому, оказывается, воспринимает.
C переводом вы работаете так же серьезно?
Мария Мелик-Пашаева: О, вы не представляете, сколько мы сидим с переводом. Иногда мы заказываем работу одному переводчику, а потом, читая текст, понимаем, что не справился, не его это книжка. Ничего не поделаешь,
приходится расплачиваться с ним, а работу передавать другому.
А книжка, между тем, — пять строчек под картинкой. Зато, я считаю, у нас нет ни одной плохо переведенной книжки. Не то что плохо — необразно. Всё надо учитывать. В одной книге был персонаж, которого звали Перси, и это слишком похоже по звучанию на «персик». И мы всей редакцией придумывали, как его переименовать. Потом мне переводчик звонил: «Еще немного — и я повешусь! Не могу так долго думать над одним именем». В итоге получился дядя Вилли. Такой типично английский дядюшка.
В одном из ваших первых проектов, издании Вильгельма Буша, и вовсе был не перевод, а пересказ.
Татьяна Руденко: Дело в том, что истории Буша про Плюха и Плиха, то есть и Макса и Морица — это истоки детской литературы, любимые книги, например, Александра Блока. По сути это картинки с подписями. Нам этот принцип нравится, но сами тексты, надо признать, очень устарели. Даже немцам трудно сейчас это читать. Самый известный русский перевод осуществил Хармс — это были «Плюх и Плих». У нас все тексты сделаны Андреем Усачёвым. На оригинальные подписи он не ориентировался, а только на картинки. Сначала мы даже не хотели издавать «Плюха и Плиха», потому что всем известен перевод Хармса. А потом подумали: почему нет? Пусть современный поэт посоревнуется с большим мастером.
Мария Мелик-Пашаева: К тому же мы взяли из сюжетов Буша только те, которые интересны современному ребенку. Такого издания нет и у немцев.
Однако, среди выбранных вами сюжетов есть и довольно суровые — героев даже запекают заживо. Как вы обосновываете допустимость таких историй в детской книге?
Мария Мелик-Пашаева: Об этом любят рассуждать не очень профессиональные психологи! Можно обо всем, если талантливо!
А вообще, случаются проблемы с восприятием иностранного материала у нашей аудитории?
Мария Мелик-Пашаева: Случаются. Например, наш читатель не привык к тому, что на Западе называется picture books. Когда много иллюстраций, и под каждой — три строчки текста. Наши родители открывают и говорят: «Да тут читать нечего! На один раз книжка». Хотя это как раз и делается с расчетом на то, что двухлетний-трехлетний ребёнок просто сто раз посмотрит картинки без мамы и папы!
Надо сказать, для издательства, ориентированного на дошкольников, у вас очень необычное название. И мужчина такой серьезный на логотипе.
Мария Мелик-Пашаева: Начиналось всё с нас, двух художников-однокурсников. Финансирование — из семьи Мелик-Пашаевых. А фамилия? Мы думали, что будем работать для узкого круга интеллигенции. И здесь фамилия Мелик-Пашаев хороша — запоминающаяся, знаменитая. Дирижер Мелик-Пашаев у многих на слуху, это цепляет. И дядька на логотипе именно поэтому.
Как вы перешли от столь камерного проекта к более обширной деятельности?
Татьяна Руденко: Вы знаете, это само собой произошло. Сейчас можно найти много вполне приличных переизданий. Семь лет назад, когда мы начинали, на рынке дела обстояли иначе. Названий была масса, но это в основном были попсовые издания. И вот мы участвуем в выставке Non/Fiction. У нас всего шесть названий, этого не хватает, чтобы заполнить крошечный прилавок. А к нам выстраивается очередь. Мы ничего не делали для этого, просто покупатели соскучились по качественной книге.
Пользуются ли успехом ваши оригинальные издания?
Татьяна Руденко: По-разному. «Ехали машины», например, продается медленно. Многим взрослым не нравится — манеру рисования не воспринимают. Зато в доме, где она есть, непременно становится любимой.
А что расходится лучше всего?
Мария Мелик-Пашаева: То, что хорошо знакомо. Классика. Это трагедия, я считаю, потому что
есть очень хорошие книги, но родители о них просто не знают.
Почему так происходит?
Мария Мелик-Пашаева: Чтобы с книгой познакомиться, родителю нужно ее прочитать самому. Где? Как? Не может же он штудировать в «Лабиринте» или в магазине кучу книг, он просто с ума сойдет. А как иначе? Через какие-то блоги, какие-то сайты? К тому же надо разобраться, для какого возраста предназначена книга, это очень трудно.
Читатели, судя по отзывам в интернете, нередко жалуются и на дороговизну ваших книг.
Татьяна Руденко: Мы вкладываем в каждую книгу массу ручного труда и отдаем ее в печать только тогда, когда она полностью сделана. Сроки себе практически не ставим. Главное для нас — качество, а качественный продукт по определению не может быть дешевым. Мы, конечно, пробовали удешевлять процесс, например, печатать в других типографиях, здесь, в России, подешевле. И получили. ну, не явный брак, но работу совсем не того уровня, к какому мы привыкли. Книжка же состоит из мелочей.
Что происходит в нашей современной детской иллюстрации?
Мария Мелик-Пашаева: Туда пришло огромное количество людей, не понимающих, что такое книга как предмет. Очень много работ живописных, с глубоким пространством, с безумными деталями, всюду напичканными узорами, и всё это непродуманно, не по-книжному. Люди не знают, чем книжное пространство отличается от пространства живописного.
Татьяна Руденко: И экранного. Многие современные художники рисуют на компьютере. То, что хорошо на экране, не обязательно будет так же выглядеть на бумаге. Кроме технических проблем — сам цвет на мониторе и в печати по-разному передается! — есть еще и то самое особое пространство книги. Бывает, получаем книжку и видим: а шрифт-то надо было взять другой. Хотя на экране он смотрелся гармонично.
Мария Мелик-Пашаева: Что уж говорить о том, что в наши дни редко встретишь в книге то, что было в ней всегда: буквицы, концовки, оформление титула, форзаца.
С кем из современных иллюстраторов вы работаете?
Татьяна Руденко: Мы работаем с Петром Багиным — это старшее поколение, с Николаем Ватагиным, с Анной Власовой. Мария Сутягина, совсем молодая художница, нам сделала недавно книгу.
И все-таки издания с современными иллюстрациями у вас в меньшинстве.
Татьяна Руденко: Чтобы сделать такие иллюстрации, какие нам нужны, художнику приходится работать долго. Пётр Багин у нас делает книжку уже второй год. Надеюсь, в этом году сдадим.
Мария Мелик-Пашаева: И дело тут не в том, что он медленно рисует, а в том, что
редакция работает вместе с художником.
Он приходит со своими работами, мы обсуждаем, поправляем, придумываем что-то новое, отвергаем старое, меняем формат.
А что современные писатели? Есть кого иллюстрировать?
Мария Мелик-Пашаева: Сегодня не так уж много литераторов работает для маленьких. Если еще есть поэты, то назовите мне, пожалуйста, хорошего современного прозаика, которого не печатают — мы бросимся его издавать. Ищем, ищем, и никак не найдем. Чуковского второго очень хочется. Зато мир стал шире, можно закупать за границей.