можно ли врать в суде

Лжесвидетельство и наказание за это.

Лжесвидетельство и наказание за это

Бывает, что ложные показания не оказывают столь пагубного влияния на ход следствия и результаты суда. Но в этом случае лжесвидетельство все равно остается уголовным преступлением. При вынесении приговора учитывается также личность лжесвидетеля, наличие/отсутствие у него судимостей, обстоятельства дела.

Об ответственности за дачу ложных показаний свидетель предупреждается перед допросом и перед дачей показаний в суде.

И все же случаи лжесвидетельства в судах РФ не так уж редки, как могло бы показаться. Так в течение 2013 года следственным отделом МО МВД России «Юргамышский» расследованы и направлены в суд для рассмотрения по существу 5 уголовных дел, в отношении пяти лиц, которые при рассмотрении уголовных дел в судебном заседании дали заведомо ложные показания. В отношении всех лиц вынесены обвинительные приговоры и назначены наказания.

Люди лгут на допросе и в суде ради помощи своим знакомым, или за деньги, или чтобы выгородить себя. В последнем случае иногда получается наоборот: из-за незнания законов человек умудряется не спасти, а оклеветать.

Иногда причиной лжесвидетельства является запугивание свидетеля. Если эта ситуация откроется, то свидетель не несет наказания. Также свидетель освобождается от наказания, если он добровольно до вынесения приговора суда заявил о ложности данных им показаний.

Весьма показательны случаи, когда человек дает различные показания на допросе и в суде. Это не имеет никакого смысла, так как и те, и другие показания письменно фиксируются и под ними свидетель ставит свою подпись. Его индивидуальная подпись без труда идентифицируется экспертами-почерковедами.

Источник

Как из лжи пытались извлечь выгоду в суде…

Автор: Султанов Айдар Рустэмович начальник юридического управления ПАО «Нижнекамскнефтехим»

Опубликовано в журнале «Адвокат Татарстана» №2(151) 2021 с.28-38

Мы сразу же написали возражение, и получив копии исковых материалов, увидели странную сделку об отчуждении крупного пакета акций за символические деньги компании, не имеющей активов и созданной по утерянному паспорту. Суд увидев всю картину, липовых исполнительных листов, отмененных обеспечительных мер, услышал наши аргументы и в принятии предварительных обеспечительных мер было отказано.

В последующем мы подали иск о признании сделки недействительной, приложив копию договора. При разбирательстве в арбитражном суде наш оппонент оспаривал наше право на иск, утверждая, что это наша обязанность истца представить оригинал договора, что в отсутствии оригинала иск не может быть удовлетворён.

И вот прошло несколько лет и мы видим, аналогичную ситуацию в одном банкротном деле.

В обоснование недействительности сделки заявители указали п.1 ст.61.2 Федерального закона от 26 октября 2002г. №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст.10 и ст.174 Гражданского кодекса Российской Федерации. Ответчик в отзыве просил отказать в удовлетворении заявлений в виду необоснованности, считает, что светокопия документа, заверенная заинтересованным лицом, не может быть признана надлежащим доказательством, если подлинник документа в суд не представлялся и сведения о его обозрении в деле отсутствуют.

Полагаем необходимым отметить, что ответчик направил данный отзыв во исполнения определения Арбитражного Суда РТ от 22 марта 2018г., которым было определено: «ООО «НефтеТрейдСервис» представить отзыв, оригиналы договора купли-продажи от 06.10.15г. и соглашение о его расторжении от 03.04.17г. (заверенные копии для приобщения к делу)».

В последующем конкурсный управляющий от имени должника обратился с иском о взыскании с общества 193 000 000 руб. долга по договору купли-продажи, а также 7 159 506,85 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами (дело № А65-9466/2019).

В качестве возражения на указанное требование общество сослалось на наличие соглашения о расторжении договора купли-продажи акций от 03.04.2017, представив его оригинал.

Тогда, конкурсный управляющий подал заявление о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам.

Безусловно, нам было крайне интересно, как суд среагирует на тот факт, что его обманули.

Арбитражный суд РТ решил сделать вид, что его не обманули и указав, что поскольку банк и конкурсный управляющий знали о существовании соглашения о расторжении договора купли-продажи от 03.04.2017, счел, что выводы по делу № А65-9466/2019 не свидетельствуют о наличии вновь открывшихся обстоятельств и отказал в удовлетворении заявления о пересмотре определения от 05.07.2018.

Конкурсный управляющий безуспешно оспаривал во второй и третьих инстанциях данное определение Арбитражного суда РТ, но был услышан лишь в Верховном Суде РФ.

Судья Верховного Суда РФ обратил внимание на то, что заявители ссылаются на противоречивое поведение общества, которое при рассмотрении обособленного спора об оспаривании соглашения по существу скрыло факт его существования (несмотря на то, что суд определением от 22.03.2018 истребовал оригинал данного соглашения у ответчика), сославшись на отсутствие соглашение как на основание для отказа в удовлетворении заявления. Вместе с тем, в заявлении о пересмотре конкурсный управляющий отмечал, что в рамках дела № А65-9466/2019 общество в судебное заседание от 29.04.2019 представило оригинал данного соглашения.

Увидев, что в своих жалобах заявители обращают внимание на недобросовестный характер поведения ответчика, судья передал для рассмотрения по существу кассационную жалобу конкурсного управляющего, слушание дела было назначено на 4 марта 2021 Определение о передаче от 26.01.2020 по делу №А65-6755/2017 (306-ЭС20-16785 (1, 2)…

При рассмотрении дела в Верховном Суде РФ защита ответчика не изменилась. Она была верхом формализма, обнажив неожиданную сторону состязательности, как инструмента для оправдания сокрытия оригинала договора. Ответчик полагал, что в его действиях никакого противоречия нет – в одном деле он защищался и занимал пассивную позицию, а в другом занимал активную позицию и доказывал отсутствие обязательств в связи с расторжением договора, представив оригинал в суд. По его мнению, данная ситуация ст. 311 АПК РФ не предусмотрена в качестве основания для пересмотра. Что ответчик никогда не заявлял суду, что у него нет оригинала договора.

Надо отметить, что действительно ответчик не заявлял суду об отсутствии оригинала, однако, когда в ответ на определение суда согласно которого оригинал должен был представлен суду, поступает отзыв с требованием отказать в удовлетворении иска в связи с непредставлением истцом оригинала договора, суд не мог его не оценить иначе как заверение об отсутствии такого договора.

Ответчик же, возражая против пересмотра указывал, что Конкурсный управляющий должен был узнать о соглашении в рамках дела N А65-30570/2017 по заявлению общества об обязании осуществить перевод ценных бумаг; в свою очередь, конкурсный управляющий мог узнать о соглашении, если бы в ответ на направленное в его адрес письмо от 26.12.2017 N 26-12 явился для осуществления возврата ценных бумаг. То есть, о договоре было известно и суду заявлены лишь новые доказательства.

В Определении Верховного Суда РФ от 11 марта 2021 г. N 306-ЭС20-16785(1,2) было отмечено, что, ссылка ответчика на указанные факты несостоятельна, так как ни банк, ни конкурсный управляющий не опровергали своей осведомленности о существовании соглашения на момент рассмотрения первого дела по существу. Очевидно, что сам предмет иска по настоящему обособленному спору о признании соглашения недействительным указывает на то, что банк и управляющий полагали соглашение существующим юридическим фактом, требуя аннулировать его юридическую силу посредством оспаривания.

На наш взгляд, это очень точно подмечено, поскольку суд первой инстанции отказав в иске в связи с непредоставлением оригинала договора, совершил ошибку, поскольку он мог отказать лишь если бы ответчик заявил об отсутствии договора – бремя доказывания было на ответчике. При оспаривании сделок должника, когда у должника или сторон этих сделок может быть желание скрыть документы, обстоятельства и действительные цели сделок. Соответственно, кредиторы, оспаривающие сделки, объективно ограниченны в возможностях по доказыванию обстоятельств сделок, в которых они не участвовали. Верховный Суд РФ ранее разъяснял, что при рассмотрении споров данной категории для выравнивания процессуальных возможностей сторон и достижения задач судопроизводства, установленных в ст. 2 АПК РФ, арбитражным судам надлежит оказывать содействие в реализации процессуальных прав кредиторов (в том числе предусмотренных п. 4 ст. 66 АПК РФ), создавать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела ( Определение ВС РФ от 12.03.2018 № 305-ЭС17-17342 по делу № А41-86889/2015.)

Ответчик, которому его сошло с рук лукавство в первой инстанции, счел, что это не ошибка суда, а законный итог состязательного процесса, и в последующем стал это использовать при процедуре пересмотра.

Верховный Суд РФ подметил, что, приняв возражения ответчика, суды сосредоточили свое внимание на ошибочном предмете (знали истцы о существовании соглашения или нет). В действительности же перед судами встал вопрос о том, может ли недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора), являться основанием для пересмотра судебного акта и квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства (выделено нами авт.).

Разрешая данный вопрос, Судебная коллегия отметила, что «институт пересмотра судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам является чрезвычайным средством возобновления производства по делу и необходим для того, чтобы прекратить существование объективно ошибочных судебных актов в ситуации, когда об обстоятельствах, позволяющих сделать вывод о допущенной ошибке, стало известно после вынесения этих судебных актов.

Ограничение применения данного института вытекает из необходимости соблюдения принципа правовой определенности, в том числе признания законной силы судебных решений, их неопровержимости. Таким образом, при определении критериев пересмотра должен быть соблюден баланс между принципом правовой определенности, с одной стороны, и недопустимостью существования объективно ошибочных решений, с другой».

Судебная коллегия Верховного Суда РФ сделала крайне важный вывод, который, на наш взгляд, соотносится с практикой ЕСПЧ 6 : «принцип правовой определенности не может защищать сторону, действовавшую недобросовестно и умышленно создавшую видимость отсутствия ключевых доказательств, которые имели решающее значение для дела и могли позволить полноценно провести судебное разбирательство.

По мнению Судебной коллегии, в подобной ситуации представление ответчиком во второе дело оригинала соглашения о расторжении открывало для его процессуальных оппонентов возможность ревизии результатов первого дела, при этом ответчик не имел права возражать против процедуры пересмотра, ссылаясь на принцип правовой определенности, поскольку сам действовал недобросовестно, утаив от суда ключевые доказательства.

Таким образом, имелись основания для пересмотра определения от 05.07.2018 по правилам пункта 1 части 2 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а выводы судов об обратном являются ошибочными».

Таким образом, в данном деле Верховный Суд РФ сделал вывод, что недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора) является основанием для пересмотра судебного акта и может квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства.

То есть, Верховный Суд РФ согласился с тем, что ложь является юридическим фактом, выявление которой может послужить основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам. Соответственно, представление доказательств о лжи стороны в процессе, не должно квалифицироваться как представление новых доказательств, поскольку вновь открывшимся обстоятельством будет установление процессуального злоупотребления правами – лжи, искажения, сокрытия фактических обстоятельств.

1 Султанов А. Р. Жажда правосудия или жажда справедливости // Евразийский юридический журнал. 2009. № 11; Султанов А. Р. Как повысить уважение к суду, или пересмотр возможен // Актуальные проблемы теории и практики конституционного судопроизводства. Вып. IV. Казань, 2019; Султанов А. Р. Ложь и правовая определенность // Вестник Гуманитарного университета. 2019. № 4 (27); Султанов А. Р. О возобновлении производства при выявлении новых доказательств, скрытых от суда другой стороной // Вестник гражданского процесса. 2019. № 4; Султанов А. Р. О лжи, добросовестности в материальном праве и гражданском процессе // Развитие юридической науки в новых условиях: единство теории и практики-2019. Ростов н/Д.; Таганрог, 2019; Султанов А. Р. О неконституционности толкования ст. 311 АПК РФ, не допускающего пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам при выявлении новых доказательств, скрытых от суда другой стороной // Вестник Гуманитарного университета. 2019. № 2 (25); Султанов А. Р. Пересмотр решений суда по вновь открывшимся обстоятельствам и res judicata // Журнал российского права. 2008. № 11; Султанов А. Р. Последствия лжи в процессе и материальном праве // Вестник гражданского процесса. 2019. № 5; Султанов А.Р. Умышленное искажение обстоятельств дела стороной в цивилистическом процессе: юридические последствия и способы пресечения// Журнал российского права.2020. №12.

2 Султанов А.Р. Борьба за право обжалования судебного решения М. 2014.

3 Султанов А.Р. Жажда справедливости: борьба за суд. М.: Статут, 2014.

Источник

Ложь как основание для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам в Определении Верховного Суда РФ от 11 марта 2021 г. № 306-ЭС20-16785 (1, 2)

Ложь, как основание для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам в Определении Верховного Суда РФ от 11 марта 2021 г. № 306-ЭС20-16785 (1, 2)

В данном Определении Верховный Суд РФ подметил, что, приняв возражения ответчика, суды сосредоточили свое внимание на ошибочном предмете (знали истцы о существовании соглашения или нет). В действительности же перед судами встал вопрос о том, может ли недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора), являться основанием для пересмотра судебного акта и квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства (выделено нами авт.).

Разрешая данный вопрос, Судебная коллегия отметила, что «институт пересмотра судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам является чрезвычайным средством возобновления производства по делу и необходим для того, чтобы прекратить существование объективно ошибочных судебных актов в ситуации, когда об обстоятельствах, позволяющих сделать вывод о допущенной ошибке, стало известно после вынесения этих судебных актов.

Ограничение применения данного института вытекает из необходимости соблюдения принципа правовой определенности, в том числе признания законной силы судебных решений, их неопровержимости. Таким образом, при определении критериев пересмотра должен быть соблюден баланс между принципом правовой определенности, с одной стороны, и недопустимостью существования объективно ошибочных решений, с другой».

Судебная коллегия Верховного Суда РФ сделала крайне важный вывод, который, на наш взгляд, соотносится с практикой ЕСПЧ[1]: «принцип правовой определенности не может защищать сторону, действовавшую недобросовестно и умышленно создавшую видимость отсутствия ключевых доказательств, которые имели решающее значение для дела и могли позволить полноценно провести судебное разбирательство.

При рассмотрении спора по существу определением от 22.03.2018 суд истребовал оригинал соглашения у ответчика, однако ответчик скрыл от суда это соглашение, впоследствии представив его во второе дело о взыскании долга. Таким образом, в отношении вопроса о существовании соглашения ответчик вел себя противоречиво и непоследовательно, преследуя исключительно собственную выгоду в каждом конкретном деле, что свидетельствует о его недобросовестности[2].

По мнению Судебной коллегии, в подобной ситуации представление ответчиком во второе дело оригинала соглашения о расторжении открывало для его процессуальных оппонентов возможность ревизии результатов первого дела, при этом ответчик не имел права возражать против процедуры пересмотра, ссылаясь на принцип правовой определенности, поскольку сам действовал недобросовестно, утаив от суда ключевые доказательства.

Таким образом, имелись основания для пересмотра определения от 05.07.2018 по правилам пункта 1 части 2 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а выводы судов об обратном являются ошибочными».

Таким образом, в данном деле Верховный Суд РФ сделал вывод, что недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора) является основанием для пересмотра судебного акта и может квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства.

То есть, Верховный Суд РФ согласился с тем, что ложь является юридическим фактом, выявление которой может послужить основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам. Соответственно, представление доказательств о лжи стороны в процессе, не должно квалифицироваться как представление новых доказательств, поскольку вновь открывшимся обстоятельством будет установление процессуального злоупотребления правами – лжи, искажения, сокрытия фактических обстоятельств.

[1] Султанов А. Р. Ложь и правовая определенность // Вестник Гуманитарного университета. 2019. № 4 (27

[2] Уверен, что данное утверждение многих практикующих юристов повергнет в шок: разве они должны действовать не только в интересах клиента? Напомним, материальное право требует, что при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию ( ч. 3 ст. 307 ГК РФ).

Источник

Способы введения суда в заблуждение и ответственность за данные действия

Истец, как заинтересованное лицо, и суд, как гарант соблюдения прав граждан, одинаково заинтересованы в верной трактовке ситуации, послужившей причиной обращения в судебные инстанции. Адекватная трактовка возможна лишь при правдивом представлении сведений всеми сторонами судебного процесса: истцом, ответчиком, свидетелями. Случается, что какой-либо из этих сторон представляется неверная информация, что приводит к введению суда в заблуждение. Это может быть совершено умышленно или же непреднамеренно.

Варианты обмана

Введение суда в заблуждение может быть совершено неумышленно. Для примера вспомним сцену из фильма «Мимино»: истец при тяжбе с ответчиком за разбитую люстру был уверен, что она сделана из венецианского хрусталя и стоит очень дорого. На самом же деле, люстра оказалась изготовлена из обыкновенного стекла и цена ее составляет весьма небольшую сумму. Истец этого не знал и неосознанно ввел суд в заблуждение.

Далее рассмотрим, каковы могут быть варианты преднамеренного обмана суда:

Ответственность ответчика

Судебная практика и примеры

Пример: Гр. К. являлся свидетелем по делу об убийстве гр. И. гражданином В. Свидетель заявлял, что гр. И. напал на стройке на обвиняемого В. с куском арматуры. По словам свидетеля, В. вынужден был защищаться, вследствие чего нанес гр. И. несколько ножевых ранений, от которых тот скончался. В ходе судебного расследования было выяснено, что преступление было зафиксировано камерой наружного наблюдения. На записи было видно, что гр. В. первым нанес потерпевшему удары ножом. Следовательно, свидетель К. представил суду заведомо ложные показания. Суд осудил гр. К. по ст. 307, ч. 2 УК РФ и назначил ему меру наказания в виде принудительных работ сроком 2 года.

Источник

Исследование на полиграфе как доказательство невиновности в суде

Первые научные изыскания о возможности применения детектора лжи для определения достоверности показаний обвиняемого, появились более ста лет назад. За этот период метод и прибор претерпели значительные изменения, и используется во многих странах мира как доказательство при определенных условиях. В нашей стране, законодательного оформления данный метод еще не получил, но применение полиграфа находит широкое применение в адвокатской деятельности.

«Говоря о практике по уголовным делам, то заключение полиграфолога может быть признано только дополнительным доказательством, в довершение к другим собранным фактам. Полностью полагаться на результат такого допроса судьи и следователи не могут, но сам факт того, что человек решился пройти проверку на детекторе лжи, и получил подтверждение своих слов, уже говорит о многом. Многие боятся такого исследования, но те, кому скрывать нечего, соглашаются, считая это возможностью доказать свою невиновность», — говорит полиграфолог Сергей Новак

«Проблема состоит в том, что сегодня в России практически нет сертифицированных полиграфологов. Не существует стандарта работы для этих специалистов. Всё из-за того, что заключение является лишь дополнительным доказательством, а потому суды могут к нему не прислушиваться. Нет правил стандартизации, а также государственного органа, который выступал бы в качестве регулятора», — считает полиграфолог Сергей Новак

«Некоторые считают, что исследование длится несколько минут, и после ответов на интересующие вопросы оно подходит к концу, но на самом деле, процедура занимает немало времени, требующееся для подготовки тестируемого и настройки детектора лжи под конкретного человека. Эксперт разговаривает с опрашиваемым около часа, изучает его реакции. Заранее нужно обговорить тему беседы и рассказать, что именно предстоит узнать у сотрудника. Специалист должен обладать полной информацией. Кроме того, нужно понять, здоров ли физически и психически тот, кого собираются проверять, иначе результат может вызвать сомнения. Также за несколько минут до исследования респонденту нужно посетить туалет, удалить загрязнения на руках. Всё это будет влиять на точность результатов», — уверен полиграфолог Сергей Новак

Источник